Два мира. Том 1 (СИ) - "Lutea" (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
Взглянув на него и Минато, Хаширама невольно улыбнулся. У его младшего брата всегда были проблемы в общении с людьми, но с Минато он довольно быстро нашёл общий язык и теперь проводил с ним много времени.
Прихватив с тарелки немного печенья, Хаширама направился к выходу из Тайной комнаты. Вкус сладости ощущался не так хорошо, как при жизни, но и за эти отголоски ощущений Хаширама готов был бесконечно благодарить брата, за прошедшие месяцы внёсшего немало изменений в Эдо Тенсей, отчего быт призванных этой техникой Хокаге стал намного приятнее.
Хаширама стряхнул крошки с рук на пол тоннеля под озером и сосредоточился на потоках чакры. Этот замок поначалу сильно сбивал его сенсорную систему — Хогвартс обладал своей мощной магией, которая упорно пыталась воздействовать на чужаков и подстроить их энергию под свою. Хаширама знал, что остальные в команде тоже это чувствуют, хотя и не так явно, как он сам, Тобирама и тот же Мадара.
«Сенсорами не становятся, ими рождаются», — любила гордо повторять Мито. Достойная наследница Узумаки, в этом деле она превосходила всех их троих.
И опять Хаширама не удержал вздох. Он радовался и одновременно жалел, что Мито здесь нет. Их брак, вначале сугубо политический, призванный укрепить союз между Конохой и Узушио, превратился со временем во что-то куда большее, значащее не меньшее, чем дружба с Мадарой. С Мито было не соскучиться, хотя, будь она здесь с ними, ленивому быту в Тайной комнате точно пришёл бы конец — ещё строже Тобирамы, она была в состоянии построить кого угодно, и даже Мадара не рисковал выводить её из себя.
Не обнаружив чакру Мадары в замке, Хаширама переключился на исследование окрестностей. Вскоре он нашёл то, что искал, и поспешил к своей цели. Было ещё довольно рано, так что школа была пустынна — все употребляли воскресенье на отдых, тем более что у детей начались пасхальные каникулы. Хаширама не знал, что это за праздник такой — Пасха, но намеревался непременно уточнить это у Итачи при первой же возможности. Итачи… Он в самом деле напоминал Изуну ответственностью, исполнительностью и преданностью. Правда, в отличие от брата Мадары, Итачи предпочёл клану Коноху, за что Хаширама, как Хокаге, был ему крайне признателен. Ведь, если подумать, именно о таких Учихах он всегда мечтал.
«Об Учихах в рабской позе, — непроизвольно вспомнились ему слова Мадары, брошенные во время одного из боёв, — склонившихся перед Сенджу, признавших ваше главенство».
Хаширама решительно потряс головой. Нет, не об этом. В его мечтах Учихи всегда были надёжными и верными союзниками деревни, а вовсе не рабами Сенджу, но в то время ему так и не удалось втолковать это другу.
Погода на улице стояла великолепная: светило яркое солнце, изредка скрывавшееся за медленно тянувшимися по небу облаками, а ветер был тёплым и лёгким, мягко шевелил изумрудно-зелёную траву, покрывавшую луг, по которому Хаширама спустился к Запретному лесу. Впрочем, вместо чащи леса он зашагал по дорожке в направлении Хогсмида. Не дойдя до деревни, свернул на едва заметную тропку, петлявшую и извивавшуюся подобно змее, забиравшую всё выше и наконец выведшую его на небольшую площадку, бывшую вершиной одного из горных отрогов. На краю её и стоял Учиха.
— Ну ты и забрался, — протянул Хаширама.
Мадара обернулся на голос.
— Чего тебе? — то ли недовольно, то ли устало осведомился он.
— Поговорить.
— Если ты опять об этом…
— А о чём же ещё? — Хаширама подошёл ближе и остановился рядом с другом. — Мадара, мы должны рассказать им.
— Никому мы ничего не должны, — резко парировал Учиха, хмурясь. — Они ещё дети, всё равно ничего не поймут.
— А мы сами понимаем?
Мадара несколько удивлённо посмотрел на него.
— Может и не до конца, — после секундной паузы сказал он, — но не думаю, что это тот случай, когда стоит посвящать посторонних.
— Но пророчество ведь относится и к мальчикам тоже.
— Кто сказал, что это именно они?
— А что подсказывают ощущения?
Неопределённо передёрнув плечами, Мадара отвернулся. Помолчав немного, Хаширама негромко произнёс:
— Вернувшись в тот мир, где был ты рождён, прослывёшь Мудрецом, победившим великое зло, даровавшим людям Путь. Два сына подхватят твой клич и будут рядом, бок о бок сражаться — до той лишь поры, пока одно твоё слово не поселит вражду, что протянется сквозь века нитью войны, которая унесёт жизни многих. Война эта однажды неминуемо приведёт к концу для обоих миров; лишь трижды за годы у потомков твоих будет шанс изменить судьбу. Один раз сойдутся два брата по крови; второй — два брата по духу; третья же битва решит всё.
Два листа, что сорвались с ветви, но вернулись к ней; два листа, что пожухли, но ожили вновь. Два листа, что есть солнце в ночи, и два, что ночь принесли, — пропитаны соком Великого Древа, что растёт в вечной тьме под холмом…
Некоторое время оба молчали.
— Мудрец клана Узумаки сказал тогда, что существует и вторая половина пророчества, — произнёс Хаширама серьёзно, — но откроет её он только последним двум из Избранных.
— Ладно, допустим, что эти мальчишки действительно, как ты выражаешься, Избранные, — нехотя проговорил Мадара. — Тогда наше дело — направить их к старику, когда найдём путь в наш мир.
— Вот только где гарантия, что мудрец всё ещё жив? Когда я видел его в последний раз, он уже был глубоким старцем.
— Он жив.
— Почему ты так уверен в этом?
— Почему, спрашиваешь? — Мадара неподдельно задумался. — Пожалуй, самым адекватным объяснением будет: я просто знаю.
— Ну ясно, — махнул рукой Хаширама. — Опять это твоё знаменитое «Я так чувствую, а остальные — можете убиться, если не согласны».
— А разве моё предчувствие когда-нибудь нас подводило? — ощетинился Мадара.
— Ну, — протянул Хаширама, — разве в тот раз, когда мы с тобой решили устроить внеплановый отпуск и слиняли в Источники, а ты уверял меня, что Мито с Тобирамой нас не найдут.
Мадара поморщился.
— Не напоминай.
— Ладно, — усмехнулся Хаширама, которого от воспоминания о том, что было, когда погоня настигла изредка ленящихся руководителей селения, до сих пор коробило.
Над горами разносился резкий крик парящего в небе большого сокола. Откуда-то издалека ему откликнулся родич.
— Тяжёлый удар был у твоей жёнушки, — немного помолчав, признал Мадара.
— Но нас с тобой и в самом деле иногда надо было одёргивать, — резонно заметил Хаширама, хотя и был полностью согласен с другом. По количеству и тяжести нанесённых ему травм гордое второе место (после Учихи, разумеется) занимала именно Мито. — А Тобирама не справился бы с обоими.
— Это всегда так смешно выглядело, когда он тебя отчитывал.
— Не смешнее, чем когда Изуна вис на тебе и пытался утянуть-отступить.
Мадара отвернулся.
— Никому не понять, что чувствует Учиха, потерявший родного брата, — негромко произнёс он.
— Возможно, — согласился Хаширама, — но я хотел, чтобы ты хотя бы попробовал мне это объяснить и позволил помочь. Ты же замкнулся в себе; неудивительно, что жители деревни и даже соклановцы стали тебя избегать.
— Твоя прямота просто феноменальна, — закатил глаза Мадара.
— Ой, да ну ладно тебе…
— Это был не комплимент, Хаши.
— А-а, — разочарованно протянул Первый, но миг спустя уже приободрился. — Кстати, Дара…
— Что ещё? — буркнул Учиха, с детства ненавидевший сокращение своего имени.
Хаширама улыбнулся.
— Спасибо, что пытаешься наладить отношения с Тобирамой.
— Ах, это… Будешь должен.
— В конечном итоге, не так уж вы с ним друг друга ненавидите, — глубокомысленно заметил Хаширама.
— Разумеется, — сказал Мадара таким тоном, каким произносят только незыблемые истины. — Ненавижу я только тебя, Сенджу Хаширама, и для других в этом списке места не осталось. А что касается твоего брата — мне, признаюсь, даже немного льстит, как он бросается на меня из-за Изуны.
— Дара, ты что — тайный мазохист?!
