Перезагрузка или Back in the USSR. Дилогия (СИ) - Марченко Геннадий Борисович (бесплатные полные книги TXT) 📗
Прежде чем листочки свернуть пополам и всунуть в заранее купленый конверт, подул, избавляясь от возможных волосков и перхоти. Может быть, и паранойя, но в таком деле лучше перестраховаться. Подписал: 'Министру внутренних дел СССР Николаю Анисимовичу Щелокову. Лично в руки. Совершенно секретно'.
Затем взялся за письмо Ивашутину. Тоже решил информацию сливать дозированно, на первый раз указал имена Огородника, Полякова и Беленко. Про Беленко написал, что тот был завербован еще в училище, а при первой возможности готов угнать самолет за границу. Чтобы не заморачиваться, также при получении письма предложил у здания ГРУ также вывесить плакат с символом динамовского клуба. У посторонних он особого интереса не вызовет, а я буду знать, что адресат получил мое послание.
Оба письма я спрятал в сумку-планшет и только после этого содрал с пальцев уже надоевший пластырь. Надеюсь, никто посторонний туда заглядывать не будет. В Валентине я тоже почему-то был уверен.
Письмо я решил отправлять не из Пензы, а во время следующей поездки в Москву. Нужно будет взять с собой пластырь, и перед тем, как лезть за конвертом, снова наклеить его на подушечки пальцев. Не исключено, что мои отпечатки так, чисто на всякий случай, уже имеются в базе данных. Еще вычислят меня, чего доброго, и в лучшем случае окажусь в золотой клетке, а в худшем - подопытным кроликом. Основательно выпотрошат, а когда поймут, что я уже ничего нового не расскажу, просто либо изолируют, упрятав в 'дурку', либо - что для них куда надежнее и спокойнее - по-тихому от меня избавятся. Все эти перспективы выглядели не слишком радужными. Будет надеяться, что меня все же минует чаша сия.
Глава 16
5-го июня получил гонорар в 'МЛ'. Сказали, если есть еще стихи, то они не против их посмотреть. То же самое, кстати, раньше говорили и в 'ПП'. Но я сейчас обдумываю вариант собственной книги. Именно СОБСТВЕНННОЙ, а не передранной с 'ридера'. Еще в том времени я вынашивал мысль написать историко-документальное произведение об образовании Пензы. Даже название придумал - 'Крепость на Суре'. Правда, по большому счету город строился на реке Пенза, являясь к тому же продолжением Керенского, Верхнеломовского и Нижнеломовского звеньев оборонительной линии, но 'Крепость на Суре' выглядело как-то благозвучнее.
Имелся и вариант с главным героем, таким, по моей задумке, должен был стать воевода Юрий Котранский, присланный царем Алексеем Михайловичем строить крепость. Тогда дальше замысла дело не пошло. А сейчас то ли сказалась перепись чужих романов, то ли временной портал так подействовал, или вообще само 'застойное' время, но почему-то у меня буквально свербило в одном месте сесть и написать историческое произведение. Вот только сразу садиться за пишущую машинку я не решился. Она никуда не убежит, соседка Зинаиды из декрета выйдет еще не скоро, так что пока можно и в тетрадочке ручкой пописать. Для этой цели купил несколько общих тетрадей и десяток ручек, не забыв проинформировать Валентину об очередном грандиозном замысле.
Не помешало бы заново познакомиться и с местным краеведом Александром Тюстиным. В мое время Александру Васильевичу уже шел восьмой десяток, в его сердце стоял искусственный клапан, и он считался первой величиной по вопросам краеведения в Пензе и области. Сейчас же он намного моложе, но успел написать к середине 70-х, если мне память не изменяет, две книги по истории родного края. С его помощью, надеюсь, мне удастся получить доступ к архивным данным, да и сам Тюстин уже сейчас может поделиться какими-то интересными мыслями, подсказать, помочь советом.
Работа грузчиком в этом плане для меня была идеальным вариантом. Да, официальная зарплата 70 рублей, конечно, не фонтан, но я-то рассчитывал на свои книги, что, как говорится, попрет. А посему ничтожная по времени занятость в овощном меня вполне устраивала, благодаря этому оставалась масса свободного времени на обделывание других дел.
В том числе меня снова посетила мысль о подпольном производстве пакетов. Книги книгами, а пакеты с картинками - это возможность сразу пощупать купюры, в обмен на товар, а не через неопределенный срок. И не обязательно, наверное, обустраивать целый цех, наверняка существует возможность лепить такие пакеты кустарным способом, поштучно. А вот у кого бы узнать, как это делается...
Этот вопрос я задал и Валентине. Она обещала подумать, поспрашивать знакомых, может, кто-то и поможет с реализацией моей затеи.
- Если бы ты решил начать не с джинсов, а с пакетов, то я могла бы подключить Жанку. У нее на барахолке куча связей, я уверена, что и по этой теме она бы помогла. Но сейчас, сам понимаешь, после истории с цыганами я с ней не общаюсь.
- Мда, по большому счету ты потеряла подругу из-за меня...
- Не пори чушь, Сережка. Друзья, сам знаешь, познаются в беде. Нас, как ты говоришь, кинули, а она язык в одно место засунула, хотя могла бы при желании заскочить в магазин и сразу мне все рассказать. Нужны мне такие подруги? То-то и оно!
Менее чем через неделю Валя вышла на человека, способного помочь в этом вопросе. Человека звали Костей, это был вчерашний выпускник политеха, работавший в проектном институте, но основной доход он получал от мелкой фарцы. На встречу с Константином я поехал лично. Наше деловое свидание состоялось в коктейль-баре, называвшемся в народе, как я выяснил, 'Три ступени'. А все потому, что прежде чем попасть внутрь, нужно было преодолеть ведущие вниз три ступеньки. Именно здесь собирались иностранные курсанты артучилища, все больше венгры, хотя и темнокожие попадались, и тут же между ними и местной фарцой нередко проходили сделки. Костя был одним их таких фарцовщиков.
Нужный мне персонаж я узнал сразу, как мне его Валентина и описывала. Это был невысокий, узкоплечий молодой человек в потертых джинсах, с волосами до плеч, прятавший глаза за темными стеклами очков, хотя в баре царил полусумрак.
Поздоровались, заказали по чашке кофе и вазочке с пломбиром, после чего я объяснил собеседнику, что хочу заняться кустарным производством пакетов, но не имею представления, как это делается.
- Знаю я человечка, который клепает у нас в Пензе такие пакеты, - негромко ответил Константин, ложечкой помешивая сахар в чашке. - Только какой мой интерес?
- Ты же реализацией занимаешься? Какой процент берешь? Пятьдесят процентов с прибыли? А я как производитель буду в плюсе?
- Само собой, иначе какой смысл этим вообще заниматься? Допустим, себестоимость одного пакета три рубля, я толкаю его по десятке - и беру себе с прибыли 3.50. Остальное все твое, то есть те же самые три пятьдесят. Учти, десятка - это минимум, а так я обычно пакеты по 15 рупий толкаю.
- Рупий?
- Ну рублей, это сленг такой... Короче, с 10-рублевого пакета твоя чистая прибыль тоже составит три с полтиной. А с 15-рублевого пакета при себестоимости в ту же трешку ты получаешь уже
- А если ты толкнешь пакет за пятнадцать, а мне скажешь, что он ушел за десять?
- Так мы заранее все по цене обговорим! Не волнуйся, я своих людей не кидаю, если рассчитываю на долгое и плодотворное сотрудничество. Согласен?
- Хм... Ну, ладно, по рукам!
Костя допил свой кофе, принялся за подтаявшее мороженое.
- В общем, в Доме быта у меня есть знакомый, Михалыч, работает сапожных дел мастером, а втихую пакеты клеит. Послезавтра планирую заглянуть к нему за партией, взять на реализацию. Есть у него слабость - любит заложить за воротник. Но в целом меру знает, иначе я бы с ним не связывался, да и на своей работе он бы не задержался. Так что выражение 'пьет как сапожник' не про него. Короче, если хочешь что-нибудь выяснить - идем со мной. Только захвати пузырь 'Посольской'. Обычно ею дам спаивают, но у Михалыча к ней почему-то особый респект.
Гляди-ка, продвинутый фарцовщик, я-то думал, что слово 'респект' - то бишь 'уважение' - в обиход вошло в 21 веке. Ан нет, вот живой носитель, можно сказать, сидит передо мной в 1975-м. Ну для него, наверное, это считается круто, в разговоре, особенно в компании ровесников, ввернуть иностранное словечко.
