Монах - Щепетнов Евгений Владимирович (бесплатные полные книги TXT) 📗
— Нет, спасибо… Спать, да… Сегодняшний заплыв в дерьме у меня все силы выпил…
— Иди ложись в фургоне, там постелено. Одеяла сзади лежат, а я тут пристроюсь — люблю, понимаешь, в огонь смотреть… есть в этом что-то завораживающее, магическое.
Федор встал с чурбачка и улегся поудобнее на одеяло у костра, глядя в пляшущие языки пламени. Блики от огня пробегали по его лицу, морщинистому от прожитых лет и жизненных проблем, и Андрей подумал: «Куда нас приведет эта дорога? Куда я вообще иду? Где остановлюсь? Нет мне покоя, как перекати-поле меня несет и несет по миру, даже не по миру — по мирам. Вот и мужика за собой тащу — зачем? Ему и так досталось в жизни, а со мной так и вообще можно влипнуть в неприятности». Он пожал плечами — будь что будет — и отправился в фургон отсыпаться.
Утром его разбудил скрип фургона и стук копыт по земле — Федор уже запрягал лошадей, матерился на конягу, раздувающего брюхо, чтобы подпруга потом его не сжимала. Андрей потянулся и высунулся наружу — солнце уже поднялось над кронами деревьев и вовсю сияло над миром, заливая его оранжевым сочным цветом. Почему-то на душе у Андрея было хорошо и спокойно — впереди дальняя, очень дальняя дорога, а он радуется как ребенок предстоящему путешествию. Усмехнувшись, подумал: «В душе каждого взрослого мужика живет пацан, мечтающий о дальних странах, вот и я не исключение… Что там впереди, какие чудеса?»
Он выбрался из фургона, Федор поприветствовал его радостным мычанием и матом вперемешку с криком:
— Стой, стой, подлюга! Да не тебе я, этому отродью с четырьмя копытами! Убью, гадина, не надувай брюхо, скотина безрогая!
Андрей ухмыльнулся и отправился в кусты…
Вскоре они сидели рядом на передней скамье фургона, смотрели на колышущиеся зады лошадей, тянущих их передвижной дом, и рассуждали о жизни, о своих делах, обо всем, что могут обсуждать два мужика на пятом десятке лет, видавшие виды и прошедшие огонь и воду.
— Вот у тебя почему нет бабы, Андрей? Вот как ты обходишься без бабы? Почему твоя вера требует, чтобы ты обходился без бабы, это же странно, согласись?
— Ничего такого вера не требует, — вяло защищался Андрей, — просто я был монахом, при постриге принял обет безбрачия, вот и все!
— А почему это ваши обеты требуют такого безобразия? Ты можешь заболеть без бабы, в курсе?
— Да ну тебя, чего ты пристал, как репей? А ты-то сам чего неженатый, и бабы я у тебя не вижу!
— Если не видишь, это не значит, что ее нет!
— Невидимая, что ли? Типа — призрак?
— Тьфу на тебя! Я время от времени хаживал к одной молодке, да! Хорошая вдовушка, сладкая! А ты, знаю, ни к кому не хаживал, как больной какой-то! Ты вообще здоров?
— Я те щас ка-а-ак… тресну по башке, вот тогда не будешь глупые вопросы задавать! — рассердился Андрей. — Ну что тебя пробило на эту тему-то? Приснилось, что ли, чего?
— Ага, приснилось, — с удовольствием согласился Федор. — Вроде как вокруг меня танцуют пятеро полуобнаженных танцовщиц и при этом раздеваются, раздеваются, раздеваются… и падают в мои объятия! Падай, Андрей! Падай! — Федор сбил со скамьи ничего не понимающего друга, и тут же в стенку фургона, там, где они сидели, вонзились три стрелы, дрожа своими оперенными древками.
— Похоже, грабители… Вот черт, повезло нам как утопленникам! — вполголоса сказал Федор, проверив, легко ли вынимается из ножен сабля. — И ведь почти у самого города! Довели народ, уже в леса уходят на промысел. Ну что, готов к бою? Тогда пошли!
Они приподняли брезент с задка фургона и ужом выскочили наружу, затаившись у колес повозки. Снизу было видно, что возле лошадей стоит группа людей, человек шесть, с мечами в руках. Луков у них не было, так что Андрей предположил, что или лучники в кустах сидят, или же эти отстрелялись и оставили луки на месте, что вряд ли.
— Давай туда! — понимающе кивнул Федор, и они рванули в лес, по широкой дуге огибая то место, где предположительно сидели лучники. Впрочем, не совсем предположительно — Федор же как-то сумел их увидеть!
Зайдя с тылу, друзья медленно продвигались на голоса — под ногами тихо шелестела упавшая хвоя, но не хрустела ни одна веточка. Слышно было, как разбойники активно обсуждают исчезновение возчиков, нырнувших в фургон, и обвиняют друг друга в нерасторопности.
Федор в лесу преобразился — от пьяницы-стражника не осталось и следа, это был хищный зверь, тигр, неслышно перемещавшийся по своим лесным владениям.
Андрей заходил немного правее, тоже неслышно, как тень…
Выглянув из-за сосны, он увидел трех лучников — мужчин лет тридцати, сидящих на деревьях, на высоте метров шести-семи, и внимательно следящих за происходящим на дороге.
Похоже, что, на их счастье, Федор успел заметить лучника в прогале между деревьями, это и спасло им жизнь.
Лучники не обращали внимания на то, что происходило у них под ногами, так что друзья спокойно достали из-за пояса кинжалы, переглянулись, и Андрей показал на себя и выставил вперед два пальца — это означало, что он снимет двух, то есть Федору оставался один.
Федор кивнул, они приготовились, и Гнатьев начал отсчет, загибая пальцы на растопыренной пятерне. Когда последний палец был поджат, они одновременно с силой метнули свои кинжалы в лучников, а Андрей через долю секунды метнул еще и свою саблю.
Лучники без звука упали с деревьев.
Федор и Андрей переглянулись, согласно кивнули и, подхватив луки убитых и колчаны со стрелами, полезли наверх, на деревья.
Колчаны были заполнены наполовину, но и этого хватило бы, чтобы нашпиговать проезжающих купцов стрелами, как подушки для иголок.
Сверху было великолепно видно, как разбойники шарятся в фургоне, пытаясь найти хозяев и что-нибудь ценное, роются в их вещах, перетрясают одеяла и мешки.
Андрей поймал взгляд Федора, сидящего на дереве в пяти метрах от него, кивнул, наложил стрелу на тетиву, изготовился, выбрав цель… Щелк! Хлопнула спущенная тетива, и два разбойника упали, дергаясь у колес повозки. Щелк! — через секунду упали еще двое, а двое оставшихся в живых высунулись из фургона, пытаясь понять, что случилось и откуда стреляют.
Разбойники хотели выпрыгнуть из повозки, но очередные меткие стрелы пробили им головы, и бандиты повисли на облучке, заливая дорожную пыль кровью.
Друзья осмотрелись и, повесив луки через плечо, стали спускаться на землю. Так же молча они подошли к своему фургону — вокруг лежало шесть трупов, ни одного бандита в живых не осталось.
Проверили карманы разбойников — какая-то мелочишка, ничего ценного. Собрали их мечи и сабли — никчемные железки, но все равно денег стоят, — сложили в фургон, как и луки. Оттащили трупы с дороги и скинули в овраг — подальше с глаз.
Все это время дорога оставалась безлюдной, что немного удивило Андрея — все-таки наезженный тракт, почему по нему такое слабое движение? Может, слухи разошлись, что в Нарске проблемы и собрались толпы исчадий? Возможно, и так…
Друзья уселись в фургон, Федор подобрал поводья, крикнул: «Хей! Хей!» — и вот они уже снова катят по тракту, как будто ничего и не произошло.
— Ты чего не стал их проклинать? Ну чтобы они мертвыми полегли? — Федор приподнял брови и покосился на товарища.
— А если бы не сработало? И что тогда? Может, в тот раз я был в расстроенных чувствах, вот и получилось… Мне бы не хотелось оказаться перед толпой вооруженных грабителей, глупо вопя: «Умри! Умри!» Они бы умерли… со смеху, если бы у меня не вышло…
— Хм… м-да. Ты прав. Я не подумал. Четко сработали — ты умелый боец, это точно. Впрочем, чего я говорю — после того, как ты выжил на Кругу…
— Меня учили хорошие учителя — и по лесу красться, и часовых снимать. Так что ничего удивительного. Вот на Кругу было тяжко, да… не хочу о нем вспоминать. Кстати, как ты их обнаружил, стрелков-то?
— Ну я же не болван какой-то! Хотя мы с тобой и болтаем, смотрю за дорогой, за кустами — в дороге всякое случается. Вдруг какая-нибудь кикимора появится, или леший, или еще какая нечисть? Или вот разбойники. Я заметил — голубь летел, а перед тем местом, где они сидели на дереве, р-раз, и уклонился в сторону. Потом еще один. Потом сорока ушла в сторону и застрекотала. Тут я уже насторожился — они стрекочут на людей, известные доносчицы. Ну а когда подъехали к прогалу между деревьями, я был уже наготове — когда знаешь, что искать, легче увидеть. Вот я и увидел…
