Княжич Юра III (СИ) - Француз Михаил (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt, .fb2) 📗
— А в чем проявляется этот «Стихийный покров»? Что он собой представляет?
— Ты не знаешь? — приподнялись обе её изящные, но, при этом, довольно густые брови.
— Малейшего понятия не имею, — признался честно. Таить этого или делать вид «всезнайки» я не видел совершенно никакого резона.
— Стихийный покров — это сложная серьёзная техника, используемая Одарёнными, начиная с уровня Воя. Её можно было бы назвать следующим шагом простого «покрова», если бы они хоть как-то были между собой связаны и не имели совершенно разной природы, — переведя взгляд вверх, вернув голову на бортик-подставку, расслабив этим мышцы шеи, неторопливо и задумчиво стала объяснять женщина. — Представляет он собой слой вещества-Стихии, сформированный и покрывающий всё тело Одарённого. А свойства… их, пожалуй, слишком много, чтобы их все перечислять. Остановимся на том, что, чаще всего, его используют в бою, как усилитель тела или, как это модно сейчас говорить: экзоскелет. Естественно, ещё в качестве брони или защиты. Обычно, он может выдерживать большие нагрузки, чем обычный «покров».
— Слой вещества, — осторожно проговорил я, когда женщина закончила говорить и замолчала. — Но, ведь Поручик Загурский говорил мне, что это просто способ держать в быстром доступе запас своей Стихии, и ничего более?
— Вот поэтому, он всё ещё Вой, а не Ратник, — хмыкнула она. — Что не учится и учиться не хочет. Тебя спас в карцере только покров Воды. Он, кстати, считается одним из самых прочных. После «каменной кожи» или «стального доспеха», конечно же. Чем ты там баловался? Что там шарахнуло?
— А у вас, простите, какой Ранг? — решился на уточняющий вопрос я. Слишком уж небрежно она отозвалась о Вое Загурском.
— А тебя не учили, что спрашивать девушку о её возрасте грубо и неприлично? — снова повернула голову ко мне и приоткрыла один глаз она.
— Меня учили, что спрашивать о возрасте неприлично у женщины, — парировал я. — Тогда как у девушки, это не то, что не невежливо, а даже необходимо, ведь ей может быть меньше восемнадцати, а это чревато.
— Льстец, — хмыкнула она и вернула голову на место. Однако, хмыкнула без возмущения или недовольства. Видно было, что мой комплимент пришёлся ей по душе. Не то, что она на него «клюнула», но он ей, как минимум, польстил.
— Но, я же о Ранге спросил, а не о возрасте? — уточнил я.
— Ранг с возрастом слишком коррелирующие вещи, малыш. Помни об этом, — нравоучительно ответила она.
— Буду помнить, Екатерина Васильевна, — покладисто согласился я.
— Так чем ты баловался в карцере? — решила напомнить о предыдущем своём вопросе женщина. — Ты не ответил.
— «Водным кулаком», — не стал скрывать я.
— Ты совсем идиот? — повернула ко мне голову и внимательно посмотрела она.
— Видимо, да, раз вы так говорите, — ещё более покладисто кивнул я.
— «Кулак» — это же дальнобойная техника. Как тебе вообще в голову пришло её в закрытом помещении использовать? Да ты бы и не смог — её же бросать надо.
— Ну, это был не совсем «Кулак», — отвёл глаза к потолку я. — Это была некоторая модификация на его основе…
— А тебя не учили, что нельзя экспериментировать с изменением техник без присмотра старших, так как это смертельно опасно? — перебила меня она. Правда, настоящего возмущения в её голосе не было. Она, для этого, была слишком разнежена и расслаблена.
— Нет, — с улыбкой ответил я. Пришла мысль о том, насколько забавной может выглядеть нынешняя ситуация со стороны: лежат в одной ванне двое совершенно голых половозрелых людей, мужчина и женщина, одни в запертом помещении, и чинно ведут отвлечённо-философскую беседу о магии… забавно. В аниме бы эту ситуацию совершенно точно иначе прописали бы. Однако, мы не в аниме, хоть, возможно, и в боярке. — Меня вообще ничему, связанному с Даром, не учили.
— Это как? — посмотрела на меня, изогнув одну бровь, она.
— А вы, разве не знаете? — в свою очередь, удивился вопросу я. — Мой Дар открылся только в день нашей с вами первой встречи в лазарете. До того нападения в Москве, я считался Бездарем и позором Семьи, которому было даже прямо запрещено личное общение с родственниками. Я НИЧЕГО не знаю о Даре и техниках… ну, кроме того, что было написано в распечатках, которые мне дал Загурский для подготовки к экзамену.
Какое-то время после этого заявления, Екатерина Васильевна молча разглядывала меня, что-то обдумывая в своей голове. Потом она хмыкнула, криво улыбнулась и произнесла.
— «А жук не знает и летает»… Ну, что ж, видимо, случается и такое. Сколько тебе сейчас?
— Пятнадцать полных лет. Через месяц, шестнадцать будет.
— Два года уже в Бездарях числишься, да?
— Именно так, Екатерина Васильевна, — ни на миг не забывая о вежливости по отношению к ней, ответил я.
— Что ж, интересно будет посмотреть на твой экзамен, — произнесла она. После чего, неторопливо поднялась на ноги, потянулась вышла из ванной. Медленно и грациозно. Ничуть не скрывая, а, пожалуй, даже демонстрируя мне роскошь и красоту своего тела… краем глаза поглядывая за моей реакцией. Ну, уверен, что поглядывая. Женщины всегда следят за такими вещами, как реакция на их внешность. Тем более, наготу. Так-то, я не видел этого «поглядывания». Не видел, но не сомневался, что у неё есть в этот момент способ следить за мной. Не может не быть. Иначе, не были бы её движения настолько картинны. Не провокационны, а именно картинны. Как у фотомодели на подиуме или актрисы перед камерой.
Что ж, обижать её равнодушием было бы… не разумно, как минимум. Так что, я изо всех своих сил изобразил «горящие глаза» и «пожирающий взгляд». Хотя, с артистизмом и актёрским мастерством у меня туговато, так что… Но, восхищение ей, как произведением искусства, было искренним. Так же, как и реакция тела, которая, вроде бы понемногу увяла за время беседы, но сейчас воспряла с новой силой.
Что, кстати, было достаточно удивительно для меня самого. В первый-то раз, я не обратил на это внимания, а вот сейчас задумался. Я ведь режима питания-то не менял. Даже, наоборот — несколько ужесточил его с момента поступления в Лицей. Всё ж, доступ к пище здесь осуществлялся по расписанию, а не тогда, когда захочется, как было раньше, когда я жил в своей квартире или в Кремле.
Надо пару слов сказать о здешней столовой, иначе непонятно будет. Она не была стандартной армейской. Всё ж, здесь учится настоящая Элита этой страны. На условиях их содержания не экономят.
Да — ребят приучали к строгости и дисциплине. Да — линия раздачи здесь была. И в стандартные блюда входили те продукты, которых я старательно пытался избегать. Но, в количестве того, что можно было взять на раздаче, нас не ограничивали. Да ещё и тот «шведский стол» с соусами и салатиками, который даже в обычной армейской столовке РФ всегда присутствовал, здесь был значительно богаче.
В результате, если не зевать (по времени всё ж приём пищи был ограничен), то можно было надёргать себе из разных блюд и зеленюшки, и фруктиков, и заполировать это всё «полтазиком» салатиков с «шведского стола». А вода… ну уж воду-то я был в состоянии и сам, используя свой открывшийся Дар, очистить ото всей ненужной мне дряни или химии простым волевым усилием, оставив это всё жирным осадком на дне стакана. Из чего угодно жидкого. Хоть из компота, хоть из «сока» коробочного, хоть из супа.
Так что, придерживаться прежней диеты было труднее, но, всё ещё, вполне возможно. Однако, в карцере не кормили.
В общем, к чему я это? К тому, что диета выходила на «крейсерский режим» чистки тела. Не было у моего организма лишних сил на эрекцию. Она и не проявлялась. Даже, по утрам, она было редкостью. А тут: вот так сразу дважды, по первому взгляду… чудеса!
Приятные, однако, чудеса. Я не против таких чудес. Совсем не против.
— Лежи, отмокай, экспериментатор, — усмехнулась, начавшая одеваться медичка. Её одежда была сложена недалеко, на стуле. Там же лежало и полотенце… которым она, к слову, не воспользовалась — на ней и так не осталось ни капельки лишней влаги. Да и следов мокрых на полу не было. И волосы уже были сухими. Что подтверждало мои догадки о Стихийной принадлежности её Дара.
