Два мира. Том 1 (СИ) - "Lutea" (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
— Ты сам не лучше, — бросил Второй, но скорее печально, чем зло. — Говоришь, что дорожил братом, кланом, Хаширамой, однако этого по твоим делам не видно — в конечном итоге ты предал всё и всех, кто, по твоим словам, имел для тебя значение.
Смежив веки, Мадара тихо вздохнул.
— Я не лучше, — произнёс он чуть слышно, — но больше не хочу быть таким. Свой нынешний клан и свою дружбу я не предам.
— Пустые слова, — покачал головой Тобирама.
— Обещание.
Довольно долго они стояли так: Мадара — опустив взгляд, думая о чём-то своём, а Тобирама — глядя на него, внимательно, пристально, всё ещё недоверчиво. А потом он сказал:
— Ты не единственный, кто дорожит Хаширамой. Ради брата я попытаюсь поверить тебе.
Мадара вскинул голову, с удивлением, растерянностью посмотрел на него и кивнул.
— За взаимопонимание, — предложила Анко, про которую старшие шиноби, выясняя свои дела, явно успели забыть.
Наклонившись, взяв со стола две полные отёко, Мадара протянул одну Тобираме, и тот почти без колебания принял её.
— За взаимопонимание.
— Кстати об этом, — сказал Мадара, когда рюмки опустели, и мужчины вновь сели на татами. — Ты сказала, что кроме кентавров с тобой ещё что-то случилось, но рассказ об этом не для трезвой головы.
— А, ну да, — отозвалась Анко. — Со мной, ну, того… Скорпион случился.
— В смысле? — вскинул брови Тобирама. Оба шиноби теперь делали вид, что перепалки с выяснением отношений не было вовсе. Пусть, если им так спокойнее.
— А вы как думаете? — проворчала Анко, наливая ещё.
Мадара остановил её руку.
— Этот кукольник к тебе клеится?
— Не, не клеится, — медленно покачала головой Анко. — Просто поцеловал, и всё тут… Хотя нет, о чём я?! — она резко хлопнула ладонью по колену. — Этот гад меня поцеловал! А знаете, что он сказал после этого?
— Что? — проникновенно уточнил Мадара.
— «Неплохо», — процитировала Анко, кривляясь. — «Противоядие своё отработала». Отработала, представляете?! Как будто я ему шлюшка какая-нибудь!
— Мерзавец, — пророкотал Мадара, грозно хмурясь. — Хочешь, я убью его?
— Да ну, что вы… — поспешно, но не очень ровно замахала руками она.
— Мне не трудно, честное слово.
— Реально, не надо, — заверила его Анко. — Но за порыв спасибо… оценила.
— Хорошая ты девчонка, Анко, — Мадара приобнял её за плечи и притянул поближе. — Вредная, но хорошая.
— Только пьёшь много, — вставил Тобирама, сидевший, опёршись локтём на колено, а на кулак опустив подбородок. — Нельзя женщине столько, тебе ещё детей рожать.
— Какие дети?.. — пробормотала Анко, уютно устраиваясь на плече у Учихи. — Знали б вы, Тобирама-сама, как мне с мужиками в жизни не везёт… А всё ещё с сенсея началось, с козла этого… ну, то есть Змея… Я ему так доверяла, а он меня раз — и в крысы лабораторные!.. А потом, когда наши меня нашли на том острове и в Коноху доставили, я с Ибики познакомилась… Он и старше меня, и солидный такой, осно… основательный… Мне, ну хрен его знает, лет пятнадцать, кажись, было, когда я ему сказала… А он такой: «Девочка, маленькая ты ещё, о таких вещах думать»…
Она видела, как переглянулись Второй и Мадара, но ей было всё равно — впервые за долгое время она была по-настоящему пьяна, и раз уж падать в их глазах, то так, чтобы грохот стоял.
— А с Какаши, мы с ним так, чисто на одну ночь… И вот сто пудово, ему просто жаль меня! Ему всех жаль: сенсея погибшего, др… друзей погибших, себя, учеников своих дурных… Нет, конечно, они не дурные, просто… дурные, ладно… К-куренай уже, вон, не сегодня завтра замуж выскочит… половина выпуска нашего уже детей понарожала… А я всё живу, как… как холостяк за сорок: пью, сплю с дру… другом, на миссиях по полгода пропадаю… Вот скажите… ч-что со мной не так?..
— Эк тебя накрыло, — усмехнулся Мадара. — Ну ничего, сейчас поправим дело.
Осторожно уложив её на татами, он добрался до буфета и извлёк оттуда полную бутылку чего-то изумрудно-зелёного. Повернув голову в его сторону, Анко тихонько застонала и прикрыла лицо ладонью.
— Что это? — прищурившись, подозрительно спросил Тобирама.
— Билет в волшебную страну, — весело отозвался Мадара, усаживаясь на прежнее место и расставляя на столике три стеклянных стакана с толстыми стенками.
— Не-е… — слабо потрясла головой Анко. — Я… я обещала Са… Сасори, что больше не буду это…
— Плюнь, — уверенно отрезал Мадара, разливая абсент. — Какая разница, что ты пообещала этому выродку?
— Мадара, — Второй погрозил пальцем. — Хватит ругаться. С нами же девушка.
— Не занудствуй, — протянул Учиха. — К тому же, ты не слышал, что за перлы эта красавица мне тут в прошлый раз выдавала. И где только набралась?
— У Ибики в отделе допросов та-акие трели поются…
Мадара ухмыльнулся и без труда заставил куноичи принять сидячее положение.
— Сейчас будет фокус, — объявил он и сосредоточенно уставился на стаканы. В его глазах возник Мангекью Шаринган — и абсент загорелся чёрным.
— Красиво, — задумчиво произнёс Тобирама.
Утвердительно качнув головой, Мадара в уме досчитал до какого-то одному ему ведомого числа, после чего погасил пламя и быстро сунул собутыльникам по стакану.
— Залпом! — велел он, и Анко уже без возражений подчинилась.
Утро было недобрым: началось оно с дикого похмелья. Немного постонав для пробы и убедившись, что способна производить определённые звуки и слышать их, Анко осторожно приоткрыла глаз. Свет тут же немилосердно ударил её, и девушка вновь зажмурилась и издала протяжное завывание матёрого привидения. «Сасори, сволочь, был прав… — обречённо подумала она. — Но я ему это не скажу». В идеале, Анко не отказалась бы пролежать так до вечера, но из тёмного уголка сознания, куда накануне были запиханы ум и ответственность, выплыло напоминание о том, что после обеда её ждут занятия.
Собравшись с силами, Анко сделала над собой героическое усилие и вновь открыла глаза. С задержкой она сообразила, что лежит вовсе не на полу, чего можно было ожидать, а на кровати в своей спальне, перенесённая туда кем-то (вариант, что сама дошла, она отмела сразу) и даже заботливо, хотя и криво, укрытая пледом. Слабо пошевелившись, проверяя, что работает, Анко получила в ответ уже знакомую разрывающую боль в голове.
— Твою же ж… — пробормотала она, но подсознание моментально ответило голосом Куренай: «Сама виновата». Мысль эта настроения не прибавила, но Анко всё равно медленно села, а через пару минут смогла даже встать.
Мир пошатнулся, но устоял. По стеночке Анко добралась до двери и выглянула в кабинет. Невысокий столик был на месте — с пустыми тарелками, рюмками и лежащей возле куная бутылкой из-под абсента, в которой по оказавшейся параллельно горизонту стенке растеклись последние несколько изумрудных капель. Прямо на ковре забавно свернулся клубком Тобирама, уткнувшись лицом в кисти рук. В отличие от него Мадара устроился роскошно, подмяв под себя не только оба татами, но ещё три или четыре подушки, взятые им не иначе как с кресел.
Решив, что будить мужчин пока рано, Анко прикрыла дверь и скрылась в ванной. Старый кран загудел, когда она открыла его на полную, и куноичи, умывшись холодной водой, залезла под душ. Опираясь рукой на стену, ощущая, как скатываются вниз по спине тёплые капли, она стояла в красивой антикварной ванне с ножками в виде грифонов, размышляя о своей жизни, когда вдруг хлопнула дверь.
— Доброе утро.
— Эй, Мадара-сан! — возмутилась Анко. — Я вообще-то тут голая!
— Уймись, что я там не видел, — отмахнулся от неё Учиха и безразлично прошествовал к умывальнику.
— Ну охренеть просто, — раздражённо бросила она, садясь в ванне и обнимая колени.
— Тебе было бы приятнее, если бы я на тебя глазел?
— Нет.
— Тогда не понимаю, в чём проблема, — Мадара завинтил кран и вытер полотенцем лицо. — Ты бы не сидела там долго, а то ещё поплохеет.
— Ага, — рассеянно кивнула Анко, но тут же насупилась. — Мадара-сан, а чего это вы таким бодрячком, а?
