Духова гора (СИ) - Сойтту Анна (прочитать книгу .txt) 📗
Топот лап возвестил о приближении волкодлака задолго до того, как он выбежал на поляну.
"Пора! — задыхаясь от быстрого бега, выпалил Айкар. — Сейчас, или никогда, Мира!"
Радомир. Я нервно оглянулась на друга и прочла в его глазах суровую решимость. Да, Купава была права, здесь нет моего счастья, но здесь есть надежда для этих людей. Я дам им её.
"Я присмотрю за ним, Мира, — вторгся в мысли голос волкодлака. — Беги, пока не стало слишком поздно."
Поддавшись внутреннему порыву, я лизнула совсем не страшного теперь и ставшего таким родным волкодлака в лоб. Под изумлённо проводившим меня взглядом князя, я скрылась в лесу, напоследок послав Радомиру волну доверия к чёрному псу, с которым через пару лет, если повезёт, уже сравняюсь в росте.
Комья сырой липкой земли вылетали из-под лап вместе с робкими ростками первоцветов и ранних трав. Рёв раздавался со всех сторон и наполнял собой топь. Чуткий нос теперь за несколько метров различал гибельные источники, я обходила их с лёгкостью даже при такой скорости. Тонкая золотистая нить петляла позади меня, невидимая остальному миру. Я — зверь и мой следопыт рядом, он найдёт дорогу по следам.
Запахи говорили теперь так много: доносились с поветриями ароматы гнили просыпающихся вурдалаков и первой слякотной болотной жижи, что хлюпала, нехотя выпуская свои порождения. Там есть негласный лидер, как и в любом сообществе, и придётся драться, чтобы завоевать его место, так сражался Айкар. Только так они будут слушать меня, только так станут подчиняться.
Наверное, я смогла бы бежать и с закрытыми глазами, но рисковать сейчас было бы опрометчиво, возможно, потом я попробую. Если выживу.
Совсем рядом со мной треснул лёд, вынуждая остановиться, когтистая полуразложившаяся лапа с острыми кинжалами когтей вонзилась в землю, вытягивая на поверхность грязную осклизлую тушу. Разрывающий барабанные перепонки рёв наполнил воздух. Он двигался медленно, будто пытался осознать что происходит и где находится, пока тусклый взгляд потухших глаз не сфокусировался на мне, так некстати замершей посреди дороги.
Увернуться от битвы я уже не могла, а с монстра, казалось, мигом слетела вся нерасторопность. Почувствовав жертву, он бросился вперёд с молниеносной скоростью, я едва успела отпрыгнуть в сторону и чудовищная лапа пронеслась всего лишь в нескольких сантиметрах от левого бока, чуть ближе и лежать мне с распоротым брюхом. Каким-то чудом удалось промчаться под двинувшейся мне навстречу второй лапой и вцепиться монстру в глотку. И в который раз я поблагодарила мысленно Айкара, после всего того, что пришлось есть зимой, противный вкус уже не отвлекал от боя. Прижавшись к груди монстра, когтями на задних лапах рвала мягкую плоть живота, одновременно пытаясь не разжать зубов, перекрывших чудовищу дыхание. Через пару минут всё было кончено.
Отдышавшись, я припустила прочь, туда, где тлетворный запах был сильнее и клубился обилием першащих в горле оттенков. Интуиция подсказывала, что он там. Там, куда стягиваются проснувшиеся вурдалаки и где замерли, слегка покачиваясь, в ожидании указаний.
Я чувствовала подбадривающие эмоции Радомира, я не одна. Не бросил, он рядом. И Айкар, судя по некоторому замешательству друга, бежит рядом с ним.
Вурдалаки обнаружились почти на границе леса, там где небольшая пологая полянка перед выходом в поле, на котором раскинулась крепость, откуда и сейчас доносятся запахи чада и гари, хотя костры отгорели ещё в начале зимы. Снег растаял, вскрывая раны этой земли и она ещё не скоро оправится.
Припав брюхом к земле и прижав уши с белыми точками на концах к голове, я осторожно поползла с подветренной стороны — лишняя осторожность не повредит. Его я увидела сразу. Мощный, сильный, на корпус крупнее остальных, с совершенно белой кожей и клочьями редкого жёсткого меха грязного серого оттенка. И чтобы добраться к нему, нужно миновать как минимум десяток особей, с какой стороны не подойди. Безнадёжно.
Укрывшись за небольшим холмом, уткнувшись лбом в землю, я пыталась восстановить дыхание после долгого бега и найти в себе крупицы смелости. Самое страшное — решиться, а остальное уже не так важно. Порыв весеннего ветра донёс до меня аромат очистившегося от снега поля, скоро будут пахать землю и сеять зерно. Оно вырастет за лето и нальётся на солнце зрелостью, распространяя вокруг себя ни с чем несравнимый запах. Запах, в котором нет боли и предательства.
Смирившись с неизбежным, я выглянула из-за пригорка. Полуразложившаяся нечисть, как и прежде, тихо раскачивалась вокруг белокожего, подчиняясь каким-то своим ритуалам и правилам. И если у волкодлаков ещё сохранились зачатки разума, у кого-то больше, у кого-то меньше, Айкар даже нашёл среди них свою пару, то здесь была лишь гонящая вперёд агрессия и жажда убийства.
Стараясь не производить ни звука, осторожно выползла вперёд. Вот тут чуть левее, если двигаться на пределе сил, можно проскочить мимо чудовищ. Остаться незамеченной не получится, но можно хотя бы попытаться взять неожиданностью.
Медлить не стала и бросилась вперёд, стараясь не думать о лапах, в подушечки которых больно впивалась прошлогодняя хвоя и выпотрошенные за зиму белками шишки, от души набросанные на земле. Ропот и рычание практически оглушили, когда я вылетела на середину, пытаясь сходу провести свой теперь уже излюбленный манёвр — так меньше боли и страданий.
От моих клыков до сонной артерии монстра оставалось буквально несколько миллиметров и пасть уже открылась, готовая ощутить плоть, но тяжёлый удар когтистой лапы отбросил меня в сторону. Ударившись о валун, так некстати оказавшийся рядом, не сдержала возмущённо-болезненный "мявк". Из лёгких будто разом спустили воздух, но я постаралась подняться как могла быстро, перед глазами плясали яркие пятнышки, не давая сосредоточиться и двигалась я скорее интуитивно, чем осознанно. Слишком неразличим оказался белый вурдалак в искрах от боли, пронзившей рёбра с правой стороны.
Очередной удар сбил меня с ног. И кто говорил, что после сна они будут медлительны и нерасторопны? Я знала лишь то, что Радомир уже почти рядом, а вместе с ним Айкар и его стая. Запахи своры невозможно спутать ни с чем, мокрая псина везде мокрая псина, будь ты хоть собака, хоть волкодлак.
Снова бросив своё тело вперёд, я умудрилась вырвать кусок из щеки чудовища, которое тут же зашлось в полном боли вопле. А если они всё понимают? Жалость наполнила сердце до краёв, но очередной удар, пришедшийся в живот, вернул меня в реальность. Здесь нет места жалости, здесь нужно выжить.
Лапы едва держали моё дрожащее от боли тело, когда удалось хоть на мгновение прийти в себя. Взгляд обрёл чёткость, которая бывает лишь тогда, когда тебе уже нечего терять. Рычащая стая высыпала на поляну, оттесняя вурдалаков от белокожего, а Радомир, обнажив меч, кинулся в атаку, давая мне возможность отдышаться и собраться с силами.
Время словно остановилось. Движения такие медленные, что я успеваю их осознать и понять. Вот Радомир замахивается мечом и лезвие несётся навстречу плоти вурдалака, а наперерез ему скользит лапа с черными когтями, они расходятся в сантиметрах друг от друга. Меч мужчины вонзается в правый бок монстра, а когти вурдалака глубоко распарывают мех зимней куртки, окрашивая его в багряно-красный и капли одна за одной ложатся на грязно-серый снег.
Лапы отталкиваются от земли, слёзы застилают глаза, но движения выверены и точны. Вурдалак открылся, отвлёкшись на моего следопыта. Золотистая нить дрожит и начинает тускнеть. Он уйдёт — уйду и я. Я помню твои рассказы, Аргор. Помни и ты меня.
Челюсти смыкаются на шее, монстр бьётся, пытаясь оторвать меня от себя, но уже поздно. Его движения всё медленнее и рассеяннее. Когти скорее гладят, чем причиняют хоть какой-то вред. А перед глазами всё гаснет и размывается золотой свет.
Из последних сил я разжала челюсти и тяжёлым кулём свалилась на землю. Я видела только его и расползающееся по остаткам снега кровавое пятно. С трудом доползла и взглянула в ещё горящие жизнью глаза.
