Попадос и два ствола 3 (СИ) - Мороз Андрей (смотреть онлайн бесплатно книга .txt, .fb2) 📗
Да ну их, этих недозрелых махновцев! Пригрел скорпионов на груди. Никакого уважения к старшим. Уйду я от них…
Нынешний вождь корейского народа — генерал Ри Ён Чун принял послов в своих вполне просторных апартаментах. Прямо на входе по ноздрям крепко шибает обувным кремом, табаком и благовониями, а может это у них национальный парфюм такой.
Про данного персонажа мы уже наслышаны. От пленного, после того боя, в котором Юрка выхватил свою нелепую пулю. Тип из бывшего политического отдела их земных вооруженных сил. «Комиссар» по жизни, в общем.
Не стесняясь, приглядываюсь к угрюмому и недоброжелательному лицу главного вражеского вождя. А с чего бы мне деликатничать и щадить его скромность? У нас ведь не братская любовь и дружба навек, а всего лишь временное перемирие во время войны, инициаторами которой, были именно корейцы. А может и вообще, исключительно данный деятель.
Этот самый Ри Ён Чун — очень невысок, и пожалуй, я бы даже не побоялся слова «полторашка» или «окурок». Плюгавый и плешивый человечек, с глубоко и близко посаженными глазами, самодовольным выражением лица, надменным взглядом и липкой кривой ухмылочкой. Невыразительный и блеклый, как моль и весьма похожий на крысёныша. А вот на боевого генерала данный юнит никак не тянет. Да он и на порядочного «замполита» рожей не вышел. Как по мне, так — типичный зам начальника отдела контроля качества, какой-нибудь провинциальной галошной фабрики. В городе, где из достопримечательностей — два светофора. В общем: не человек, а слякоть. Однако таким было лишь первое впечатление. Мимолетное и обманчивое, как частенько случается. Мы с азиатским лидером всерьез, по-взрослому, сцепляемся взглядами и мои первоначальные представления о нем наполняются иными красками.
Глаза вражеского вождя до краев наполнены фанатичный огнем, злобой и уверенностью в собственной непогрешимости, неподсудности и праве вершить судьбы других людей — посылать их на смерть, судить, да и просто без формальностей отдавать приказы о казнях.
Перед нами восседает индивид совершенно не способный, не то что анализировать и исправлять, а даже просто критично воспринимать свои факапы.
А еще этот генералишка явно пытается поддавить меня взглядом.
Пободаться желаешь? Не по Хуану сомбреро. Ладно, давай…
Вволю наигравшись с ним в гляделки, явно прочувствовал тщательно скрываемую внутреннюю неуверенность этого персонажа. В самой глубине глаз она просто зашкаливала.
— Генерал Ри Ён Чун интересуется — имеются ли у нас все необходимые полномочия для заключения официального соглашения о мире, — негромко шелестит мне в ухо Хэ Вон.
Мы с оппонентом, кстати — обходимся каждый своим переводчиком. Мои слова ему растолмачивает тот самый адъютантик со значительным лицом, ну а его речи пересказывает мне Хэ Вон.
Пожимаю плечами и дерзко ухмыляюсь:
— Ну, раз здесь именно мы, то он может сам ответить на свой вопрос.
Выслушав своего переводчика, командующий кивает и на несколько минут включает режим монолога. Начинает зачесывать, что-то о великой миссии и особом пути великого корейского народа, исторической памяти и прочее вя-вя-вя…
Надо отдать должное — в ораторском мастерстве его скилл был, несомненно прокачан. Экс-«комиссар» вещал, как по писанному. А может просто выучил свой спич наизусть, как стихотворение, или вместо мозга у него была флешка с текстами на разные случаи жизни.
Через минуту — полторы окончательно убеждаюсь, что перед нами полный невменоз!
Стопроцентный шизоид — на ходу заскочивший на бесхозный паровоз и объявивший себя главным машинистом. На волне инерции еще не перестроившегося околоземного сознания своих соотечественников. Как говорится, кто в дурке первым халат одел, тот сегодня и врач. С ним все ясно. Промытый до зеркального блеска и кристальной искренности недоумок. Да еще и со скрепами, вбитыми в голову. Причем ржавым гвоздем и прямо в мозг.
Павлин самовлюбленный.
И как у такого типичного шныря из подворотни только фарта хватило чтобы целую нацию под себя подмять?
Искусственно прививаемая десятилетиями выученная беспомощность, плюс адская пропаганда из каждого утюга, работающая в режиме 24 на 7?
В общем, сейчас перед нами сидела главная проблема корейского народа.
И плевать на идеологические слюни, что у него на губах пузырятся.
Да, нету никакой идеологии. Нигде и ни у кого. Это всего лишь мантры для недоумков. Сама верхушка чихать на все это хотела. И, вообще, если подойти интеллектуально — вся, так называемая «идеология», это всего лишь пережеванные по третьему кругу идеи столетней давности.
Давно засохшие сопли в цветах имперских знамен.
У правды и здравого смысла нет национальности.
Будь ты хоть туркмен, хоть перуанец, хоть марсианин. Правда, мыслящие здраво персонажи — везде в дефиците. Да и просто мыслящие.
Однако на этой планете замполит сработал по давно опробованным земным методикам. Ибо людей можно сплотить вокруг власти и удержать её тремя аргументами: пищей, силой или общей для всех опасностью.
Вот он эту опасность и создал. Правда, как и в большинстве случаев, эта опасность — чистая фикция. Во-всяком случае, была такой, пока они первыми к соседям не полезли.
Что же — не они одни такие… История знает достаточное количество примеров…
Тьфу, ты! Похоже, что оно заразно! Вот и меня понесло в дебри…
В общем, уже через пару минут я окончательно устаю от его словесного поноса и дополнительно от собственных мыслей по этому поводу.
А генерал-то, судя по всему — останавливаться не собирается. Кураж словил. Он нас случайно ни с кем не перепутал? Вот уж не думал, что мы настолько похожи на слабоумных. Вон, погрустневший лицом Санчо, вообще, кажется всерьез задумался о немедленном суициде…
Громким голосом обрываю словоизвержение командующего и перевожу разговор в практическую плоскость.
— Давайте перейдем к делу, генерал. Сколько у вас наших пленных?
Самое смешное, что вождь, даже особенно и не огорчился тому, что полет его мыслей был столь бесцеремонно прерван. Видать, чисто по замполитовской привычке, полудурка на словоблудие понесло.
Глотнув жаркого воздуха, Ри Ён Чун косится за свое щупловатое и костлявое, кащейское плечо и вперед выдвигается плотный невысокий мужик майорского вида:
— Здесь, в ставке, тридцать шесть человек, — переводит мне его доклад Хэ Вон, — Еще около десятка в других местах.
— Что-то маловато будет, — я тоже оглядываюсь на своих и с подозрением втыкаюсь взглядом в раскосые глаза майора, — А где все захваченные гуляйпольские? Там же гораздо больше народу было.
— Почти к полутора сотням, — кивает Федор…
Корейцы просят пардона и устраивают микросовещание…
После трехминутных консультаций на своем, с участием моего падавана номер два — все-таки выясняем, что захваченные пленные из Гуляй-поля, толком не учтены, ибо до сих пор так и находятся в его окрестностях.
— С этим пока ладно — разберемся. Теперь о главном: ваши войска должны немедленно покинуть наши территории и освободить всех пленников. Хочу подчеркнуть, что это не предложения, подлежащие обсуждению, а требования. «Торг здесь не уместен» — я все же не удерживаюсь от бессмертной цитаты. Федор и Марго одинаково фыркают. Юная жертва реформ образования, Санчо — похоже не отдупляет. Ну вот, а ведь этого раздолбая бабушка училка растила!
— Хорошо, — кивает кореец, — мы согласны с вашими требованиями. Но как мы будем делить здешние земли? Где пройдет граница между нашими народами?
— Все просто, — у меня уже готов ответ на этот вопрос, — Позади нас движется группа «землемеров». Интересы корейского народа в ней представлены полковником Йун Ден Дыком, оставшимся в «Форте-полкан», в качестве гарантии нашей безопасности на этих переговорах. Они должны измерить расстояние между нашей условной «столицей» и вашей здешней ставкой. Ровно на половине этого пути и будет располагаться граница.
— Но генерал говорит... — открывает было рот Хэ Вон.
