За тенью ушедшего Алхимика - Абвов Алексей Сергеевич (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
Дальше с пленником мы общались мысленно и преимущественно картинками. Запустив меня в свою голову, тот уже не мог нормально сопротивляться, добровольно показывая все то, чего я от него требовал. В общем, удовлетворил он мое любопытство весьма хорошо. Показал все и про мины-ловушки, расставленные по мою душу. Как изначально предполагалось, настраивались и активировались они только специальным амулетом, висевшим прежде на шее Инспектора, а теперь пребывавшим в моих трофеях. Занятная штуковина – настоящая универсальная отмычка, с помощью которой можно распутывать вязь подчиненных сил в других амулетах, так как он позволял увеличивать узлы и связки переплетенных сил при просмотре через нее, а также прослеживать отдельные линии сил от начала до конца. Опытные мастера способны проделывать такое самостоятельно, этот же «микроскоп» создавался скорее для учеников, подмастерьев или малоопытных магов, в нем даже функция авторизации пользователя не предусмотрена, лишь требовалось надевать его на свою шею, чтобы с ним работать. Дополнительным свойством этого амулета оказалась возможность управлять с большого расстояния другими амулетами, притом закрытыми от прямого контакта силой со стороны магов. Правда, для этого требовалось точно знать, куда следует «тыкать». Именно таким образом и управлялось «минное поле». Несколько ловушек, поставленных близко друг к другу, предварительно завязывались в одну сеть. Если срабатывала одна – одновременно срабатывали и все остальные. Достаточно подать команду только на одну. При желании можно поставить специальные амулеты-датчики, приводящие мины в действие по совокупности каких-либо внешних факторов, но их Инспектор с собой не принес, рассчитывая на ручное управление. И вообще идея применения мин-ловушек с его стороны оказалась вынужденной мерой, он почему-то очень сильно торопился прикончить меня любой ценой.
Когда я выжал из головы первого пленника все более-менее полезное, встал вопрос – что с ним делать дальше. Пока Инспектор находился у меня в плену, имелась прямая возможность управлять им через огненную клятву. Косвенная возможность прижать его шантажом тоже не лишняя – жить этот товарищ очень хотел. Выяснив, что недолгое пребывание в плену никак не скажется на его репутации в дружине Сома, так как на плановое дежурство заступать ему только к сегодняшнему вечеру, решил его пока отпустить. Даже личные амулеты вернул, кроме амулета невидимости, так как они оказались оружием и предметами, выдаваемыми дружинникам под строгий отчет. Амулет невидимости принадлежал Борцам со Скверной и стал моим законным трофеем. Поняв, что его не собираются прямо сейчас убивать, пленный маг явно успокоился и даже не смотрел на меня со страхом вперемешку с плохо скрываемым презрением. Догадывался, что его свобода весьма условна и при любой необходимости у меня есть действенная возможность его достать, куда бы он ни делся. Но и за эту видимость свободы я потребовал с него немедленно информировать меня обо всем, что так или иначе может представлять опасность для меня и моих людей, благо это было теперь и в его личных интересах. Камиш сильно удивился наличию у меня своего амулета дальней связи, причем полностью активированного. Так в моей «телефонной записной книжке» появился первый абонент. Обменявшись образами вызова и проверив связь через амулеты, которые действовали даже под частично давящей магию защитой особняка, вывел мага за ворота, заодно повыдергав установленные там ловушки.
Прежде чем заняться вторым пленником, сходил на кухню немного подкрепиться, где застал всю компанию молодежи и целителя Осуса. Тот уже привел здоровье и внешний вид пострадавших в норму и долго ругался на тех, кто прежде лечил Амикусу поврежденную руку. Что-то они там делали неправильно, отчего эффект от их лечения получался обратный. Поведав о своих ближайших планах и назначив дежурных по территории из числа присутствующей молодежи, выдав им из сегодняшних трофеев пару неавторизованных боевых амулетов, я вернулся в подвал. Пока есть время до встречи с лидерами искательских кланов, нужно закончить вчерашние дела.
А толстяк собирался преподнести мне сюрприз. Едва я открыл дверь его камеры, как в меня полетела какая-то небольшая стрела силы и вымерз окружающий воздух. Если бы не малый объем тепла в камере, его магия могла бы принести какой-то вред… стенам, я же успел увернуться, так как заранее ожидал чего-то подобного. Вот против моего аргумента в виде резкого удара ногой в голову маг-прыгун ничего не смог противопоставить и, когда вернулся в сознание, нашел себя крепко привязанным на допросном кресле и прикрытым сетью. Короче, колдовать он теперь тоже не мог – только смотреть и говорить. В его взгляде, которым он смотрел на меня, не было страха. Презрения, ненависти или чего-либо подобного тоже не замечалось. Там присутствовало разве лишь легкое чувство досады. К откровенному разговору, естественно, тоже никаких позывов. Крепкий орешек, так просто его не раскусить – не уверен, что и «амулет палача» здесь поможет: к нему ведь навыки применения нужны, а их пока нет. Пугать бесполезно, разве только чем-то заинтересовать помимо сохранения жизни. Тут видна настоящая идейность – фанатизм более высокого порядка. Это не слепая вера, как у молодого Талика, а твердая решимость умудренного годами мужа. Для него главное – то дело, чему он посвятил свою жизнь. Не зная, с чего начинать разговор, решил немного подумать вместе с пленником. То есть я говорю, а он пусть думает.
– Вот интересно, Инспектор… – Упоминание должности вызвало отклик повышенного внимания в мою сторону. – Для кого же ты меня извести хотел? Какой-либо Скверны в моем лице ты не видишь, да и Борец из тебя далеко не тот, как некоторые тут недавно приходили. Ни тебе ревностного почитания Истинного, ни проклятий в мой адрес. И работаешь явно против тех, кто засел при Храме на Черном Перевале. Не сотрудничаешь с ними, но пользуешься для своих дел их ресурсами, агентов под себя подминаешь, не считаясь с возможными потерями наработанного годами. Нехорошо.
– Тебе не понять! – все же подал тот голос в ответ и вновь замолчал, глядя на меня совершенно равнодушным взглядом.
– Только не стоит считать себя умнее других, – скептически заметил я, устраиваясь удобнее на стуле перед ним. – Вашу подлую борьбу внутри своей организации видно даже из Смертных Земель! – Ведь ничем иным его деятельность и быть не могла, наконец дошло до меня некоторое понимание сложившейся ситуации.
Вот тут Инспектора явно прихватило за что-то живое. По налившемуся кровью лицу виделась нешуточная внутренняя борьба между сильным желанием высказать мне все, что он обо мне и моих умственных способностях думает, и чем-то еще, мешающим ему говорить. Даже внутри головы у меня сильно зачесалось – не иначе, даже в таком состоянии какое-то колдовство применить пытается, только вот энергии для него не хватает. Пожал плечами по поводу его нелепых попыток борьбы со мной и с самим собой, продолжив резать правду-матку, как ее сам понимал:
– Ты и дальше можешь надуваться от спеси, пока не лопнешь, только это приведет к гарантированному проигрышу твоей партии и стоящих за тобой людей. Но ты можешь попробовать договориться со мной, и тогда у вас появится какой-то шанс. Только не предлагай мне немедленно убиться головой о стену – знаю, найдутся и более устраивающие меня варианты.
– Воткни себе кинжал в глаз, если стена так не нравится! – высказал «дельное» предложение пленник. – Сделай для себя хорошее дело, если не хочешь долго мучиться в руках опытных палачей. Ты все равно обречен, и выбора у тебя нет.
– Все мы когда-то обязательно умрем… – философски заметил я, разводя руками, – но до того времени предпочту, как ты говоришь, «помучиться». Может, это мне нравится!
– Ты даже не представляешь, на что себя обрекаешь, – попытался напугать меня Инспектор. – Лучше просто и быстро умереть, чем познать медленное и мучительное развоплощение личности через боль и страдания, понимая до самого последнего момента, что с тобой делают. Медленно, день за днем видеть, как безвозвратно выпивают по капле твою память, как разрывают на мелкие куски и пожирают твою сущность. Оставшуюся полупустую оболочку после наполнят зверским духом и станут показывать зевакам в столичном зверинце. Но и тогда специально сохраненная часть твоей сущности будет продолжать неимоверно страдать, не в силах что-либо изменить. И своим жалким существованием ты только укрепишь тех, кому давно пора отправиться в Бездну.
