Ход пешкой - Алексина Алена (книга жизни .txt) 📗
Кассандра рывком высвободилась. Во-первых, ее собеседник случайно коснулся рукой синяка, который сам же и наставил, а во-вторых, подобные выходки она позволяла только маме Вале и… своему хозяину. Ну и в-третьих – что, вообще, с ней, как с вещью какой-то!
– Я сделал тебе больно? – огорчился ангел. – Извини.
Он сказал это не задумываясь, а спохватился слишком поздно. Увидел в человеке равное существо! Попросил прощения! Прежде с Риэлем такого не случалось никогда.
– Принято, – буркнула невольница, которая не заметила ни его шока, ни безмерного удивления рыжего прислужника.
Демон вернулся, когда уже начало смеркаться. Шлец оказался прав, сказав, что «он принесет что-нибудь окровавленное и невинное». Это была косуля. Нежная, тонконогая, с большущими ушами и рыжей шерстью. Раб принялся деловито свежевать добычу, а девушка с ужасом отметила, что брюхо у животного вспорото явно не ножом. Есть тушеное мясо она не смогла. Потыкала ложкой, но, вспомнив окровавленные раны ангела, а потом и несчастную козочку с вырванными внутренностями – испытала такой приступ тошноты, что закружилась голова.
Демон не ел. Он вытянулся около костра и отдыхал, прикрыв глаза. Риэль, заштопанный от пояса до подбородка, стиснутый повязками и белый от потери крови, спокойно пил бульон. Его невольник блаженствовал, уминая мясо. Похоже, всем было хорошо, кроме, разве что, Кэсс. Она сжалась на своем одеяле и даже начала подремывать, когда прохладный голос вырвал ее из сладкого забытья.
– Вставай.
– Что? – Она растерянно захлопала глазами.
На полянку уже опускались сумерки, вот-вот и настанет кромешная тьма. В животе шевельнулся страх… Он что же, собрался… Рабыня вспомнила предостерегающие слова Шлеца: «Если господин Амон тебя захочет, не противься ему…» В ее глазах отразился такой ужас, а хозяин столь многообещающе усмехнулся, что жертва сжалась и замотала головой. Он стоял над ней, наслаждаясь чувством превосходства, пока не устал смотреть на заячью дрожь.
– Где твой меч?
Девушка с трудом сглотнула стоящий в горле ком и растерянно огляделась – и правда, где? Она не вспомнила про оружие ни разу после обморока. До того ли было! А как теперь искать его в этой темноте? Несчастная затравленно огляделась. Кажется, железяка должна валяться вон там – возле осины, где утром перебинтовывали Риэля. Невольница поспешно начала вставать, но внезапный очень обидный, хотя и не сильно больной тычок повалил ее обратно на землю.
– Оружие надо держать в пределах досягаемости. Оно – часть тебя. Итак, где твой меч?
Чтобы не получить еще одну затрещину, Кассандра откатилась и рывком вскочила на ноги.
– Он там. – Палец ткнул в сторону уже скрывшейся во тьме осины.
– Принеси. – Демон стоял расслабленный, безоружный, но с застывшим недобрым лицом.
Да что ж за издевательство-то! Теперь, чтобы взять меч, ей нужно пройти мимо. А он ей этого не позволит. Просить, умолять, обещать – бесполезно. Сейчас господин настроен унизить свою рабыню и остановить его можно… нет, никакнельзя! Ей просто суждено нынче вечером ознакомиться с очередным гадким свойством его натуры. И остается только надеяться, что хозяин не очень расположен к долгой дрессировке.
Осторожно обходя Амона по крутой дуге, девушка ощущала на себе пристальные взгляды Риэля и Шлеца. Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой! Рядом находились зрители, способные заступиться, но они предпочитали молча следить за развитием событий. Демон, казалось, вообще смотрел в лесную чащу, но когда Кэсс, сделав обманное движение, рванула, напрягая все силы, в сторону, он тут же вырос у нее на пути и несильным ударом отшвырнул обратно, на исходную позицию. Она отлетела, как котенок, и упала, больно ударившись о землю.
– Вставай.
Просить дважды не пришлось. Уж что-что, а валяться у него в ногах она никогда не станет! Еще один отчаянный прыжок – и новый удар. Оказывается, он умел бить не больно, но обидно. Да что ему все ее жалкие попытки! Он держал в руках настоящий боевой меч еще тогда, когда Кассандрина прапрапрапрапрабабка лежала в колыбельке!
И снова прыжок, и снова удар, и снова она катится по траве, глотая слезы обиды. За что? Почему? Что она сделала?
«Ты заступилась за него».
– Что? – Невольница удивленно застыла.
«Я заступилась за себя!»
Амон недобро повел бровью.
Ангел и раб у костра переглянулись: создавалось впечатление, что демон и его подопечная разговаривают без слов.
«Ты убил стольких людей, зачем?»
«Никому не позволено трогать то, что принадлежит мне».
«Я никогда не буду принадлежать тебе!!!»
Он сделал шаг к ней, и рабыня бросилась вперед, собирая воедино свою клокочущую ярость. Это было все равно, что бежать придется прямиком в глухую каменную стену. Она не надеялась победить хозяина, не надеялась даже повалить его, но очень рассчитывала хотя бы оттолкнуть.
Вот теперь он нарочно сделал ей больно.
Это была уже не игра с котенком, а тяжелый удар из тех, какие Кэсс доводилось от него получать лишь несколько раз. В голове словно взорвалась бомба. Слезы брызнули, и поверженная бунтарка рухнула к ногам победителя.
«Ты будешь принадлежать только мне. И я буду делать с тобой все что пожелаю. А сейчас я желаю…»
Яркое бесстыдное видение вспыхнуло в пульсирующей от боли голове. Девушка закричала, как раненый зверь, и взвилась на ноги.
– Никогда! Этого не будет никогда!!!
Ослепительное яростное пламя сорвалось с ее выброшенных для удара рук и огненной волной понеслось на Амона. И тут же разгневанная мстительница закричала от ужаса, понимая, что убила единственное существо, которое ей было небезразлично в этом мире. Но в ту же секунду из огненной волны шагнул черный нечеловеческий силуэт. Жаркое пламя стекло по нему, как по гранитной глыбе, не причиняя вреда. Только заблестело от раскаленного жара тело, а на лице вспыхнули багряные узоры.
Тяжелая рука вновь отшвырнула Кассандру к краю поляны. Рабыня забыла про меч, забыла про боль, даже про собственное удивление. Она будто и впрямь всю жизнь кидалась огнем. Ревущая буря снова поднималась в груди. Демон глухо зарычал и бросился на нее. На сей раз безо всякой игры, будто равный на равную. Обжигающий шквал пронесся в воздухе, разлетаясь дрожащими искрами. Трава вокруг запылала, огонь стремительно побежал в разные стороны. Девушка вспыхнула факелом. Белое марево рвалось и ревело, оставляя тонкий силуэт чернеть в неудержимой стихии своего жара. Пылающие волосы развевались, руки, выброшенные вперед, гнали раскаленные волны. Казалось, никто не сможет преодолеть эту стену огня, но Амон бестрепетно шагнул вперед.
Повелительница огня ликовала. С ее души как будто упала огромная тяжесть, тело стало легким-легким, исчез щекочущий холодок ночи, кровь бежала по жилам, кипя и будоража. Она свободна! Она может за себя постоять!
– Как бы не так, – прозвучал прямо над ухом знакомый жестокий голос.
И на впадинку между ключицами больно надавили. Девушка закричала, закашлялась, согнулась, захлебываясь, а ревущее пламя стремительно ушло в землю, словно его и не было. Владычица грозной стихии снова стала всего лишь жалкой рабыней, над которой склонился ее вечный кошмар – демон, принявший человеческий облик. Откуда-то издалека предостерегающе крикнул Риэль. Кэсс его не услышала.
Амон наклонился к опустошенной, едва стоящей на ногах жертве и прошептал:
– Вся твоя сила – ничто. Ты сама – ничто. И если я захочу, действительно захочу, ты будешь с покорностью выполнять все, что я потребую.
Голубые глаза смотрели пронзительно. Нахальная рука скользнула под просторную рубаху и уверенно легла на тяжко вздымающуюся грудь.
– Поняла?
Горячие пальцы коснулись нежной кожи. Жертва замерла, опозоренная, опустошенная.
– И если я захочу – а я захочу, – ты станешь с радостными стонами делать то, что тебе недавно было показано.
– Никогда! – Она смотрела с яростью, но демон вдруг улыбнулся, и пылающая ладонь медленно отправилась в путешествие по груди, спустилась к животу, скользнула по талии.
