Орден последней надежды. Тетралогия (СИ) - Родионов Андрей (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
– Да что же ты за дурак такой! – язвительно замечает внутренний голос, но я уже принял решение.
Сделав усилие, точно сдвигаю с места телегу, груженую бочками с вином, я отрываюсь от стены и иду вслед за Стефаном. Прячься от жизни или не прячься, все равно безглазая с косой до тебя доберется. Так стоит ли трусить и подличать, раз конец у всех один?
Глава 3 август 1432 года, Англия, графство Девоншир: тварь ли я дрожащая
Стефан кидает на меня косой взгляд, не обращая на него внимания я невозмутимо вышагиваю рядом, плечом распихивая сонных лондонцев. Те что?то ворчат в спину, кое?кто даже грозит кулаком, но в драку не лезут.
– Чего тебе? – не выдерживает Стефан.
– Раз уж рискую жизнью, то имею право знать, что происходит, – веско заявляю я.
– Тебя никто и не просит, – фыркает Стефан, на лице которого медленно проступает улыбка.
– Сам знаешь, любопытство кошку сгубило, – парирую я. – Так что предлагаю все как следует обсудить за кружкой доброго эля.
Так мы и поступаем. И пока мы не торопясь осушаем кружку за кружкой, я внимательно слушаю Стефана. Тот рассказывает нехотя, скупо, тщательно избегая конкретных имен и деталей, но из слов его вырисовывается крайне любопытная картина. Похоже, часть английского дворянства, в том числе и высшего, устала от войны с Французским королевством. Недовольных поддерживает и главы цехов – меховщики, ткачи, ювелиры. Цеховые объединения рудознатцев колеблются. Производство оружия растет, а вместе с ним и спрос на металл, но не больше ли товаров будут продавать, если наступит мир? Впрочем, эти всегда держатся наособицу.
Как с древности повелось, что колдун да кузнец знают и умеют больше других, так и продолжается. Ученый да рудознатец по?прежнему при деле и востребованы. Земля в Британии болотистая, урожай три раза в год не снимаешь, зато железной руды – хоть завались. Месторождения серебра и золота еще в прошлом веке выбрали дочиста, зато прочих руд – предостаточно. Добытчики железа и свинца, купив у местных властей лицензию, селятся прямо у залежей руды целыми отрядами, с учениками и семьями. По соседству мигом вырастают поселения кузнецов. Там и купцы подтягиваются, ставят лавки да склады.
Местные власти туда и не суются, по древнему обычаю дела рудознатцев разбирает собственный суд. Сами казнят, сам милуют, не вынося сора из избы. И наказания у них самые разные, нам подобных и не измыслить. Могут повесить, а могут заставить таскать за собой инструмент: и в таверну, и в отхожее место, и в церковь на воскресную проповедь. Будешь упрямиться, да качать права – выгонят из цеха, а это как клеймо посреди морды на всю жизнь.
Вроде велика Британия, а никуда тебя больше не примут, даже в землекопы. Иди на все четыре стороны, куда глаза глядят, да только законы больно суровы, бродяг тут принято вешать. За шею, и до самой смерти. Словом, суровые рудознатцы люди, твердые, как и металл с которым работают. И выгоду свою крепко понимают. Но присоединятся и они к заговорщикам, куда им деваться?
Тут ведь еще одна тонкость имеется. Английское королевство – оно сильно от других европейских стран отличается. Всюду горожане – первые союзники короля, вместе с сюзереном борются против баронского произвола. В Британии же королевская власть сильна как нигде, а потому и бароны и горожане держатся вместе, и местное духовенство их поддерживает, вот почему им и договориться между собой проще.
– В общем?то это даже и не заговор еще, просто разные люди общаются, ищут точки соприкосновения, – продолжает Стефан.
– Торгуются, как власть будут делить, – договариваю я про себя невысказанное.
– В подобном деле без надежного курьера – никуда, – заканчивает Стефан. – А мы с Мануэлем считались одними из лучших. Теперь вот я один.
Он машет трактирному слуге, тот спешит к нам с полными кружками.
– Мяса принеси, – кидаю я. – Свинины, да посочнее, а то знаю я вас, каналий! Вместо годовалого поросенка так и норовите кабанятину всучить. Рыбы побольше тащи, и не какую?нибудь там селедку, а угрей. И не забудь колбас да сыра!
И, пока мы ожидаем заказанный завтрак, негромко говорю Стефану:
– Есть тут у меня одна мыслишка. Куда, ты говоришь, осталось доставить письмо?
Итак, задача звучала достаточно просто. Дом достопочтимого Вильяма Хонсорда, богатого купца и главы купеческого цеха, находился под неусыпным наблюдением. Проведали недобрые люди, что должен явиться к нему некий человек, роста высокого, опытный в обращении с мечом. Либо юркий черноволосый молодец, от которого так и жди, что кинжалом полоснет. И стерегли тех злодеев неусыпно, вряд ли уже знали, что Стефан остался один.
А потому, когда я, важно оглядевшись, принялся громко колотить в дверь, толпящиеся неподалеку дюжие молодцы не обратили на меня никакого внимания. А что им было на меня смотреть, что они, стражников никогда не видели? Бляха на моей груди на груди была надраена до блеска, и светилась будто бы сама по себе. Короткий меч на поясе покачивался в такт движениям, плащ на плечах сидел как влитой.
Хорошо все?таки, что в этом веке умеют ценить вещи. Самую изношенную никогда не выбросят в мусорную кучу, а отнесут старьевщику. Вы не поверите, но у этих проходимцев такие склады одежды, что полк одеть можно, и еще останется. Уж не знаю, что там ему наплел Стефан, но пока я одевался стражником, этот властелин потрепанных вещей то и дело заговорщически нам подмигивал. А напоследок сказал прямо, что все «найденные» вещи лучше нести прямо к нему, поскольку Кривоногий Джонни и Вэл Одноглазый – те еще проходимцы, и настоящей цены не дадут, хоть ты их режь.
В тот самый момент когда я понял, что дверь никогда не откроют, она распахнулась. Один из болтавшихся возле дома молодчиков подошел поближе, рука его словно невзначай нырнула под плащ.
– Дом Вильяма Хонсорда, купца? – рявкнул я так, что открывший дверь молодчик подпрыгнул на месте.
– Главы купеческого цеха! – поправил слуга, одарив меня высокомерным взглядом.
– Арчибальд Меллоу, стражник магистрата, – представился я. – Где твой господин?
– А что вам надо?
– Жалоба поступила, и его вызывают в магистрат, – уверенно бросил я, обдав слугу презрением. Мол, у тебя, холуя, жизнь может и поспокойнее да посытнее, зато я – при власти. А потому прочь с дороги, а то затопчу!
Похоже, тот прекрасно разбирался в языке взглядов, а потому, поскучнев, пригласил войти. Я с облегчением ощутил, как истыкавшие всю спину взгляды обращаются на нечто другое. Дверь за моей спиной захлопнулась, звучно лязгнул засов, и я незаметно выдохнул. Все вышло так, как я и предполагал: никто не ожидает от городского стражника, что тот будет разносить почту заговорщикам.
Не прошло и часа, как мы встретились. Я коротко кивнул, и Стефан расплылся в улыбке. Доставленный мною ответ от достопочтимого В. Хонсорда он быстро просмотрел и тут же сжег, и сразу же начал меня торопить. Задерживаться в городе, в котором нас искали, и в самом деле было ни к чему. Я быстро переоделся, а вещи стражника запихнул в большой мешок, чтобы незаметно «обронить» по дороге. Готов об заклад биться, на лондонской мостовой потерянная вещь не пролежит и минуты. Такие уж патриархальные нравы царят в Британии, что здесь из?под тебя лошадь со сбруей уведут, если зазеваешься.
Мы успели выбраться из Лондона как раз перед закрытием ворот. Стефан, стараясь делать это незаметно, то и дело бросал на меня оценивающие взгляды. Остановив жеребца в полумиле от городских ворот он спросил:
– И куда ты теперь поедешь, если не секрет?
Я бросил внимательный взгляд на засыпающий Лондон. Отсюда с холма столица видна как на ладони. Большой город, сильный торговлей, славный своими людьми. Богатый город. В общем?то, он мне даже понравился. Жаль, что мы воюем.
Мой жеребец переступил с ноги на ногу и тяжело вздохнул. Похоже, он был бы не прочь вернуться в стойло. Под ложечкой противно засосало, и я вспомнил, что так и не успел пообедать. Я огляделся, вокруг, насколько глаз хватало, не было видно ни единой живой души. На темнеющем небе зажглись первые звезды, поднялся прохладный ветер. Пора было искать ночлег, не стоять же всю ночь на месте, предаваясь праздным размышлениям о том, как все было бы здорово, коли не война. Стефан терпеливо ждал ответа, и я пожал плечами.
