Надуй щеки! Том 6 (СИ) - Вишневский Сергей Викторович (читать хорошую книгу .txt, .fb2) 📗
— На что это вообще похоже? — спросила девушка наклонив голову.
— По моему на пьяный угар на дискотеке, — пожал плечами Пак.
Мун Хё На удивленно взглянула на спутника, затем сделала несколько шагов назад, прищурилась и кивнула.
— Точно! Ночной клуб после десятого бокала!
Парочка подошли поближе и склонились к небольшой табличке, где мелким шрифтом было написано:
«Ночной клуб после десятого бокала»
— Серьезно⁈ — возмутилась девушка. — Йонг, ты угадал название!
Пак покосился на картину, затем на девушку и пожал плечами, не став рассказывать, что работу столичного художника он прекрасно знал, так как ей хвастался отец и сейчас она тут исключительно как редкий экспонат, который отец предоставил на время выставки.
— Ну, как бы… — растерялся он. — Я слышал как эту картину обсуждали. Отец спорил со знакомым. Тот говорил, что это современное искусство, а отец считал мазней.
Мун Хё На задумчиво посмотрела на картину, на Пака и хмыкнула.
— Пошли, дальше.
Парочка прошла в следующий зал и оказались у огромной пятиметровой картины порта. Залив, парусные корабли, уютные домики по берегу. И все это на фоне заката.
— Красиво, — растерянно произнесла девушка. — Словно фотография, но… Но живая…
Пак нахмурился, подался вперед и произнес:
— Потрясающая детализация… Неужели это сделал один человек?
— Ну, картина большая, поэтому и деталей много.
— Нет, ты не поняла, — Пак подошел к девушке и указал пальцем на корабль в бухте. — Вон, посмотри… Корабль видишь?
— Да.
— Шлюпка рядом?
— Да.
— Мало того, что если подойти поближе, то можно рассмотреть петли, к которым привязаны веревки этого парусника, так еще и в шлюпке виднеются бочки и какие-то свертки.
— Блин, а ведь точно…
— И так везде. Вон видишь женщину с бельем? У нее юбка до земли, но одну пятку видно. Присмотрись, там даже сандаль рассмотреть можно.
— Афигеть… — прошептала девушка и сделав пару шагов назад оглядела высокую, до потолка картину. — Если так подумать, то тут… тут же просто чудовищная работа.
— А если учесть, что картина восемнадцатого века, то ты начинаешь понимать, насколько был талантлив художник, — кивнул Пак. — Ты только представь. У тебя краски, кисточки и холст. Ну, еще стремянка. Все. Остальное ты все сам, своими руками, глазами и разумом.
— Я… никогда о таком не задумывалась, — призналась Мун Хё На. — Блин, чувствую себя неотесанной деревенщиной.
— Я не далеко от тебя ушел, — кивнул Йонг и глянул в сторону. — Посмотри-ка на это!
Мун Хё На взглянула на следующую картину, где по заснеженную поляну пересекало несколько человек.
Впереди шел мужчина, в плотной куртке и меховой накидке с посохом в руках. Он слегка согнулся и высоко подняв ногу шел вперед. За ним, по следам шшел второй мужчина, в такой же одежде, но уже не с посохом, а большим рюкзаком. После, по уже утоптанной дорожке шла женщина, закутанная в какие-то тряпки. Замыкал процессию мужчина, тащивший за собой какое-то подобие небольших санок с вещами.
И все это с серым небом и жуткой метелью, от которой деревья гнули ветки.
— Смотришь и прямо зябко становиться, — слегка повела плечами Хё На.
— Как они… это делают? — не отрывая взгляда от картины, произнес Пак.
— О чем ты?
— Как они создают рисунки, которые кажуться… Вот прямо… Еще миг и первый мужчина с посохом опустит ногу, поднимет вторую и продолжит свой путь.
— Может быть… Может быть поэтому это и называют искусство?
— Может быть, — кивнул Пак.
Парочка медленно и неторопливо продвигалась по галерее, останавливаясь у каждой картины и всматриваясь в изображения. Девушка ловила атмосферу, а Йонг все разглядывал детали.
— Это было… крайне необычно, — вынесла свой вердикт Мун Хё На, когда они направились к выходу. — Знаешь, я всего ожидала. От скуки до стыда, но это…
— Как-то отец мне сказал, что искусство очень… индивидуально. Не всем заходит опера, многие не понимают балета. Кто-то восхищается статуями, а кто-то классической музыкой. Он говорил, что надо найти тот вид и стиль искусства, который тебе будет по душе. Иначе это все… Будет в тягость.
— Кажется я открыла для себя свой вид и стиль, — поджав губы, произнесла девушка.
— Кстати, у нас же вроде как первое свидание, так?
— Да, а к чему ты это?
— К тому, что мы с тобой много куда ходили, но я не знаю о тебе элементарных вещей. К примеру — какой цвет твой любимый? Что ты любишь из еды? Кем бы хотела стать, если бы деньги для тебя ничего не решали?
Мун Хё На на секунду задумалась и мотнула головой.
— Я бы все равно стала актрисой. Мне нравится эта работа. Нравится сниматься и еще больше нравится, когда на меня смотрят. А вот цвет… с этим сложнее.
— Это как?
— Это как у тебя с едой. Цвет — это просто цвет. Их надо уметь сочетать и подбирать по обстоятельствам.
— То есть у тебя нет любимого цвета?
— Выходит так, — пожала плечами девушка. — Хочешь быть загадочной и утонченной — черное. Хочешь быть яркой и заметной — красное.
— А цветы? Любимые цветы есть?
— Ну-у-у-у… может быть Лилии, но дома их в вазу не поставишь.
— Почему?
— Потому, что от них потом болит голова.
— Да? Не знал… — растерялся Пак.
— А у тебя есть хобби? Какое-нибудь увлечение для души?
Пак грустно усмехнулся, вспомнив про свою «коллекцию», после чего произнес:
— Раньше было, но недавно попробовал к нему вернуться и… Не вышло.
— Разонравилось? Чем ты занимался?
— Я… да, так… Не суть важно. Важно то, что былого удовольствия это не принесло… Вообще.
— Печально, — поджала губы девушка.
— А у тебя есть хобби? — спросил Йонг.
— У меня? — задумалась актрисса и с прищуром взглянула на Пака. — Есть. Я люблю соблазнять наивных школьников.
Парень хрюкнул, покосился на девушку и произнес:
— Ага. А я коллекционирую женские трусики. Сижу по вечерам один в комнате, натягиваю их на голову и рычу как дракон.
Мун Хё На рассмеялась, представив картину, а Йонг усмехнулся и покачал головой.
— Слушай, мы в итальянский ресторан идем… — задумчиво произнес Пак.
— Ну, да. Ты говорил, что он тут рядом, — кивнула Хё На.
— А давай закажем там… Наугад!
— Это как?
— Назови цифру от одного, до десяти.
— Шесть, — не раздумывая ответила актриса.
— Вот! Берем шестое блюдо, вне зависимости от того, что там будет!
— Его может оказаться мало. А вдруг там закуски? С тебя еще одна цифра! — тут же заявила Мун Хё На с улыбкой, ухватившись за руку Пака и прижавшись к нему.
— Пусть будет двенадцать, — пожал плечами Пак. — И чтобы там ни было — мы это съедим!
Первым делом я решил изучить ту папку, которую предоставил мне сам министр. В целом я не был удивлен. Видал вещи и похуже. Но предчувствие было таким, что работенка будет не простой. А поэтому подготовиться требуется заранее и основательно.
Сына министра зовут Джи Джисон. Он постоянно мелькал в газетах, причем в негативном свете. В папке было множество вырезок с его выходками. И я искренне удивлен, как министру до сих пор за это не прилетело по шапке?
Джисон то машину разобьет, въехав на полной скорости в остановку. То подерется с кем-то. То в состоянии алкогольного опьянения разнесет какое-нибудь заведение.
Сын министра был уже совершеннолетний, но я подозревал, что дебоширить он начал задолго до этого.
Кстати, из примечательного, что я подметил, он очень часто распускал руки на девушек. На него даже несколько раз писали заявления, но вроде как безрезультатно. Подобные дела быстро заминали и зачастую, они даже не доходили до его отца. А узнавал он об этом уже позже из своих источников связи.
Изучив всю папку, я решил попробовать найти дополнительную информацию. Но не из интернета, так как там было примерно всё то же самое. И для этого достал свой телефон и набрал номер Меченого.
