Комкор - Кожевников Олег Анатольевич (читать книги онлайн бесплатно регистрация .txt) 📗
Не успел ещё додумать, какие задачи буду ставить Пителину, как из палатки вышел Бедин — пора было направляться в радиоузел, но я притормозил лейтенанта госбезопасности:
— Подожди минутку, Виктор Петрович, сейчас переговорю ещё с танкистами и пойдём заниматься делом.
У меня было жгучее желание ощущать присутствие Шерхана рядом с собой. Мне нужно было чутьё Наиля о приближении опасности. В предстоящем движении по открытой с воздуха дороге было совершенно необходимо его присутствие рядом со мной. Кто кроме Шерхана своевременно предупредит о появлении авиации противника? Я надеялся на парня.
У майора имелись экипажи, лишившиеся танков, вот и пускай он из них, посоветовавшись с Быковым, доукомплектует людьми взвод КВ. А Шерхан поедет со мной, и как только он почувствует приближение опасности, сразу же будем съезжать с шоссе и прятать грузовик под деревьями. Вот с такими мыслями я вновь вошёл в палатку и безапелляционным тоном приказал майору Половцеву выделить трёх опытных танкистов в распоряжение лейтенанта Быкова. Танкисты должны занять свои новые боевые места к тому моменту, когда я закончу сеансы радиосвязи, то есть через сорок минут. Не слушая пытающегося что-то сказать майора, я повернулся и вышел из палатки, а когда выходил, ещё и выкрикнул вдобавок:
— Время пошло, майор, через сорок минут танки начинают движение, и экипажи этих боевых машин должны быть полностью укомплектованы.
Выйдя из палатки, кивнул Бедину, и мы быстрым шагом направились к стоявшему неподалёку ЗИСу, с большой будкой вместо кузова. Через пару минут я уже влез в этот передвижной радиоузел и продиктовал дежурному радисту, кого нужно вызывать и на какой частоте. Естественно, в первую очередь, приказал соединяться с 724-м артполком. Фролов в это время должен был находиться неподалёку от штабной радиостанции, в этом я смог убедится буквально через пять минут — именно столько времени понадобилось, чтобы через эту мощную радиостанцию соединиться со штабом полка и к аппарату подозвали комиссара бригады.
Михаил Алексеевич первоначально был озадачен столь радикальными изменениями планов, зная, как я не люблю дёргаться, и на ходу менять поставленные ранее задачи. Но после пяти минут разговора вник в ситуацию, а когда я намекнул ему, что после подхода его группы и занятия позиций полками РГК, вполне вероятен мощный контрудар силами 10-й армии и перенос военных действий на территорию противника, комиссар просто загорелся этой идеей. Ещё бы, это именно то, к чему его готовила партия, и он сам всегда внушал подчиненным: ' если враг нарушит священные границы Советского Союза, то Красная армия могучим ударом опрокинет его и будет громить наймитов империалистов на их же территории'. Такими словами он даже мне пытался привить военную доктрину партии. Почувствовав, что старший батальонный комиссар разобьется в лепешку, но сделает всё, чтобы артполки прибыли вовремя к месту новой дислокации, я ещё минуты три обсуждал задачу с Михаилом Алексеевичем, конкретизируя детали.
Наконец мы договорились, что передовой отряд, который будет пробивать дорогу и одновременно служить передовым боевым охранением, выступит через сорок минут. В общем-то, полки были уже готовы к маршу и ожидали только наступления темноты, чтобы тронуться в путь сразу же после получения приказа. Задержка в сорок минут была вызвана только тем, что нужно было подготовить передовой отряд, а именно его таран. Да, вот именно таран, его роль должны были выполнять два бульдозера ЧТЗ и грейдер. Алексеич был мужик деятельный, и он быстро мобилизовал бригаду дорожников, повстречавшуюся на шоссе недалеко от Ивановичей. Теперь они стали его сапёрами, вдобавок с бульдозеров были сняты отвалы, таким образом, переоборудовав их в артиллерийские тягачи. Но после полученной информации о забитых разбомбленной и брошенной техникой дорогах, было решено, на трактора вновь навесить отвалы. Эти ЧТЗ будут в деле очистки пути, пожалуй, поэффективнее, чем тяжёлые танки.
Кстати, немецкая авиация над шоссе Ивацевичи-Барановичи, практически не летала. И если самолёты люфтваффе всё-таки появлялись, то шли высоко — видно цели их были совершенно в других местах. Единственный раз над шоссе, по которому поработали гаубицы, был замечен самолёт в низком полёте, но и тот был наш МиГ. Так что моя идея, что отрезок шоссе до Барановичей можно проскочить и в светлое время, была, пожалуй, здравой и вполне могла увенчаться успехом.
Я бы ещё долго беседовал по рации со своим комиссаром (связь была прекрасная, помех практически не было), но время поджимало. Согласовав все вопросы по конкретной задаче, я попрощался с Фроловым, и радист сразу же начал устанавливать связь со штабом 681-го артполка. Радиоэфир нас явно баловал, связь установилась практически сразу, вот что значит мощная радиостанция, а не форменное убожество, установленное на БА-10.
Осипов был недалеко от рации, поэтому времени я потерял не больше трёх минут, ожидая его. Да и говорил я со своим заместителем гораздо меньше, чем с Фроловым — этому профессиональному военному не нужно было долго объяснять, отчего возникла потребность в дальнейшем отходе его группы именно на позиции у реки Зельва, а не к Барановичам. Львиную долю времени разговора заняли вопросы: в какой момент отводить артполки РГК с позиций у Свонима, нужно ли присылать ему своих людей для оборудования нового рубежа обороны, ну и, конечно, как будем снабжаться боеприпасами.
Немецкая авиация над шоссе Ружаны-Своним тоже низко не летала. Один раз, где-то через полтора часа после завершения артиллерийской операции над шоссе кружило лишь два наших самолёта. Они помахали крыльями бригадным трофейщикам, ковырявшимся в разбитой немецкой технике, и улетели. ' Ага…, зашевелились, — подумал я, — наверняка это командование высылало авиаразведку, чтобы проверить правдивость рапортов Пителина. Хороший знак — значит, всё ещё не совсем развалилось'. Удовлетворение сложившимся положением дел в группе Осипова ещё усилилось, когда мой заместитель доложил, что он уже выслал разведывательную группу в район Свонима, и дорога до позиций, подготовленных бригадными сапёрами ещё до войны, была свободна. Никаких затруднений для движения в ночное время не должно было возникнуть. Одним словом, всё вроде бы было хорошо — потерь практически не было, немецкая авиация не прессовала, проблем в предстоящей передислокации не предвиделось.
С хорошим боевым настроем я попрощался с Осиповым и радист начал устанавливать связь со штабом бригады. Связь то установилась быстро, но Пителина в штабе не оказалось. Да и вообще никого там не было, кроме дежурного радиста. Как тот заявил, все направились отражать немецкую атаку. Фашисты уже прорвались практически к штабу, поэтому в окопы вышли все, включая людей из пищеблока, писарей и медработников. Даже начфин бригады вместе с кассиром взяли ручной пулемёт и пошли занимать позицию. Эта информация меня буквально придавила. Всё вроде бы до этого времени было хорошо, а тут такое.
В голове началась полная катавасия. Мысли мелькали разные, но из них ни одной не было хорошей. Я думал: 'Если немцы уже вышли к штабу — дело пахнет керосином. Для таких солдат, которые у вермахта находятся в передовых частях, мои штабисты не преграда — сомнут в течение десяти минут. А позади штабной группы других наших частей нет. Получается, путь к Волоковыску открыт. А заняв его, немцы рассекают группировку, сконцентрированную в Белостокском выступе, на две части. А это значит полный трындец! Вот же, чёрт, а я как дурак здесь сижу, планы какие-то мудрю! Идиот! У тебя же такой противник, 'собаку съел' на войне, думаешь, поймал его в ловушку один раз, так и дальше всё пойдёт, как по писанному? Это же профессионалы, они все ставки на одну лошадь не делают, у них в загашнике куча различных комбинаций; не получается в одном месте, в другом тебя додавят'.
Я нервно достал папиросу и прямо в этом крошечном радиоузле её закурил, хотя обычно старался в помещениях не курить. Однако куревом мозги не прочистило, да и на душе было так же тяжело: к беспокойству о судьбе Пителина примешивались и другие чёрные мысли. Полный отчаянья я начал продумывать дальнейшие действия остатков бригады. Хотелось, наплевав на всё, объявить тревогу и всеми наличными силами ринутся на помощь своим ребятам. Если бы не выучка, полученная в академии и не длительное общение с Пителиным, я именно так бы и сделал, хоть и понимал, что такими силами, во встречном лобовом столкновении с немцами у нас нет шансов победить. Так что же делать? Похоже, войска 10-й армии обречены. Им не выбраться из этого котла, если даже бригада до полного своего истощения будет держать Своним. Они не смогут пробиться через барьер, поставленный вермахтом у Волковыска. После того, как 7-й ПТАБР немцы уничтожат, у них на пути не останется никаких преград, а история поражения России может повториться уже и в этой реальности — такого я, пока жив, допустить не мог. Получается, что нужно действовать, как планировалось раньше. Нечего пальцы гнуть и считать себя умнее противника, пока мы слабее, придётся приноравливаться к его темпу — тормознём немцев у Слонима и будем улепётывать, пока целы, на подготовленные позиции у Барановичей. То есть нужно опять связываться с Фроловым и Осиповым с приказом действовать по нашим старым планам.
