Право Вызова (СИ) - Злобин Максим (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT, FB2) 📗
Грозное чудище, которое минуту назад было всего лишь тщедушным пареньком без магического дара, поднялось на ноги и осмотрело себя.
Егор превратился в огромного, мощного и опасного хищника. Егор превратился в Крысопетуха.
О, да! — понял Егор. — Городецкая магия!
Магия оборотней. Магия, которая достаётся одарённому сразу же в полной мере; он сразу же оказывается на пике своего могущества и всё его дальнейшее развитие, — весь его кач, — направлен лишь на то, чтобы научиться как можно дольше удерживать себя в звериной форме.
— Кук-ка-рек-ко-ко-о-о! — прокричал Егор, задрав морду в небо, навстречу дождю.
Сверкнула молния. Почти тут же грянул гром. Все четыре глаза Егора обратились на улитоволка. Он оскалил свои крысиные зубы, напрягся всем телом и атаковал…
— Кук-ка-рек-ко-ко-о-о! — донеслось откуда-то из леса.
Я прятался от дождя под козырьком КПП клонофермы и жадно хлебал воду из двухлитровой пластиковой бутылки. Несмотря на непогоду, внутрь меня не пустили. Сказали, мол, для вас вход на территорию семьи Клоновских закрыт навсегда, подите прочь, вы косорукий урод и не прошли стажировку.
Левое полужопие уже почти перестало болеть.
Да, во второй раз я отошёл от анестезии гораздо быстрее. Да и легче, если уж на то пошло. Обошлось почти без отходняков, — наверное, тому виной стал мой ускоренный метаболизм. Надо бы на досуге поэкспериментировать с ядами; наверняка мое тело в своём нынешнем состоянии справится с ними на отличненько. Вот тебе и плюшка, кстати. Яды и болезни мне почти не страшны. Да и пришитый палец сросся так, будто бы ничего и не было.
— Что ж так льёт-то? — я выставил ладошку под дождь.
Полчаса назад, когда я пришёл в себя в пустой больничной палате и почти голый вывалился в коридор, то сразу же нарвался на охрану, — они меня как будто поджидали! Мне велели одеться и срочно покинуть клоноферму. Никакие возражения даже выслушивать не стали, проводили прямо до ворот.
Так что задание Мутантина я запорол. Вот. Интересно, как бы ему поделикатней сообщить об этом? И что теперь будет со мной, если он использует компромат?
Пу-пу-пу…
Одно знаю точно, меня не посадят. Наверняка, старший Клоновский меня ёбнет. Либо ёбнет с помпой, обставив всё как вызов на дуэль и месть за младшего братишку, либо тихо и спокойно, так что я просто однажды не вернусь домой с прогулки. В любом случае, дела мои плохи.
Выход у меня теперь один. Не имитировать режим загнанной крысы, а врубить его на самом деле, сыграть не опережение и до конца дня избавиться от компромата.
— Дилинь-дилинь-дилинь! — зазвонил мой телефон.
Ну отлично же! Лёха Мясорубов! Как будто мысли прочитал!
— Привет, алкаш. Проспался? — весело спросил я.
— Здорово, Илюх!
«Здорово, Илюх!» — это прекрасно. «Здорово, Илюх!» — это просто замечательно. «Здорово, Илюх!» — означает, что господин Мясорубов оказался не из тех людей, которые после попойки забывают о вчерашнем, напяливают маску холодного официоза и говорят: «Здравствуйте, Илья».
Значит, мы всё-таки подружились. Значит, у меня и вправду есть матёрый айтишник, поставщик паштета, да и просто надёжный человечек из сильного тверского клана.
Ну заебись же.
— Слушай, ты прости пожалуйста, что трубку не брал, — продолжил Лёха. — Что-то я вчера и впрямь переборщил с вином. Телефон на беззвучный поставил и спал прям до упора. Сейчас вот сижу с Варей в кафе, пивком поправляюсь, думаю, надо бы перезвонить. Как у тебя дела?
— Хреново, Лёх.
— Что случилось?
— Помнишь наш вчерашний разговор? Про компромат?
— Помню.
— Ну так вот меня прижали, — сказал я. — И времени почти что не осталось. Сможешь сегодня помочь? Сейчас прям?
— О чём речь, Илюх⁉ Заезжай к нам в отель, дам тебе флешку-жучок. И назови-ка мне фамилию этого барона. Пока добираешься, постараюсь нарыть инфу насчёт его бизнесов и прикинуть, где могут находиться родовые сервера.
— Мутантин его зовут.
— Понял, пробью.
— Спасибо, Лёх! Уже выезжаю, — я повесил трубку.
Выезжаю, ага. На чём?
— Дилинь-дилинь-дилинь! — снова телефон.
— Алло! Кузьмич? Как вы там?
— Хорошо, Илья Ильич, — сказал камердинер. — Вот только нас из дома не выпускают.
— Любку не трогали?
— Не, не трогали. Да оно им неинтересно по ходу. Они по ходу эти, как их, ну… которые глину прям друг в дружке замешивают.
— Э! — послышалось где-то на заднем фоне, и Кузьмич заржал.
Да, мои крепостные себя в обиду не дают. Молодцы.
— Ну ты не переживай, Кузьмич. План у меня есть.
— А я и не переживаю, Илья Ильич, — сказал камердинер. — Я тебе чего звоню-то? Мы с Любкой твоё задание почти выполнили. Я по знакомым пристроил всю партию паштета в сеть зоомагазинов.
— Ничего себе!
— Ага. Вот только не за деньги, а на реализацию, — добавил Кузьмич. — Ты же не против?
— Я только за, Кузьмич. Умничка. Сам думал так сделать.
— Ага. Спасибо. Ну вот. Я это сделал, а Любка… Она… Она… Сейчас… Давай я лучше трубку ей передам…
— Алло! Барин! Привет!
— Привет, Любаш.
— Барин, я короче заебенила упаковку и рекламу. Кидаю файлы, глянь-ка.
Дилинь-дилинь, — я открыл первый файл. Ну нихуя себе! Простенько, но очень стильно. Фон бледного лососёвого цвета, на нём надменная кошачья морда, стилизованная под карандашный рисунок, а чуть ниже текст. Красивым таким витиеватым курсивом крупно написано «Kisunde la Jri», а ниже подпись: «Ваша кошка есть вкусней, чем некоторые люди».
Дилинь-дилинь, — а это прилетела реклама. Любаша на скорую руку напилила мемасиков. Слева фото зачуханского кота, который весь состоит из кожи, костей и отчаянья и вот-вот отрыгнёт за ненадобностью свой желудок, а справа уютный такой шерстяной мурлыка. Под уродцем надпись: «Кот, который ест обычный корм», — а под красавцем: «Кот, который ест Кисюн де ля Жри».
И таких картинок несколько вариантов.
— Любаша, ты…
— Барин, не ругайся! — Любаша не дала мне договорить. — Для наружней рекламы я другой визуал сделаю, как только с редактором до конца разберусь, а вот это пустим таргетом по социальным сетям. Я уже настроила запрос, так что не промахнёмся.
— Ты что, умеешь в таргет?
— Да хули тут уметь? — удивилась Люба. — Почитала в сети как что делается, чуть полазала по рекламному кабинету, да и выставила всё как надо. Делов-то, блядь. Тык-мык.
— Любаша, ты прелесть.
На том конце трубки замолчали.
— Любаша?
— Да.
— Ты правда большая-пребольшая умничка. Передай-ка телефон отцу, пожалуйста.
Да, похоже я открыл в себе талант делегировать. Аферу с паштетом провернули без моего непосредственного участия. Надо будет посадить Кузьмича с дочкой на процент от продаж, чтобы прочувствовали денежку, а то на голом энтузиазме ехать скучно, грустно и нахуй не упёрлось; я-то знаю, как оно бывает.
— Алло?
— Кузьмич?
— Ага.
— Кузьмич, я тебе сейчас денег скину. Триста рублей, больше нету. Свяжись с типографией, запускай этикетки в печать.
— Ага.
— Оставшуюся часть передай Любке. Она знает, что делать.
— Ага.
— Ну всё тогда, давай. Если Мутантины будут возбухать, звони сразу же.
— Ага.
— До связи.
— Ага.
Тем временем дождь наконец-то перестал. Я в последний раз взглянул через стекло на охранника КПП, сотворил ему иллюзию смачного герпеса на верхней губе и потопал прочь. Прогуляюсь до остановки пешочком, а там на автобус и в Торжок, к Лёхе.
Распогодилось так же быстро, как и… разнепогодилось? Короче говоря, выглянуло солнышко, зачирикали птицы, а из мокрого леса потянуло такой свежестью, что аж голова закружилась.
Я даже припрыгивать стал по дороге.
— Попрошу тебя, чтобы солнце грело! — запел я; один хуй никто не слышит. — Попрошу тебя, чтобы море пело! Попрошу о том, о чём не просила! Попрошу любить меня силь-но-о-ОХ-ТЫ-Ж-ЁБАНЫЙ-В-РОТ!
