Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера 4 (СИ) - Афанасьев Семен (первая книга .TXT, .FB2) 📗
Титульные на каком-то этапе начинают хохотать. В итоге одноклассницу выносят из зала, а судья, не скрываясь, вытирает рукавом со лба пот.
— Результаты экспертизы! — какой-то латинос в форме патрульного, не обращая ни на кого внимания, идёт по проходу и передаёт документ судье.
Похоже, Айя успешно рассчитала время по секундам.
— К чему такие хлопоты? Могли бы и по электронке отправить, — бормочет председатель заседания.
Полицейский пожимает плечами:
— Ваша честь, пожалуйста, распишитесь на моём экземпляре! — его тон не предполагает альтернативы либо отказа. — Если отправить вам по электронке, с нашей стороны невозможно проконтролировать ваше время ознакомления. А так я вас сейчас жетоном с точностью до секунды фиксирую.
— Вы решили контролировать время моего ознакомления?! — да у судьи сегодня, похоже, день удивлений.
Я не в теме, но происходящее явно отличается от привычного чиновнику сценария. Наверное.
— Департамент полиции считает, что департамент юстиции в данной ситуации грубо нарушает действующие процессуальные нормы, — как под микрофон чеканит патрульный. — Наши соответствующие уведомления были вам направлены, передаю слова … — он называет имя и фамилию. — Государственное обвинение и вы, судьи, хотя формально и принадлежите к разным подразделениям, но учитесь вместе и взаимодействуете потом по…
— БЛАГОДАРЮ! — судья ставит автограф и неприязненно возвращает бумажку. — Каким бы ни было моё решение, прав на апелляцию пока никто не отменял! Это на тот случай, если моё решение кому-то покажется спорным.
— Моё дело маленькое, — латинос демонстративно игнорирует всех, кроме председателя заседания. — И это если только защищаться, то вы правы. А если нападать?
В следующий момент парень разворачивается и, перед тем, как отправиться на выход, подмигивает мне.
— Вы сейчас что имеете ввиду? — холодно и неожиданно спокойно уточняет судья ему в спину.
— Иск против департамента юстиции, разумеется, как что! — удивляется патрульный через плечо. — Мы не за тем охраняем закон на улицах, проливая кровь, чтобы вы попирали его в кабинетах. Апелляция — это инструмент терпилы, которого вы можете засудить, не наш. У полиции есть другой инструмент: посадить вас, продажных чиновников департамента юстиции. Если вы, прикрываясь законом, на самом деле его грубо нарушаете.
— Что вы сказали? — наверняка в лицо судейскому ударила бы кровь, если бы не нейрокоррекция.
— То, что гособвинение в прокуратуре и вы идёте по разным линиям юстиции, не отменяет факта вашей заангажи…
— ОСТАНОВИТЕСЬ. Вы это всё сейчас серьёзно? — обладатель мантии как-то резко преобразился. — Чего вы всем этим добиваетесь?
В принципе, логично: для меня, не привыкшего к здешним реалиям, похоже на бардак, а не на суд. Хотя за слова полицейского я готов голосовать двумя руками и двумя ногами.
— Я сейчас высказываю консолидированное мнение подразделения полиции, в котором имел честь служить ещё мой отец, — обернувшись на половине дороги, латинос становится каким-то… пронзительным, что ли. — Мы тоже люди, а не только вы, титульные.
— Вы не опасаетесь, что я запомню лично вас? — судя по интонациям судьи, начавшаяся с меня разборка выходит на какие-то неожиданные для всех орбиты. — С очень интересными для вас сопутствующими последствиями?
— А я давал присягу защищать и служить, — серьёзно отвечает ему полицейский. — Вид опасности не уточнялся. Встречный вопрос: вы правда считаете всю полицию трусами?
В этом месте он начинает двигаться обратно по направлению к судье.
— Если я вижу нарушение закона, либо мои коллеги видят; если мы стремимся по мере сил его каким-то образом остановить…
Латинос топает по проходу, как фантастический персонаж-робот одного художественного фильма оттуда. С каждым своим шагом он словно забивает слово-гвоздь.
До чего занятное кино, прямо психическая атака.
Обладатель мантии зовёт охрану суда по инерции, но та ещё не вернулась после выноса Мартинес.
Или Айя это всё специально затеяла, доходит до меня. С копом они на связи через какой-нибудь очередной закрытый чат; судейских мордоворотов она сейчас связала каким-нибудь своим хитрым расширением в коридоре и не даёт пошевелиться: попробуй, сдвинь с места трамвай.
Додумать мысль до конца не получается: судья не дожидается, пока полицейский достигнет помоста. Совсем не благородно подорвавшись с кресла, он ну очень быстро исчезает в направлении ближайшей двери.
Сбегает, если по простому.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Глава 13
— Тодо, Руи. — После едва уловимой паузы отвечает японка.
— Какая ты хитрая. И не промолчала — и ничего не сказала в итоге.
— Да я из семьи второго списка, нечего особо рассказывать. Школа второго списка, университет тоже; вроде и титульная, а в реальности — всю жизнь на подхвате. Я честно сейчас вот думаю, как бы поинтереснее тебе ответить — но ничего оригинального в голову не приходит.
А ведь я ничего не слышал ни о каких вторых списках у японцев. Ух ты. Видимо, нужно будет наводить справки.
— Пошли в тот холл зайдём, посидим? — веду новую знакомую в нужном направлении, пользуясь тем, что её рука с моим локтем образует сцепку.
По дороге на этаж Мартинес под лестницей есть моё любимое помещение. С моей точки зрения — самое уютное в доме, потому что там и оранжерея, и огромный стеклянный прозрачный холодильник (после регулярных физических упражнений — то, что надо, потому что вода и напитки плюс интерьер располагает).
— Держи. — Усадив её в одно из кресел, щедро рассыпанных по комнате десять на десять, всовываю ей в руки стеклянную бутылку с газированной минералкой.
Я уже здесь освоился и в курсе, что эта вода реально вкусная и по местным раскладам считается премиумом.
— Я бы колы засадила, — задумчиво вздыхает Тодо, расфокусировано глядя на меня сквозь стекло.
Делаю, что просят. Поднимаюсь из кресла напротив, возвращаюсь с открытой колой, её минералку забираю к себе (видимо, до конца не избавился от инерции: по цене эта стекляшка как мой предыдущий рабочий день на мойке посуды, жалко открыть и не использовать):
— Рассказывай.
— В смысле? — она встряхивается и словно выныривает из каких-то своих облаков.
Её взгляд становится осмысленным, а лицо — озадаченным.
— Ну смотри сама. Никакого дела в помещении с Тикой и Дальхис у тебя не было: ты там откровенно тяготилась и атмосферой, и компанией. Что называется, изнывала от нечего делать.
— Что, так заметно?
— Мне — да. Сидела и скучала как будто из чувства долга или из вежливости. А как только появился я — у тебя сразу и настроение поднялось, и даже глаза местами заблестели.
— Хм. У тебя же плохое зрение? Врали?
— Не врали, но уже не настолько плохое, как было, — пожимаю плечами. — Не отвлекайся. Если бы меня попросили описать тебя одним словом, то до моего прихода это была бы апатичность.
— А сейчас?
— А сейчас одним словом не получится. Сейчас это сдержанный интерес, переходящий в какой-то нездоровый энтузиазм. Вот я и говорю: рассказывай. Если я хоть чуть-чуть разобрался в вашей психологии, у записной японки должны быть причины, чтобы так резко переключаться между эмоциональными тонами.
— Научи меня убивать через нейроконцентратор, как ты умеешь?
— Научи меня убивать через нейроконцентратор, как ты умеешь? — Японка, прибывшая в резиденцию к Тике в таком виде, что хоть святых выноси, ходить вокруг да около не стала.
Айя, не то чтобы внимательно слушавшая их разговор через трансляцию искина (скорее, приглядывавшая за беседой), поперхнулась собственным языком.
— Что? — Эрнандес с половины пинка просекла что-то не то.
Вместо ответа Мартинес расшарила доступ и добавила отдельный файл с записью последней фразы.
Подруга, и не думая изображать секретности, тут же добросовестно создала зонтик для Миру.
