Спасите меня, Кацураги-сан! Том 7 (СИ) - Аржанов Алексей (книги онлайн полностью .txt, .fb2) 📗
А жаль, мне нравилось работать вместе с ней. По крайней мере, с наркозом она ни разу не промахивалась. Пациент всегда быстро проваливался в сон, ничего не чувствовал в процессе, а потом моментально приходил в сознание, уже лёжа в палате. Такое введение препаратов — это настоящее искусство.
— Ну что, Кацураги-сан, — произнёс Рэйсэй Масаши. — Приступаем?
— Мы ведь продольную резекцию желудка с вами планируем, верно? — поинтересовался я.
— Конечно, а как же иначе? Остальные сейчас почти и не используются, — ответил он.
Мы с хирургом приступили к подготовке рабочей области и операционного доступа. Операция проходила лапароскопическим методом. То есть — брюшная стенка пациента травмировалась только в двух местах за счёт проколов, в которые войдут камеры и электрический инструмент. Никаких разрезов делать мы не собирались.
Правда, оперировать пациентов с ожирением всегда трудно. До попадания в брюшную полость придётся пройти не только через кожу, мышцы, апоневрозы и брюшину, но и через огромный слой жировой клетчатки.
Кроме главного смысла — уменьшения объёма желудка — в операции был скрыт и другой. За счёт продольной резекции удалялись железы, функцией которых является выработка гормона — грелина. Этот гормон отвечает за чувство голода. А если мы удалим эти железы, то пациент сам не захочет много есть.
Я сосредоточился, чтобы приступить к длительной работе. Операция идёт относительно долго — около двух часов. Но благо для пациента она является безопасной. Риск как-либо навредить человеку практически отсутствует, так что сильно напрягаться не придётся.
Мы с Рэйсэем потратили много времени на обеспечение доступа к желудку. Хирург много раз травмировал капилляры, что проходили в подкожной жировой клетчатке, из-за чего сразу же начиналось кровотечение, но я каждый раз обеспечивал их заживление с помощью лекарской магии.
Рэйсэй лишь довольно улыбался, не произнося при этом ни слова. Он знал, что это моих рук дело, но предпочитал молчать, за что я ему был крайне признателен.
— Переходим к главному этапу, Кацураги-сан, — произнёс он, вытирая салфеткой пот. — Смените меня? Что-то я за сегодня притомился.
— Без проблем, — кивнул я и перешёл на его место.
Вокруг желудка Тошиваги было очень много жира. Но Рэйсэй сделал большую часть работы и эвакуировал те излишки, которые мы имели право удалить.
Тут крылась очень важная тонкость. Ведь жир бывает подкожным и висцеральным. Подкожный — это тот жир, который находится между мышцами и самой кожей. Если пациент резко теряет его, в целом, ничего страшного впоследствии не случится. Единственное, что будет беспокоить человека — это косметические дефекты. Кожа обвиснет, и на ней проявятся растяжки.
А вот с висцеральным жиром совсем другая история. Этот жир находится в самой брюшной полости между органами. И при своём избытке он начинает выполнять фиксирующую функцию для многих органов. Как бы поддерживает их в определённом положении.
Если такой жир удалить или резко сжечь с помощью диеты и спорта, могут возникнуть проблемы с другими органами. Ослабевший связочный аппарат не справится с удержанием внутренностей, и они будут провисать. Это приведёт к нарушению кровообращения и множество болезней. Такое состояние называется висцероптоз.
Но мы с Рэйсэем Масаши собираемся этого избежать.
Я вывел желудок в операционную зону, пережал все сосуды, которые могли дать кровотечение. Точными разрезами удалил дно желудка и ещё одну его часть, чтобы швами превратить орган в трубку. Тогда он потеряет свою главную функцию — накапливать в себе пищу. Через трубку пищевой комок будет быстрее попадать в кишечник.
С точки зрения естественного пищеварения, эта операция меняет всю структуру и делает процесс переваривания пищи совершенно неправильным. Но пока что современная медицина не может предложить людям с таким ожирением никаких других альтернатив. Тут и лекарская магия не поможет, только хирургическая операция.
Желудок изменён, железы удалены, а швы наложены. Рэйсэй Масаши вернулся к операции, чтобы приступить к завершающему этапу — зашиванию всех оболочек, которые мы рассекли ранее.
Получилось так, что хирург выполнил роль ассистента, а мне передал самую главную задачу. Пока не знаю, проверял он меня или просто хотел немного расслабиться, но меня всё устраивало. Ведь я выполнил своё обещание — прооперировал Фурухату Тошиваги самостоятельно.
Я укрепил ткани между сшитыми участками желудка, а затем помог Рэйсэю соединить всё остальное.
— Готово, Кацураги-сан, — выдохнул хирург. — Хорошо мы с вами поработали. Я даже не заметил, как время пробежало. Ничего, что я доверил вам большую часть?
— Нет, я наоборот этому рад. Давно хотел попробовать эту операцию, — улыбнулся я.
— Ну… Для первого раза получилось даже чересчур хорошо, — отметил он. — Я хоть и отдыхал, но всё же следил за процессом. Под конец уже понял, что зря потратил время на наблюдение, можно было и вздремнуть. Вы и без моих советов справились отлично.
— Спасибо, Рэйсэй-сан, рад это слышать, — кивнул я.
Фурухату Тошиваги перевезли в палату и начали готовить к послеоперационному периоду. А этот период — самое тяжёлое для пациента в данном случае.
Около недели он будет лежать и адаптироваться к новому состоянию организма, а уже после этого приступит к реабилитации. Другая диета, другой ритм жизни. Зато нагрузка на сердце должна быстро снизиться, и он вскоре почувствует, что может передвигаться с меньшими усилиями.
Однако на весь период восстановления уйдёт почти два месяца и всё это время ему придётся привыкать к новой странице в своей жизни.
Главное, стоит учитывать, что эта операция необратима. Ранее практиковались и другие бариатрические операции, которые в дальнейшем можно было обернуть вспять и восстановить прежнюю форму желудка.
Рабочий день подошёл к концу, и я побрёл домой. К моему удивлению, личные сообщения в мессенджере были забиты Уёхарой Ёсико. Женщина накидала мне более пяти приглашений с разными вариантами, как мы можем провести вечер.
Это начало меня не на шутку напрягать. Я ведь уже объяснил ей, что не смогу сегодня увидеться. К чему такая настойчивость?
На сообщения я отвечать не стал, дошёл до дома и поднялся на свой этаж. Там со мной столкнулся Кондо Кагари.
— Тендо-кун, привет, а что случилось с Мацушико-сан? — первым делом спросил меня он.
— Не понял, а что с ней случилось? — нахмурился я.
Кагари вряд ли мог знать о нашем разговоре. Отсюда следовало, что он заметил за ней какие-то странности, о которых мне пока известно не было.
— Я просто видел, как вы много раз выбирались в город вместе, — ответил коллега. — А сейчас она ходит совсем разбитая. На неё даже взглянуть страшно. Когда я в неё своим вейпом попал, она и то не выглядела такой расстроенной.
Да, тогда она была взбешённой, но сейчас это роли не играет. Расстроенная, значит? Всё-таки непохоже это на обычные проблемы с работой. Что-то не так, и она активно пытается это скрыть.
— Не хочу показаться странным, Тендо-кун, — прошептал Кондо Кагари. — Но я случайно подслушал телефонный разговор Мацушико-сан. Честное слово, абсолютно случайно!
— Не думаю, что мне стоит знать содержание этого разговора, — помотал головой я.
Собирать сплетни я никогда не любил.
— Ты не понимаешь, Тендо-кун. У неё проблемы с матерью. Десять минут назад она звонила в скорую. Видимо, начались какие-то ухудшения.
Проклятье! Да что же она мне сразу об этом ничего не сказала? Я ведь говорил, что буду корректировать терапию в зависимости от состояния женщины.
— Что ж, пожалуй, это самая полезная сплетня, которую я когда-либо получал, Кагари-кун. Спасибо тебе, — кивнул я и побежал на первый этаж.
Если у Мацушико какие-то проблемы, и она не хочет со мной больше общаться — это её дело. Но помочь её матери я обязан. Ведь именно я начал это лечение.
Я постучал в дверь.
— Ризе-сан, откройте! — велел я. — Я хочу помочь.
