Рай беспощадный - Каменистый Артем (лучшие бесплатные книги TXT) 📗

— Ракушка такая, похожая на земных мидий, потому так же назвали. Они черные бывают, серые, редко — белые. Живут на камнях, прикрепляясь к ним. И самое главное — чаще всего если одну нашел, то рядом их еще много будет. Бывает так много, что вся скала облеплена. Вкусные они, ценятся очень. Удача большая найти такую полянку. Хотя бывает и покруче удача. Большой когда-то нашел завитушку такую огромную, что вдвоем ее тащили в поселок. Килограммов, наверное, тридцать в ней было.

— Завитушка?

— Ну мы не ботаники — как умеем, так и называем. Крученая раковина с широким входом — таких тут много бывает, но завитушка самая огромная. Бывает еще королевская мидия: двустворчатая, ползает по дну, тоже здоровая. Иногда килограммов на пять — десять попадается. Но завитушка гораздо круче по размеру.

— И где таких гигантов можно найти?

— Да где угодно. Только на мели их не встретить — глубину любят. Я думаю, на глубине метров тридцать их вообще полно. Только как там достанешь — даже ты не донырнешь туда.

— Маску или хотя бы очки, ласты, груз — достану.

— Гонишь!

— Мировой рекорд погружения без акваланга даже у женщин давно уже за сто метров перешагнул. Ама, японские ныряльщицы за жемчугом, работают на глубинах пятнадцать — тридцать метров. Десятки и сотни погружений в день делают, тоже без акваланга. Мне, конечно, далеко до их рекордов, но тридцать, может, и рискнул бы разик-другой — чем я хуже японок? Одно время увлекался глубиной — знаю, что и как там надо делать.

— Уверен, что на тридцать достанешь?

— Если честно, то нет. Но попробовал бы. С грузом это не так уж сложно, если не профан.

— Эх!.. Груз еще ладно, найти можно, а вот ласты-маски — это просто пипец! Ну где их взять?!

— Двадцать пять метров под водой я спокойно проплываю. И гораздо больше могу — пытался семьдесят пять сделать, но тренер на полусотне остановил и отругал. Но это не в глубину, а в длину. В глубину не пробовал — негде было. А здесь страшновато пробовать — с этими акулами и щуками.

— Акул мало здесь. Хотя нам и одной Анфисы хватает.

— Так это одна и та же акула или разновидность так называете?

— Одна и та же… сволочь. Взяла и поселилась в проливе возле буя. Там ведь часто народ падает, вот ей и понравилось. Она уже столько людей небось слопала — не сосчитать. Акула-людоед.

— Почему не убьете?

— Смеешься? В ней метров семь длины и пасть что двери у шкафа. Чем ты ее? Ножичком перочинным?

— Так копья есть.

— Деревянные и костяные. С плота ее несколько раз ими били, да только без толку — шкура у нее как резиновая. Наконечники ядом осьминожьим смазали, но не помогло — не смогли пробить. Даже поцарапать не получилось. А когда она чуть плот не разнесла, перестали пробовать. Иглобрюха [2] ядовитого ей бросали, а она его жрать не стала. Приманки отравленные тоже не тронула. Так и живет Анфиска рядом с нами.

— Идиотизм… с какой-то рыбой не можете справиться…

— Вот сам и попробуй, если такой умный! Слыхал, как в Красном море туристов акулы жрали? И никак их отвадить не получалось. И это при том, что там у народа все было — оружие разное, снаряжение водолазное, катера и корабли. А у нас что? Ничего нет! И вообще, от нее даже польза бывает: мелких акул от острова отвадила. Никого рядом с собой не терпит. Редко чужая появляется и надолго не задерживается — Анфиса не любит конкурентов. Да ты не бойся: от расселины она редко уходит и быстро назад возвращается. У нее любимое место возле буя, а мы сейчас в другой стороне.

— Видел я вашу Анфису позавчера, когда расселину переплывал.

— Да?! Тебе крупно повезло, что не напала!

— Да я успел раньше нее до рифа добраться. Чуть-чуть опередил — плаваю быстро.

— А… Ну все равно повезло. Когда светляк человека сюда кидает, у нее самое раздолье. Я однажды слышал, как орал тип, который сюда попал. Сразу к ней в пасть. Бедолага…

— Погиб?

— Ага. Но не сразу. У нее привычка гадкая: отхватит кусок и бросает человека. Потом возвращается. Вот он и успел покричать. А толку? Плот побоялись посылать — все равно его уже не спасти, тем более что Анфиса, после того как нападет на кого-нибудь, злая становится. А плот у нас хлипкий — страшно, что разнесет.

До залива за разговорами добрались быстро. Жора, с высоты рифа осмотрев окрестности, заявил, что на спокойной воде делать нечего: в тех местах, где дровяка много, полезной живности, наоборот, мало. Тень от водорослей, наверное, не нравится. Зато по другую сторону гряды, там, где волны накатываются на камни, места более перспективные. Глубины не слишком большие, дно неоднородное: коралловая поросль, камни и ровные песчаные проплешины — то, что нужно.

Макс в вопросах ловли моллюсков был дилетантом, и ему ничего не оставалось, как согласиться с мнением опытного приятеля.

Первые погружения заставили в очередной раз пожалеть об отсутствии маски или очков. С ними в такой чистейшей воде обзор был бы великолепным, но…

Осторожно проплывая над дном, Макс жадно всматривался в каждый камешек, но тщетно: лишь пару пустых половинок двустворок достал. Еще и адреналин вырабатывался периодически — в смутном мареве, расстилавшемся за пределами области видимости, из-за отблесков от волн то и дело мерещилось угрожающее движение. Это не добавляло позитива.

Дровяк заготавливать на порядок комфортнее — там хоть с видимым смыслом рискуешь.

Но Макс не падал духом и на свою неумелость не пенял. Тем более что у Жоры успехи оказались не лучше — такие же нулевые.

В очередной раз вынырнув, Макс устало заявил:

— Здесь ничего нет. Никаких ракушек.

— Странно… место ведь вроде хорошее, — сокрушенно ответил сосед.

— Вот только ракушки об этом не знают. Надо другое искать.

— Большой рассказывал, что здесь ребята неплохо собирали.

— Давно?

— Да с месяц назад.

— Вот и собрали все — нам не осталось.

— Наверное…

— Давай перебираться. Вон дальше гряда рифов большая — там, наверное, тоже неглубоко.

— До нее топать далеко, а потом еще плыть придется!

— Ну и что?

— Так с корзиной…

— Я ее сам доволоку.

— А если добыча будет, то что? Как потом полную назад тащить?

— Вот если будет добыча, тогда и подумаем.

— И то верно — чего загадывать зря.

Новая рифовая гряда ничем не отличалась от старой, разве что не была завалена сохнущими водорослями. Но Жора, забравшись на высокий камень, обрадовался:

— Макс! Там под водой гривка идет! Вон! Смотри, просвечивает! Узкая, но нам сойдет. Жаль, с той стороны этого не разглядели — даром плыли. До самого мелководья вернуться по ней можно будет. Правда, по шею в воде придется топать… наверное. Но все ж лучше, чем плыть!

— Вот и нашелся способ перетащить назад полную корзину. Теперь дело за малым: осталось ее наполнить.

— Дно вроде ничего — пестрое. Перспективно это. И глубина не очень. Правда, дальше понижается. Хорошее место, можно попробовать. И ребята вряд ли здесь прошлись — не любят наши в такие капканы соваться.

— Капканы?

— Безопасного перехода нет на соседние рифы или пути посуху. Если акула приплывет, то окажешься от берега отрезанным. Разве что в отлив шансы останутся…

— Посидеть немного — и сама уплывет.

— Ага… Анфиса один раз такого хитрого неделю караулила.

— Странно, меня вроде не поджидала, хотя пацаны говорили другое. И что с ним стало?

— Да ничего. Спятил он от жажды и всего этого — сам в воду кинулся. Наши тогда как раз и пытались с плота ее прибить. Выручить хотели, прорывались к нему. Анфиса, хитрая тварюга, — не пустила их. После того случая плот переделали — укрепили серьезно.

— Хватит про нее вспоминать — накликаешь!

— Да главное не шуметь. На шум она сразу заявится. И если поранился, то работу прекращай сразу — кровь издали чует. Тут порезаться легко — кораллы, края раковин, выступы острые на скалах. Рассказывают, давно дело было: чувиха одна стирала на мели — зашла в воду по пояс. А у нее месячные были. По сторонам вообще не глядела — и попалась. Обычно акулы на такую глубину не заглядывают. Это как вообще можно было не заметить такую тушу?! У нее небось спина из воды выглядывала.