На краю архипелага - Каменистый Артем (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗

– Не зря, – возразил Гиря. – К глубине лучше привыкать постепенно.

– Да ладно тебе. Не помнишь, как у главной лебедки стопор сломался, и мы камнем упали? Ничего страшного тогда не случилось.

– Там глубина была семнадцать, а падали вообще метров с пяти, а здесь полный тридцатник. У Пикара вроде четкие таблицы, по которым нас опускают и поднимают.

– На спуске это не главное. Вот подъем – да: если резко рванут, то лопнем как раздутые шарики. Макс, да ты не дрейфь. С тех пор лебедку подшаманили и две дополнительные поставили – все будет тип-топ.

– Я не боюсь. Тем более что уже был там.

– Ага. Мы слышали. Говорят, наверх тебя еле теплого подняли? И все равно не боишься?

– Тогда у меня не было такого колокола.

– Ладно, я не в обиду. Мало ли. На глубине все бывает. Ты, главное, не паникуй. А то рванешься вверх резко – и тогда точно хана. Это не нырок короткий – это долгое нахождение на глубине с воздухом. При резком поднятии у тебя кровь закипит как открытое шампанское, сосуды не выдержат.

– Знаю. Азот. Кессонная болезнь. Не переживай – не запаникую.

– Все так говорят. И все могут запаниковать. Даже я. Присматривать надо друг за другом. И старайся все делать тихо. Никаких ударов по металлу, и тяжести не бросай на дно или пол – аккуратно опускай. Тут в море всякое водится, и шумом можно большие проблемы заработать. Тебе, кстати, повезло крупно. В технике затонувшей часто попадаются гадины вроде мурен и спрутов. Селятся там, и даже запах синтетики и горючки их не пугает. Мы осторожно работаем, не лезем, не проверив, а вот обычные ныряльщики у готов часто гибнут.

Хорек, долго всматриваясь в глубину, спросил:

– Ты через дверь заходил или пробоину?

– Какую пробоину?

– Хвост отломился – там дыра должна образоваться.

– Нет там никакой дыры. А если и есть, то небольшая. Не помню я ее. Заходил через дверь.

– Там ничто не мешает?

– Нет, проем чистый. Наверху как бы порожек получился – через него мне пришлось перетаскивать контейнеры. У них положительная плавучесть – к потолку тянулись.

– Помнишь, где третий ящик?

– Конечно. Я ведь говорил уже.

– А еще там заметил что-нибудь?

– В смысле ценного?

– Да.

– Не помню. Какой-то хлам на полу валялся и плавал вокруг контейнера, но мне было не до разглядывания.

– Ребята в поселке говорили, что в вертолете было оружие. Автоматы и пистолеты. Не заметил?

– Нет. Да и что от оружия могло остаться за это время? Несколько месяцев прошло, тем более что соленая вода гораздо агрессивнее пресной.

– Ну мало ли – может, что-нибудь и сохранилось. Особенно если смазано хорошо.

– Не думаю, что на автомат кто-то стал бы наносить толстый слой смазки.

– Посмотрим.

– Там с дальней стороны какая-то аппаратура была.

– Какая?

– Откуда мне знать? Вроде приборы научные. И еще там на полу скелет лежал. Если мне не померещилось, то в бронежилете.

– Бронежилет – это хорошо, пригодится. Обязательно захватим.

– Хорошо бы винт поднять, – сказал Гиря.

– На кой он нам? – не понял Хорек.

– Сталь там хорошая. Наверное.

– А я вроде слышал, что там из какой-то дряни синтетической все и нет никакой стали.

– Даже если и так, все равно пригодится.

– Ты прав, нам все пригодится.

Колокол вновь дернулся и с прежней ленивой медлительностью пошел вниз. До следующей остановки через десять метров. Она будет предпоследняя.

Гидрокостюмов ни у Пикара, ни в кладовых поселка не было, но голь на выдумки хитра, и тела водолазов обмазали тонким слоем липучки. Из тех частей «бородавки», где она светлее, почти кремово-серая, легко оттирается песком и пучками сушеных жестких водорослей. Вещество это не только уменьшало потери тепла, но и отпугивало акул своим резким приторным запахом. По крайней мере, так считалось.

Маска вжалась в лицо. Все, продувать ее не придется: давление в колоколе такое же, как в окружающей водной среде. Проверить нож на поясе – универсальный инструмент и последний шанс на случай, если припрется кто-то очень серьезный и голодный.

Ласты коснулись воды, затем Макс неторопливо опустился по пояс, уперся в край бамбуковой решетки, сделал три глубоких, на весь объем легких, вдоха и, задержав дыхание, погрузился с головой. Тут же ушел чуть в сторону, освобождая дорогу для Хорька. Гиря уже был снаружи – висел парой метров ниже, над самым дном. Медленно озираясь, он дожидался остальных.

Скользнув к нему, Макс завис рядом. Странное ощущение: нет нужды торопиться, экономя каждое мгновение. Под рукой огромный резервуар, в котором можно не только отдышаться, но даже обсушиться и напиться, – для этого имелись полотенца, бутылка с водой и несколько кокосовых орехов. Если двигаться без суеты, экономя кислород, то тренированному пловцу нетрудно провести снаружи минуту-другую, не думая о том, какой ценой придется возвращаться. А если запаникуешь или глупость сотворишь – рядом есть товарищи: помогут или даже спасут.

Нынешнее погружение ничем не похоже на то, первое. Отчаянное…

Хорек «солдатиком» вышел из колокола, замер рядом, выжидающе уставился на Макса. Тот указал в сторону открытой двери вертолета, пошел к ней. Гиря, чуть обогнав, гарпуном на бамбуковом древке оттолкнул крупную медузу, вальяжно висевшую на пути. Рассмотрев ее щупальца, пронизанные красными прожилками, Макс чуть подкорректировал курс, чтобы не задеть эту жуть: он прекрасно помнил, что все яркое в этих местах, как правило, опасно.

Застыв перед дверным проемом, Гиря ткнул в него гарпуном, сделал пару коротких взмахов. Ноль реакции: или внутри так никто и не поселился, или не прельстился на палку с наконечником из куска стальной арматуры. Хорошо бы постучать по корпусу – тогда любая тварь не усидит, но нельзя забывать про нежелательность шума: звуки под водой разносятся прекрасно.

Как же все медленно – еще в вертолет не заглянули, а дыхательный рефлекс уже намекает о подступающем желании хапнуть побольше кислорода… Водолазы Пикара не плавают, а дрейфуют – еле шевелятся. Первый заход должен быть разведывательным, но теперь все эти предосторожности казались Максу лишними. Над головой десятки метров водной толщи, рядом плавает ядовитая медуза, и это всего лишь одно из безобиднейших созданий здешних райских морей.

Гиря завис над входом, уступая место Максу. Тот не стал рассусоливать – скользнул внутрь. Беглый взгляд по сторонам: похоже, ничего не изменилось. Черные змеи ремней, костяк на полу, и впрямь в бронежилете, наверху отсвечивает оранжевым контейнер – пробыв на морском дне несколько месяцев, он выглядит будто новенький.

Осторожное пожатие за плечо. Макс обернулся: Гиря указывал в сторону колокола. Ясно – пора назад, подводить итоги разведки. С сожалением покосился в сторону близкого сокровища, направился вслед за Хорьком – его крупный товарищ шел замыкающим. Лишь в конце роли поменялись – тот, кто выходил первым, возвращался последним. Макс опять был вторым.

Выбравшись на решетку, расслабленно уселся, приводя дыхание в порядок. Воздух в колоколе пока что был свежим – при таком объеме неудивительно. Жаль, освещение подвело: как в погребе темном сидеть приходится. Вода хоть и чистая, но солнечные лучи гасит хорошо, к тому же окошко слишком маленькое.

– Ну как там? – не выдержал Хорек.

– Порядок. Контейнер на месте. На полу лежит скелет. Точнее, часть скелета. В бронежилете.

– Такое бывает, – отозвался Гиря. – Руки, ноги и голову могли растащить всякие гады, а остальное осталось в бронике. Контейнер взять легко? Инструмент не понадобится?

– Я два таких вытащил голыми руками – справимся. Сколько мы были снаружи? Я забыл время засечь.

– Сорок секунд с копейками, – ответил Хорек.

– Всего-то?! Мне показалось, больше минуты.

– На глубине всегда так.

– У всех все в порядке? – уточнил Гиря. – Головокружение, темнота перед глазами, тошнота? Ничего такого нет?