Боярышня-попаданка, или Любовь князя (СИ) - Вуд Маритта (читать книги онлайн без сокращений .txt, .fb2) 📗
Выбежав на поляну, мы увидели, что костер разгорелся сильнее, чем мы предполагали.
— Эй, мальчики, вы нам пожар не устроите? — Закричала Оля.
— Не бойтесь, девчонки, сейчас отснимем и потушим, видите, мы вокруг ровчик вырыли? Не первый раз замужем, — посмеялся Никита.
Зрелище было завораживающим. Языки костра поднимались вверх к черному небу, переливаясь красным и оранжевым светом. Сквозь огонь были видны деревья, которые будто бы таинственно двигались, словно пространство стало другим, живым и немного пугающим.
Парни достали камеры, начали снимать костер, девчонки позировали, все хохотали, наконец Оля сказала, что пора делать главные кадры, а то костер скоро потухнет, велела мальчикам приготовиться, разбежалась, задрала рубашку повыше и прыгнула.
Мы с Катюшкой громко ахнули, но вот уже Оля бежит к нам:
— Девчонки, это такой кайф! Ну просто, как с парашютом прыгнуть, давайте, не пожалеете!
Катюшка оглянулась на меня:
— Эх, где наша не пропадала!
И вот уже в языках пламени мелькает тоненькая фигурка, и мы слышим Катюшкин победный клич:
— Йу-хууу! Машка, давай, не бойся!
Я с сомнением смотрела на огонь, что-то не хочется мне испытывать судьбу, страшновато как-то…
— Ребят, может я с следующий раз? Вы ж меня знаете, я не прыгучая, я лучше вон посуду помою за всеми, а?
Егор прокричал:
— Марья, ну ты же завтра локти кусать будешь, что подруги твои выставили фото, где они скачут через костер, а у тебя таких нет. Ты ж будешь гнусить, почему мы не пнули все вместе тебя под твою ленивую попу, так ведь?
Я вздохнула, так, конечно, так все и будет. Я буду жутко завидовать девчонкам и презирать себя за трусость.
Вставай, короче, Машка, вперед, соверши подвиг!
Я отошла подальше от костра, задрала подол рубашки, разбежалась и…прыгнула!
Меня подхватило пламя, закружило, обожгло, я неслась по каким-то темным вязким просторам и пламя вокруг меня разгоралось все сильнее.
Что это? Неужели я такая трусиха, что секундный прыжок через костер стал для меня таким пугающе длинным?
Наконец я опустилась на землю и меня подхватили крепкие руки:
— Марья, ты чуть не сгорела, вон коса даже дымиться!
Я прижалась головой к крепкой груди, кто это? Подняла голову, на меня смотрит какой-то парень с длинными русыми кудрями и голубыми глазами, вот он погладил меня по голове:
— Сестрица, ну ты что, так сильно напугалась? Пойдем ка домой, а то маменька беспокоится будет.
Сестрица? Маменька? Я брежу? Может я сгорела в том костре и уже попала в загробный мир?
Вроде все вокруг знакомое- лес, деревья, костер, правда костер намного выше, чем то, через который я прыгнула минуту назад…Много людей- парни, девушки, поют, водят хороводы, у девушек на голове венки, наподобие того, что у меня на голове.
Вот мой “братец” тянет меня за руку, поплелась за ним, изредка кидая на него взгляды — высокий парень, плечи широченные, красивые волосы, рубаха подпоясана ремешком, он посмотрел на меня, улыбнулся, я чуть выдохнула— глаза у него добрые, голубые, он сжимает крепче мою руку:
— Вот говорила мне маменька: “Не разрешай, Матвей, Марьюшке через костры прыгать”, а я, как всегда тебе волю дал, сильно испугалась?
— Ничего, все в порядке.
Матвей, вот его значит как зовут. И там еще маменька есть. У меня не было ни братьев, ни сестер, да и родителей я не помню совсем. И вдруг брат! И маменька! Что все это значит? Куда я попала?
Глава 3
Я толком не разглядела дорогу, по которой вел меня Матвей, вокруг было очень темно. Время от времени, я спотыкалась о корни деревьев и кочки, Матвей поддерживал меня, крепко обхватив за талию.
Наконец мы подошли к высокому терему, поднялись по ступеням и оказались в просторной комнате.
— Маменька, прости. Марья все же прыгнула через костер…Очень испугалась, сама не своя, Прости меня, не доглядел.
К нам шагнула высокая статная женщина с русой толстой косой, которая короной была закручена на ее голове. Глаза у женщины были голубые, как у Матвея, легкие морщинки разбегались от уголков глаз.
Она подошла ко мне, положила прохладную ладонь мне лоб и воскликнула:
— Господи, да у нее жар! Скорее нужно уложить Марьюшку в кровать.
Женщина хлопнула в ладоши, прибежала девушка в сарафане, маменька приказала ей:
— Параша, побыстрее приготовь боярышне постель, завари ромашку и принеси плошку с холодной водой, — девушка унеслась исполнять приказания, — Пойдем, милая, тебе нужно выпить отвар ромашки и поспать, — маменька обняла меня за плечи и повела по лестнице в верхние покои. Мы вошли в небольшую комнату, которую освещала масляная лампа, стоящая на столе. Параша помогла мне скинуть одежду, натянула на меня свежую рубаху и я наконец очутилась в постеле. Пирина была удивительно мягкой, подушки пышными, одеяло согревало мое тело, которое тряслось в ознобе.
Маменька поднесла к моим губам чашку с отваром, я послушно выпила, откинулась на подушки и провалилась в глубокий сон.
Во сне я чувствовала, как на мой пылающий лоб кто-то заботливо кладет ткань, смоченную холодной водой и спустя какое-то время компресс менялся на более холодный.
Я с благодарностью, слегка пожала руку маменьки, ведь именно она сидела всю ночь возле моей кровати и остужала мой горячий лоб.
Очнулась я, когда уже свет вовсю заливал комнату, в которой я лежала.
Я осмотрелась по сторонам, большой сундук, накрытый тканым половиком, стол, покрытый скатертью, лавки, обитые тканью.
На полу лежат половички. Кровать, высокая, большая с множеством подушек и подушечек, красивое стеганое, одеяло искусно вышитые наволочки и подзоры.
Около окошка стоят пяльца с какой то вышивкой.
Заглянула вчерашняя Параша, увидела, что я проснулась, побежала за маменькой.
Та вошла, тревожно вглядываясь в мое лицо, вот сейчас она поймет, что я самозванка и велит выгнать меня или вызовет полицию, или как у них называется подобная служба.
Но маменька приложила ладонь к моей голове и улыбнулась:
— Ну слава богу, жара нет! Марьюшка, ты спустишься вниз или тебе обед сюда принести?
— Можно я еще немного полежу? Слабость очень сильная… — Я чуть улыбнулась.
— Лежи, милая, сейчас Параша тебя умоет и принесет бульон, — маменька поцеловала меня в лоб и вышла.
Параша притащила тазик с водой, я умылась, вытерлась полотенцем с вышитыми красными петухами, пригладила волосы и с удовольствием выпила вкусный бульон, закусывая необычайно вкусным хлебом.
Параша смотрела на меня с жалостью:
— Ой, боярышня, раньше вас не заставить было хлеб исть…
— Очень вкусно, — пробормотала я с набитым ртом, — Спасибо тебе, Параша.
Параша кивнула, собрала посуду и ушла.
Я лежала, раздумывая, что же мне делать, как себя вести и наконец, где же я?
Приглаживая волосы, я заметила, что коса моя стала заметно длиннее и даже как бы не странно это было, она явно была толще, чем моя обычная тоненькая косичка.
Надо найти зеркало, я осмотрелась, но не увидела ничего, похожего на зеркало.
В дверь робко постучали и в щель осторожно заглянула курносая веснушчатая девочка лет десяти с голубыми глазами.
Я улыбнулась, голубые глаза- это явно фамильная черта, девочка тоже наверняка сестренка.
— Заходи, не стесняйся, — я махнула рукой, приглашая девочку войти.
Она бочком протиснулась в дверь и встала у порога, опустив глаза:
— Марьюшка, ты не заругаешься? Меня маменька послала узнать, не надо ли тебе чего. Сама маменька на дворе занята.
Девочка взглянула на меня и опять потупилась.
— Входи, чего я должна ругать тебя? Ты разве в чем-то провинилась?
Девочка замотала головой:
— Нет, ни в чем! Но ты меня всегда ругаешь, когда я к тебе захожу.
Понятно. Марьюшка то та еще штучка оказалась, вон какого страха на малышку нагнала.
— Не буду больше тебя ругать, входи. И скажи, не поможешь ли ты мне зеркало найти? Вот совсем не помню, где оно может быть?
