Орден последней надежды. Тетралогия (СИ) - Родионов Андрей (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
– Они не выродки, – откликаюсь я. – Они такие же люди, как и я. Многих из них я знал лично, почти что всех лечил. Теперь их дети остались сиротами, а жены – вдовами.
– Если ты взял в руки меч, будь готов к тому, что погибнешь. Если не взял, ты все равно можешь погибнуть. Уж лучше самому выбирать свою судьбу, чем ждать, пока кто?то из пустой прихоти или по нужде решит перерезать тебе горло, – уверенно заявляет Гектор.
Несложная философия, но радует одно: и в это жестокое время люди понимают, что убивать себе подобных нехорошо и неправильно. Они переживают, пытаются найти оправдание своим поступкам. Не так уж французы от меня и отличаются, возможно, я сумею прижиться среди них. Рыцарь насильно сует мне в руки громадный кубок с вином, я медленно прихлебываю и постепенно чувствую, как тоска уходит, сменяясь грустью.
Я долго сижу у пылающего камина, с трудом принимая новую реальность. Нянчу в ладонях нескончаемую емкость: сосуды такого размера Петр I нарекал «кубками Большого Орла». Да уж, незаурядным орлом надо быть, чтобы с маху выхлебать столько вина. Даже не птицей, а скорее кашалотом. Уже поздно вечером, когда все давным?давно разошлись и лишь хозяин сонно клюет носом, не решаясь прогнать богатого постояльца, я отправляюсь спать в отведенную нам комнату. Когда я приоткрываю дверь, Гектор моментально вскидывается. Узнав меня, рыцарь сонно улыбается и тут же засыпает как убитый.
Я сажусь на тихо скрипнувшую кровать, матрац жестковат, но это не помешает отдыху.
«Похоже, у меня появился новый друг», – сонно думаю я, глядя на человека напротив.
Потом, не раздеваясь, падаю поверх одеяла и моментально засыпаю. Снов я не вижу, это неплохо. Утром, сразу после обильного завтрака, мы выезжаем. Отдохнувшие кони бодро рысят по широкой пыльной дороге, вновь празднично сияет выспавшееся солнце, свежий ветер кидает в лицо ароматы степных трав. Вокруг до самого горизонта простерлись поля и виноградники, густой лес сменился редкими рощицами.
– Ты со мной? – интересуется Гектор.
Молча киваю. Накануне рыцарь предложил мне стать его оруженосцем, я попросил ночь на раздумье. В здешней округе мне больше не работать, взбешенные крестьяне обязательно отомстят за гибель вожака, достанут везде. Все равно я планировал перебираться на новое место, а в компании с рыцарем это намного безопаснее. С другой стороны, быть оруженосцем – это не самая плохая работа во Франции 1426 года.
Все его прежние спутники, кого Гектор выбрал лично и кому доверял как себе, ныне уничтожены. Я же – лицо проверенное, несколько раз за предыдущую ночь спас ему жизнь. Попробуем себя в новой роли, а дальше – посмотрим. Сейчас я не могу лечить людей, чувствую себя запачканным. Возможно, через какое?то время это ощущение пройдет. Правда, пока я в этом не уверен. Дело в том, что, если бы я захотел убивать, пошел бы служить в армию, на крайний случай – в милицию, но лечить – это нечто противоположное.
Я пришпориваю коня и догоняю рыцаря. Настало время кое?что уточнить, вот к примеру: размер жалованья и продолжительность ежегодного отпуска; а также принято ли здесь выплачивать командировочные и тринадцатую зарплату. Вопросов накопилось много, а потому я не медля открываю рот, чтобы задать первый. Надеюсь, хоть за разговором забудется маячившее видение: груда окровавленных мертвых тел, что лишь мгновенье назад были молодыми здоровыми мужчинами.
Глава 3
Август – декабрь 1426 года, Франция, оккупированные территории: если с другом вышел в путь.
Солнце сегодня встало не с той ноги, молотит огненными кулаками так, что задолго до полудня все живое благоразумно прячется в тень, страшась показаться на глаза разъяренному светилу. Нас укрыла маленькая рощица, которая вскарабкалась по склонам пологого холма до самой вершины, где из?под земли бьет маленький родник. Напившись ледяной воды, мы неподвижно лежим на мягкой траве, я постепенно засыпаю под неумолчный треск цикад. Но не таков Гектор, чтобы попусту терять даже минуту. Приподняв голову, он неожиданно спрашивает:
– А что, отец совсем не учил тебя драться?
Я оскорбляюсь:
– Что ты имеешь в виду?
Дело в том, что несколько лет я занимался в секции рукопашного боя и вполне могу постоять за себя в потасовке.
– Ты как?то неуверенно держишь меч, вот что.
Гектор пружинисто поднимается с земли, предлагает:
– Давай покажи мне. А то как?то ты мне в лагере не показался особым бойцом.
Ха, а кто спас его от верной смерти, оглушив Шарля Безнара?
– Ну давай. – Я вспрыгиваю на ноги, принимая боевую стойку, подсмотренную у Мориса.
Выходит полное фиаско. Гектор с непостижимой легкостью трижды обезоруживает меня. Точно так же получается с копьями.
– Ну, допустим, что ты – человек мирных занятий. Если кто не понравится, затравишь мухомором, – с сомнением тянет Гектор, – но бывают в жизни моменты, когда некогда говорить: откройте рот. А потому – на вот.
Рыцарь протягивает мне увесистую дубинку, но и с ней я очень плох. Если для кого и представляю опасность, так в первую очередь для себя. В конце концов я решаю применить хитрый финт и кидаю дубинку в Гектора, тот заученным движением отбивает ее на лету, да так, что чуть не травмирует голову моему скакуну.
Лошади, что флегматично пасутся неподалеку, обмениваются быстрыми взглядами. Выражение морд у этих друзей человека самое ироническое. Разочарован и рыцарь. Фактически, судя по тому, как все время морщится Гектор, у него начали болеть все зубы сразу, даже молочные, что давным?давно выпали. Зато на меня сходит озарение: вот откуда произошел большой теннис, подобным макаром в седой древности люди учились отбивать снаряды пращников и прочих камнеметателей!
Рыцарь кидает мне метательный нож, небрежно тычет в высящийся неподалеку дуб, но и в дерево мне попасть не удается. Ни с первого раза, ни с пятого. Очевидно, нож тупой или не вполне сбалансирован. Гектор хмурится, да и не мудрено: поиски скрытых бойцовских талантов оказываются тщетными.
– Может, ты владеешь луком? А пращой?
Увы и ах, оказывается, я полный неумеха в этих важных для каждого мужчины делах.
– Но хоть что?то ты умеешь?
– Давай попробуем сразиться голыми руками, – предлагаю я.
– Голыми? – изумляется Гектор, некоторое время морщит высокий лоб, пытаясь понять, где же здесь подвох. – Как простые крестьяне? Ну давай!
Что ж, хоть в чем?то мне удается удивить рыцаря, но и он далеко не прост. Двигается быстро, большую часть ударов легко блокирует или уворачивается. Наконец Гектор решает, что с него достаточно, и твердым жестом останавливает бой. Он долго смотрит на меня, кривя губы, наконец решительно качает головой:
– Все это никуда не годится!
– Почему?
– А потому, что глупо драться голыми руками, вот почему! Когда?то первый человек взял в руку палку и камень, тогда он и стал властелином всего мира. Для чего, по?твоему, изобрели оружие?
– Для того, чтобы стать сильнее. – Ответ очевиден.
– Вот именно! Все эти твои штучки голыми руками годятся лишь для одного: вырваться, если ты попал в плен, и побыстрее схватить оружие. Если не сделаешь этого сразу же, ты – труп. Даже ухватив в руку простой булыжник, ты станешь сильнее. Против опытного мечника или копейщика ты с голыми руками не продержишься и пяти секунд.
С этим не поспоришь. Не раз читал в книжках и часто видел в исторических фильмах, что в Средневековье рыцари знали два с половиной удара. Якобы в поединках били друг друга чуть ли не по очереди, вежливо кланяясь и делая книксен после каждого замаха. Ну и чушь! Да с чего наши властители дум решили, что раньше люди были простыми, как валенки? Видели в японских фильмах, как дерутся самураи? А китайские боевики, ну хоть краешком глаза? Что ж тогда эти великолепные воины не завоевали весь мир, а так и остались сидеть на его задворках, как мыши в крупе? Ответ на поверхности: куда бы они ни сунулись, их встречали более искусные в рубке воины, мастера клинка, суровые мужчины с холодными глазами.
