Моя темная «половина» - Никольская Ева (электронные книги без регистрации txt) 📗
Меня трясло как в лихорадке. Кожа горела, чувствительность зашкаливала, и любое прикосновение аше-ара вызывало томительное покалывание, расходившееся по телу, как круги по воде. Мучительно-приятное и соблазнительно-порочное. Я то выгибалась, то вырывалась, то, наоборот, прижималась к Киру, стараясь быть как можно ближе к тому, чье имя повторяла, словно в бреду. А он ловил губами эти вырывающиеся из горла звуки и крепко держал меня одной рукой, в то время как вторая, будто перебирая волшебные струны, учила петь мое тело. Финальный аккорд заставил закричать, забиться в его объятиях и… заплакать. Меня развернули, прижали к груди крепко-крепко, шепнули на ухо: «Моя», а потом тихо спросили:
– Почему ты плачешь, принцесса?
– Потому что, – сказала, утирая тыльной стороной ладони дурацкие слезы. А потом чуть отстранилась, посмотрела в его почерневшие от расширенных зрачков глаза и, решительно обняв аше-ара за шею, прошептала: – Ты ведь хочешь… – Что именно он хочет, язык не повернулся озвучить, хотя его тело говорило само за себя.
– Хочу, – удерживая мой взгляд, подтвердил азор.
– Тогда… – От волнения я снова облизала губы, а он… он отвернулся! Резко так, как будто что-то неприятное увидел. Ладони мои дрогнули, слабея, а к раскрасневшемуся лицу прилила новая волна жара. – Значит, нет? – Вопрос больше походил на утверждение.
– Нет. – Он посмотрел на меня, и лицо его опять было непроницаемым.
– Почему? – Вот лучше б мне заткнуться, честное слово! Но любопытство имеет глупость заглядывать в бездну, даже зная, что она может затянуть.
– Потому что дал слово Сэн, – с убийственной честностью произнес Кир-Кули. – Потому что не хочу испортить результаты уникального ритуала. И потому что… – он странно улыбнулся, сильнее притягивая меня к себе, – это не то место, где я намерен сделать тебя женщиной, айка.
– А, – изо всех сил старалась сохранить лицо спокойным, – ясно. – А то, что глаза вновь затянула соленая пелена, так это ж вполне можно было списать на продолжение недавнего приступа плаксивости.
– Опять слезы? – Азор нахмурился, взяв меня за подбородок.
– Это мой первый оргазм, Кир. Взрыв эмоций, шквал ощущений, – призналась честно и стала подниматься с его колен. – Потому и плачу. – На этот раз я нагло солгала и с грустной улыбкой добавила, разбавляя ложь приемлемой правдой: – Слезы сами текут. Пройдет.
На первом же шаге ноги подкосились – слабость, все еще царившая в теле, дала о себе знать. Аше-ар подхватил меня мгновенно, удержал на весу, не дав рухнуть на проклятое ведро. Понимая, что без него не дойду, попросила:
– Помоги мне, пожалуйста, плащ и башмаки найти и добраться до машины.
Он сам меня одел, сам застегнул на все пуговицы, поправил ворот и затянул кушак на талии. Потом повертел в руке туфлю, которая была едва ли не меньше его ладони, усмехнулся чему-то и надел ее на мою ногу. Не будь мне так паршиво, почувствовала бы себя Золушкой, которую нашел ее прекрасный принц. Но сказка, к сожалению, кончилась. А впереди ждала промозглая питерская реальность, в которой принцы не водились, зато был один иномирный демон с ледяными глазами.
К «Ласточке» Кир отнес меня на руках. Усадил за руль и, спросив, смогу ли вести автомобиль, собрался занять соседнее кресло. Однако я остановила.
– Там зонт… в зале. Папин подарок, не могу оставить. Принесешь? – И улыбнулась. Вымученно, конечно, но это вполне можно было списать на слабость.
Какое-то время он колебался, а я усердно копировала взгляд кота из «Шрека». Блондин, вновь похожий на человека, тряхнул мокрыми от дождя волосами и, сдавшись, решительно зашагал обратно. Как только спина азора скрылась за дверью «Студней», я повернула ключ, зажгла фары и, переключив скорость, надавила на газ.
По дороге домой…
Вечер плакал проливным дождем, хлестал холодными струями по стеклу, настойчиво стучался в окна. А я, врубив на полную катушку дворники, музыку и силу воли, старалась не разреветься. Рабская метка на груди все больше разогревалась. Меня искали. Впрочем, я и не сомневалась, что так будет. Но сейчас мне хотелось побыть одной, и ради этого я была готова потерпеть боль, причиняемую аше-аровским клеймом. Туфли, скинутые с ног, валялись где-то под сиденьем, порванные чулки заметно испачкались на ступнях, но мне так было удобней: давить на педаль, рулить, ехать и… вспоминать.
Он сказал, что дал слово Сэн…
Предсказуемо и обоснованно, логично даже! Как раз в духе «динозавров». Вот только отчего же так грустно на сердце? Не потому ли, что мнение гая куда больше значит для азора, чем я и его собственное желание? Или последнее и вовсе было недостаточно сильным?
Он сказал, что не хочет испортить результаты уникального ритуала…
Что ж, тоже понятно. Ведь я для них всего лишь сейлин – ходячий инкубатор для будущего древнего. Удачный результат проклятого эксперимента. Гарант чьей-то свободы и чьей-то силы, а не живая девушка, у которой – о ужас! – посмели зародиться какие-то там чувства.
Все-таки я еще ребенок, глупый, восторженный и безрассудный. Потянулась к красивой игрушке с воистину детской мотивацией – просто потому, что хочу. Ха! Вот и огребла ледяной душ действительности на свою дурную голову. Как бы сильно мне ни хотелось, эти ходячие древности уже все давно решили, поделили нас с ребенком, договорились и даже спелись. Я только пешка в их великой игре, кукла, для которой уготована отдельная роль. Хоти – не хоти… кого это волнует?
Он сказал, что намерен сделать меня женщиной совсем в другом месте…
Мило… И до противного самоуверенно. Будто вопрос уже решен и моя грядущая дефлорация внесена в список важных, но не первостепенных дел. Даже дата в календаре небось помечена. Месяцев эдак через десять, чтоб уж наверняка. Хотя если столько тянуть, то роды эту проблему устранят куда раньше. Или доставшаяся с ритуалом Эо регенерация вернет потом все в прежнее состояние? Проклятье!
Я тряхнула влажными волосами, не желая думать о подобных перспективах. По-хорошему, на всем этом вообще не хотелось зацикливаться, но мысли сами лезли в голову, а фантазия рисовала печальные картины моего ближайшего будущего. Любила ли я Кира? Не знаю. Хотела ли его? Определенно да! И он это теперь прекрасно знал.
Вот только нашу будущую близость я, судя по всему, должна была терпеливо ждать, сидя дома, вышивая крестиком и даже не глядя в сторону других мужчин. В то время как сам братец крови периодически доводил бы себя и меня до ручки, а напряжение шел снимать в объятиях всяких Ирэн, Лилий и прочих левых девиц, ибо со мной не положено… слово ж дал. Прекрасная схема… для «динозавра».
И я даже не зла на него, просто грустно. Он во многом прав, логичен, у него собственные приоритеты и далеко идущие планы. И умом я его прекрасно понимала, вот только сердце плакало. А еще было безумно обидно и противно, что каких-то пять-десять минут назад я была готова отдать Киру всю себя. В грязной каморке, напрочь позабыв о контрацепции и о том, что снова девственница. Дура! Ни гордости, ни мозгов! Вела себя как легкодоступная шлюха, так кто мне после этого враг?
Из динамиков лилась заунывная песня, дождь смывал грязевые разводы с лобового стекла, а по моим щекам катились слезы. И они тоже что-то вымывали из души. Я буквально чувствовала, как становится легче.
Дорога к нашему поселку в субботний вечер и раньше-то большой загруженностью не отличалась (чай, не пятница, все, кто хотел, давно добрались до дач), но сегодня она казалась особенно пустынной. Решив, что виной тому погода, я выбросила тревожную мысль из головы. Ровно до того момента, как увидела за поворотом пламя. Его не могла погасить даже падающая с неба вода. Горели несколько разбитых в хлам машин, уродливыми кучами раскиданных по краю шоссе.
Моментально забыв обо всех своих девичьих переживаниях, я, сбавляя скорость, начала шарить в сумке в поисках телефона. Пальцы дрожали, мобильный, как назло, не находился, а по радио как-то очень в тему заиграли The Cranberries с песней «Зомби». Под эти пробирающие до костей завывания стало совсем не по себе. Остановив машину, схватила сумку и, вывалив ее содержимое на соседнее кресло, расстроенно застонала. Телефон, вероятней всего, выпал в каморке и остался там, незамеченный нами. Потому и не донимал меня никто звонками во время бегства. Черт! Как же не вовремя-то!
