Орден последней надежды. Тетралогия (СИ) - Родионов Андрей (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
– Расскажи о своем предательстве, – говорю я. – Не надо разглагольствовать о том, что именно заставило тебя изменить данной присяге. Это лирика, а меня интересуют только факты. На кого ты работаешь, в чем суть полученного задания?
Гасконец молчит, лаская пальцами рукоять клинка, а я продолжаю:
– Шевалье де Кардига давно тебя подозревал. Командир оставил письмо, – тут я многозначительно похлопываю себя по груди, – в котором описал, на чем смог тебя поймать.
Глаза гасконца темнеют, он криво улыбается.
– И ты поверил этой чуши? – Сьер Габриэль тянет вперед руку, в голосе его звучит металл. – Дай сюда письмо. Я приказываю, как командир нашего отряда.
– Командир? – глумливо ухмыляюсь я, делая вид, будто оглядываюсь по сторонам. – Какого еще отряда? Нас здесь только двое.
– Сколько бы ни было, мы остаемся отрядом Третьего ордена францисканцев, – спокойствие дается наваррцу с трудом, глаза его мечут молнии, но голос остается ровным… почти ровным. – И я приказываю отдать мне это письмо, – криво ухмыльнувшись, он добавляет: – Позже, в аббатстве Сен?Венсан, ты сможешь обжаловать мои приказы, но пока должен мне повиноваться. Вспомни о присяге!
– Отчего ты встал у стены, подняв руки, когда остальные схватились за оружие? – спрашиваю я прямо в лоб.
– Если я предатель, отчего же не убил тебя до сих пор? – отвечает гасконец с великолепным презрением.
– Потому что я – твое алиби. Ты бы и так вывернулся, но если мы вернемся вдвоем, причем я буду превозносить твою храбрость и умение, то выйдет только лучше. Не так ли?
Гасконец молчит, но взгляд, который я ловлю, яснее всяких слов предупреждает: берегись!
– Что ждало нас у собора Святого Георгия в Саутгемптоне? – бросаю я. – Засада?
Сьер Габриэль отвечает, не раздумывая:
– Разумеется. Причем вас схватили бы уже после того, как вы подожжете собор. Не всех, конечно же, уж тебя?то я бы обязательно спас, умник. – Помолчав, он мечтательно закатывает глаза и продолжает: – Ты представляешь, какой прекрасный судебный процесс мог бы из всего этого получиться? Убийцы – францисканцы поджигают дом Господа нашего! Вас судили бы в Париже и обязательно добились осуждения ордена римским папой. От вас отвернулись бы все прочие католические ордена, от вас стали бы шарахаться, словно от больных проказой!
– Не вышло, – словно бы сочувствую я. – Шевалье де Кардига перехитрил тебя. А Жюль? Он следил за мной по твоей указке?
Гасконец пожимает плечами.
– А по чьей же еще? Я лишь намекнул ему, что сомневаюсь в тебе, и этот дурень докладывал мне а каждом твоем шаге! – запрокинув голову, сьер Габриэль смеется.
И тут я понимаю, что кое?что упустил.
– А почему это ты непременно спас бы меня? – медленно спрашиваю я.
Сьер Габриэль молчит, на лице предателя играет презрительная улыбка.
– Ты спас бы меня, потому что это я должен был убить герцога Карла Орлеанского! – размышляю я вслух. – Твои хозяева англичане сами отдали бы нам дядю короля только ради того, чтобы мы уничтожили его своими собственными руками. А тем временем отряд сэра Флаймса убил бы Карла VII, и Франция осталась бы без единого принца крови, который смог бы занять престол!
– Как это без принца? – глумливо спрашивает сьер Габриэль. – Что же ты забыл про малолетнего Генриха V Ланкастера? Он законный сын короля Англии и Екатерины, младшей сестры Карла VII. Не встреться нам тот болван с письмом к сэру Флаймсу, во Франции остался бы единственный законный претендент на престол! Не правда ли, красивая задумка?
Я машинально киваю.
– Ничего, – утешает меня сьер Габриэль. – Все еще можно исправить. Думаю, через год я лично займусь его освобождением, а пока что вернусь во Францию и доложу, что задание выполнить не удалось. Погибли все, и только я остался в живых. Кстати, охрана Орлеанца значительно усилена, а при угрозе побега страже приказано его убить!
Гасконец глядит мне прямо в глаза, откровенно потешаясь.
– Зачем англичанам король Франции, который смертельно их ненавидит? Пусть уж лучше правит Буржский королек. Пока.
– Чем же тебя купили англичане, что посулили? – рычу я.
– Англичане? – от хохота сьер Габриэль сгибается почти пополам. – Да ты полный глупец!
– Ничего не пойму, – растерянно признаюсь я. – Так ты работаешь не на британцев? А на кого же тогда, на бургундцев?
Отсмеявшись, наваррец вытирает глаза.
– Давно так не смеялся, – доверительно говорит он. – Последнее время было не до веселья. На кого я работаю… Прежде всего на себя.
Клинок сам прыгает в его руку, утреннее солнце бьет мне в глаза, отразившись в холодном сиянии металла, и я вздрагиваю, похолодев.
– Между нами все сказано, – объявляет сьер Габриэль, поскучнев. – Так что прощай, французский то ли рыцарь, то ли лекарь. Как ты, наверное, уже понял, весь наш отряд совершенно героически погиб, выполняя важное задание, и только я чудом спасся. Должен же кто?то рассказать о вашей безвременной кончине. Кстати, можешь сочинить слова, которые ты якобы произнес перед смертью, я непременно их передам. Что?нибудь вроде «Да здравствует Франция и наш любимый король!» или про эту маленькую сучку Жанну.
– Сам справишься, подонок, – холодно отвечаю я. – Если доберешься до Франции, конечно.
Сьер Габриэль мягко идет ко мне, на его лице читается обещание скорой смерти, и тут я вспоминаю еще об одном незаданном вопросе.
– Погодите минуту, шевалье, – прошу я. – Ответьте, как тот корабль нашел «Святого Антония» в густом тумане?
– Ты про «Мститель»? – ухмыляется гасконец. – Нет, все?таки он тебя перехвалил!
– Кто меня перехвалил? – быстро спрашиваю я. Небрежно пропустив вопрос мимо ушей, наваррец говорит:
– Я заплатил матросу, который сидел в гнезде на мачте, и тот зажженным факелом подавал условный сигнал. Как видишь, все очень просто. А теперь, извини, мне пора. Ты и так зажился на этом свете.
Он делает ко мне пару шагов с мрачной решимостью на лице, а я осторожно пячусь. Даже будь у меня меч, я не подумал бы за него хвататься. Против мастера клинка можно выставить десяток подобных мне неумех, но толку от них все равно не будет. Мня мог бы помочь заряженный пистолет или арбалет, но, как назло, под рукой их нет. И тогда я выхватываю из?за голенища нонтронский нож, верный складешок. Тихо щелкает лезвие, выходя из рукояти.
Замерев от неожиданности на месте, сьер Габриэль морщится, в голосе недоумение:
– Отчего ты не достаешь меч?
– Он остался там, в усадьбе, – отвечаю я правдиво.
– Ты мог бы попробовать метательные ножи, – предлагает гасконец.
– Нет шансов.
– А с этим?
– Есть.
– Обратный хват, – замечает сьер Габриэль еле слышно. – Кастильская школа, – голос его крепнет: – Ладно, это развлечет меня хотя бы на минуту. А может, лезвие ножа смазано ядом? Ну, это вряд ли. Метнет его наш лекарь или попробует биться этим вот огрызком против меча? Сейчас увидим.
– Последний вопрос! – кричу я торопливо. – Это ты должен был убить меня после того, как я покончу с герцогом Орлеанским?
– Ну, наконец?то, правильный вопрос, – говорит наваррец нетерпеливо и, сделав скользящий шаг вперед, неуловимо быстрым движением вскидывает меч. – Да!
Нонтронский нож с громким щелчком дергается в моей руке, и предатель застывает на месте, словно прислушиваясь к себе, его зрачки испуганно расширяются. Выпустив из руки бесполезный меч, рыцарь в панике хватается за горло, раздирая его ногтями, но все тщетно. Уже мертвый, он тяжело рушится на землю, пальцы сжимаются, царапая землю, словно сьер Габриэль последним усилием пытается зацепиться за наш мир, глаза медленно стекленеют.
Я даже не пытаюсь выдернуть из горла гасконца тонкий обоюдоострый клинок, что отправил его на тот свет. Острый и тяжелый, он едва на дюйм торчит из страшной раны, разворотившей горло предателя. Складной нож – всего лишь видимость, насквозь фальшивая. Главная задача устройства, которое держу в руке, – дать мне последний шанс на выживание, сделать один неожиданный выстрел при помощи мощной пружины. На расстоянии семи шагов стальное лезвие, вылетающее из потайного отверстия в рукояти, насквозь просаживает двухдюймовую дубовую доску.
