Легенды Ануэ: Охота на дракона (СИ) - Ветров Максим "Asakon" (прочитать книгу .TXT) 📗
Для того, чтобы решить очередную проблему отделения руки Хроноса от тела Рэна, капитану Скавенджера снова пришлось лично вернуться в лабораторию к пленнику. Как оказалось, отсоединить железку от тела, не повредив при этом ее саму оказалось весьма проблематично.
Машины Наар-Киза уже взрыли все правое плечо Рэна, начиная от кожи, и заканчивая плотью, покрывающей соединительные механизмы протеза. Но после шестого сломанного инструмента стало ясно, что техническое состояние руки способно потрепать нервы даже заумных техников Черного Альянса. Больше всего Рэна смешило то, что он сам и понятия не имел, в чем проблема, и насколько хитро протез соединен с его плечом.
- Шедевр, - тихо произнес Наар-Киз, не отрывая взгляда от плеча протеза. – Просто гениальная работа. Если принять во внимание то, что Кид Айжен едва ли был квалифицированным хирургом и, уж тем более, не так хорошо разбирался в кибернетике, как наши специалисты, проделанная им работа просто потрясает.
- Еще бы… - хрипло отозвался Рэн, – Кид – величайший создатель тысячи и одного способа заставить Черный Альянс потрястись.
- Если бы он был жив, - Корвеносец отошел от жертвы, продолжая рассуждать вслух, - для меня, пожалуй, было бы честью пожать руку этому самопальному мастеру. А потом я бы с большим удовольствием разобрал бы его на части. Его органы, очевидно, являют собой совершеннейшие артефакты, кхф-кхф, и органические механизмы, приспособившиеся к рэйкору на невообразимом уровне!
- Какой кошмар, - простонал Рэн. – Слушай, Наар, тобой можно детей пугать…
- Он не был силен ни в медицине, ни в кибернетике, - игнорируя шутки пленника, продолжал Корвеносец. – Хотя, надо отдать ему должное, кое-какие навыки, кхф-кхф, у него были. И их он скрестил со своим, кхф-кхф, истинным талантом! Здесь мы видим не поразительный симбиоз хитрых механизмов и органических взаимосвязей, как у подавляющего количества протезов в известных мирах, но связь техники и энергии, манипулирующей такими незаметными материями, кхф-кхф, как сама жизнь. Иначе говоря, в этом плечевом замке скрыты величайшие знания Кида Айжена в области энергетики. На соединительные механизмы наложены констракты, которые так же сложно сломать, как и обнаружить.
- Ой-ой, а почему просто не поджарить Рэна? – вмешался двуликий. – Или просто немножко нехирургически оторвать ему эту руку?
- Не говори ерунды, мальчик! – оборвал парня Наар-Киз. – Тогда, кхф-кхф, мы потеряем и протез тоже. Кид Айжен явно все рассчитал, чтобы снять этот трофей было невозможно. Но невозможного не бывает. Пусть для достижения своей цели он и задействовал силы, принцип которых я не очень понимаю, решение этой задачки, кхф-кхф, уже близко. Пока операция продолжается, Рэн Однорукий должен жить. Умрет он – умрет и протез. Но если смерть наступит после отделения, что ж, - капитан повернулся к пленнику, - ничего против не имею. Начните обработку концентрированным полем искажения.
Взмахнув когтистой лапой, Корвеносец вновь покинул лабораторию, оставив Рэна наедине с бесчувственными машинами и сумасшедшим юношей. Двуликий взглядом проводил Наар-Киза, лучась жизнерадостной улыбкой.
- Так люблю, когда он злится. Когда допускает ошибки, - непривычно спокойным мягким голосом произнес двуликий. - Забавно видеть, как существо столь многократно улучшенное, измененное, усовершенствованное, допускает критические ошибки и приближается к полнейшему поражению. Если бы он смирился со своей никчемностью… Похоже, эта странная железка никак не хочет покидать ни его головы, ни твоего плеча.
Плавая на границе измученного сознания, Рэн слушал парня в пол уха. Прямо перед ним, прижимаясь к стене, стояла странная спутница двуликого. Девочка не отрывала взгляда больших сапфировых глаз от пленника. Истеричная надпись "Ненависть" на ее футболке, казалось, кричала измученному пленнику об испытываемых к нему чувствах.
Ее глаза словно бесконечно обвиняли его в чем-то. Однорукий старательно убеждал себя в этом, только затем, чтобы, придумывая варианты ее обвинений, не потерять разум окончательно. Но юноша явно не собирался мириться с такой тишиной. Прогулявшись по лаборатории, он поднял руку и мгновенно создал из синего констракта черный кинжал с синей полоской на лезвии. Девочка ожила и мгновенно перенесла не менее настороженный взгляд на парня.
- Похоже, я ему уже совсем не интересен, - со вздохом тихо произнес двуликий наигранно трагическим голосом. – Зачем ему я, когда Рэн пойман. Но это хорошо. Ведь это означает, что теперь мы свободны. Полностью и абсолютно. От правил, ограничений и законов. Но моя самая главная свобода заключается знаешь в чем? Знаешь от чего я свободен, Рэн?
- Кха… - Однорукий сплюнул на пол подступившую к горлу кровь. Ощущения были такие, будто все тело разлагается само по себе. - …от мозгов, полагаю.
- От гнева, Рэн, - юноша подошел ближе к пленнику и присел на корточки, заглядывая ему в лицо. – От ярости, от злости. От тех сил, что разрушают мир. Я был жесток. И я был полон ненависти. И злости. И отчаяния. Но меня нашел Наар-Киз. Он восстановил меня. Он и Инкогнито нашел, когда она отправилась искать одну половину меня. Он возродил нас. Вот, как возрождает тебя сейчас. А пока он меня восстанавливал, я понял. Понял: самое страшное, что я могу делать – это причинять боль самому себе. Гневом и злостью. Они – самая разрушительная сила, и никому эта сила не вредит так, как людям их испытывающих. Ты видишь, Рэн, - в приступе волнения, юноша вскочил и вновь заходил по комнате, - я свободен от этого. Я не злюсь на тебя. На Наар-Киза. Мы не злимся. Мы все понимаем, все прощаем. Для нас каждый день – счастье! Я… я так рад видеть тебя! Моего фаната, кумира, злейшего врага, которого я должен был убить! Я так долго ждал твоего появления, что… что этот день… он для меня как день рождения, понимаешь?! Разве люди не счастливы в своей день рождения?
- Извини, что-то не могу придумать ничего лучше шутки про то, что не захватил тебе подарок. Прямо беда. Что-то я устал…
Силы покидали Рэна, но мужчина отчаянно надеялся, что это не связано с облучающими его плечо энергиями искажения, рассеивающими эо. Но в глубине души, Однорукий уже понимал, что подошел к пределу.
- Я не сержусь на тебя, Рэн, - еще раз мягко повторил двуликий. – И отныне я свободен. А значит, могу сделать все, что угодно! А что может порадовать меня еще больше, чем давняя мечта? Не беспокойся, Рэн. Я сам сделаю себе подарок, можно?
С этими словами парень сжал в руке призванный кинжал и с силой вонзил его в грудь Рэна. Новая порция боли захлестнула Однорукого, чуть не выбив из сознания. Холодная сталь пронзила ребра, вонзившись глубоко в мышцы. Теплая неприятная кровь потоком заструилась по подбородку и, стекая по кинжалу, мелкими каплями устремилась на пол. Двуликий сделал шаг назад, оставляя клинок торчать в груди своего давнего врага. Затаив дыхание он стал ждать, как отреагирует Рэн.
