Граф с Земли - Баранов Никита Эдуардович (чтение книг .txt) 📗
Хотя, думал Виктор, скорее всего всё это из-за смерти Грош’ну, хоть он и умер исключительно по собственной глупости, или, иначе говоря, из-за акта безумия. В конце концов, его не могла свести с ума пара ожогов на запястьях, а, значит, причина крылась в чём-то другом. И это настораживало.
Каждый день был неимоверно жарок, а ночи, наоборот, холодны. Несколько раз Виктор замечал в небесах сразу по несколько лун, имеющих разные размеры и цвета. Большинство походили на земную Луну как по цвету, так и по структуре, но были и некоторые, выходящие за рамки привычного понимания спутников: две из них оказались похожи по цвету на перезрелые сливы, а поверхность другой в зависимости от времени дня менялась от бледно-жёлтой до ядовито-зелёной. Но самым красивым небесным натюрмортом, несомненно, считался сам газовый гигант, вокруг которого и вращался мир Пакемо. Так как в этих широтах его практически не было видно, выглядеть его удалось лишь на подходе к Авельону. Сперва это было похоже на идеальный коричневый холм, а чуть позже он возрос над горизонтом лишь на тридцатую часть, как сказал Грокотух, но и этого хватило, чтобы буквально задохнуться от красоты увиденной картины. Виктор решил, что если эта махина действительно настолько огромная, то стоит однажды съездить в те места, откуда она видна полностью.
А природные пейзажи, тем временем, сменились на равнинно-холмистые. Вся растительность теперь заключалась лишь в небольших подлесках, выглядевших издалека как чуть великоватые пучки травы на голой земле. Зато дальность обзора резко возросла, и обновлённое зрение Виктора передавало в голову удивительные по красоте виды. По всей видимости, раньше землетрясения и внезапные сдвиги тектонических плит были здесь не редкостью, так что иногда холмы внезапно обрывались, оголяя пласты разномастной земли. Кое-где ввысь поднимались абсолютно нелогичные скалы, то прямо торчащие вверх, то завивающиеся арками и расползающиеся по всей округе витиеватыми змейками. А самым, пожалуй, завораживающим элементом во всей этой феерии было движение облаков. На высоте в несколько километров ветер, решил Виктор, настолько сильный, что он разгоняет облака до скорости, раз в десять превышающую среднюю земную. И эти тонкие белые нити формировались в столь причудливые и постоянно меняющиеся узоры, что оторвать от них взгляд оказалось задачей практически непосильной. К сожалению, облачные фигуры мгновенно таяли, но тут же взамен них появлялись новые, так что заняться было чем, пока караван беспечно двигался по безопасному тракту.
Два раза в день процессия останавливалась на пару часов, чтобы плотно отобедать или поужинать. Благо, дичи в этих краях обитало столько, что хоть руками лови, так что наёмники каждый раз приносили с охоты что-нибудь вкусное и питательное. Чаще всего добычей оказывались кролики или какая-нибудь птица, но иногда «Орлы» приносили оленя или косулю, и тогда начинался настоящий пир. Хотя с Виктором делиться никто не спешил, и ему постоянно доставались одни объедки. Но унывать по этому поводу Виктор сам себе строго-настрого запретил: иного выбора у него просто не существовало. По крайней мере, до прибытия в Авельон, который уже, как поговаривали пепельники, практически маячил в поле зрения.
И вот, одним утром, кто-то из наёмников радостно воскликнул:
— Приехали! Приехали, братцы!
Виктор мгновенно проснулся и попытался разглядеть тот самый город, о котором шло так много разговоров, но ничего не увидел.
— Где Авельон? — спросил Виктор. — Я ничего не вижу. Куда смотреть-то?
— Эх, дурья твоя башка, — усмехнулся «Орёл», заголосивший о прибытии. — Ты путеводные таблички-то читаешь? По всему тракту расставлены. И знай, что Авельон — это не просто город. Это огромная территория, усеянная небольшими селениями, деревушками и поместьями, в центре которой, на трёх высоких холмах, и располагается герцогская цитадель. Смекаешь-то?
— Смекаю-то, — кивнул Виктор. — И всё же, большое ли герцогство?
— Авельон имеет свой выход в море. От побережья до границ Лавеосского ханства — три недели пути на лошади. А вширь лучше и не считай — точных границ нет! То леса, то горы. Не определишь, в общем. Хотя, горные ребята не согласны с этими границами, но никого это, по чести сказать, не волнует. Смекаешь-то?
— Смекаю-то. А что там, за морем? Болотники?
Наёмник кивнул:
— Они самые. Там одни болота, мать их… мой дед там был и живым вернулся. Говорит, люто! Чуть ступишь не туда — проваливаешься в топь по самую шею. А потом из тины вдруг выплывает какая-нибудь змееподобная тварь, цепляет тебя за ноги и тащит на дно… бр-р-р…
— А что твой дед там делал-то? Воевал, что ли?
— Шутишь, что ли? — «Орёл» вылупился на Виктора как на идиота. — Кто ж туда в здравом уме-то воевать-то полезет-то? Он как я, наёмником был. Один жирный торгаш решил за редкими товарами сплавать. Вот, мать его, сплавал… из сотни наёмников домой вернулись всего пятнадцать. А сам торгаш остался там кормить змей. Бедолага. Идиот, но бедолага, ей богу…
Виктор зарубил на носу, что плавать в те места, где полностью виден газовый гигант, всё-таки не стоит. Если, конечно, нет чётко сформированного желания умереть от рук зеленокожих монстров.
— Там не только болотники жить, — вдруг подал голос сидящий по правую руку Грокотух. — Много других страшных тварей существовать на той стороне. За морем опасность гораздо большая, чем говорить твой дед.
— Ну, не скажи, — надулся наёмник. — Ты-то там был-то? Нет? А мой дед-то был. Вот он и видел-то всё, а потом мне и рассказал-то.
— Почти тысячелетие назад пепельники собирать экспедицию за море. Тогда ещё не быть Авельон и герцогство, так что люди этого даже не помнить. Так вот, мы плыть туда и уходить вглубь их материка. Эта информация общедоступна, и тебе, юноша, стоит просто сходить в библиотеку. Там тебе всё рассказать.
— Библиотеку-то? — усмехнулся «Орёл». — Ты что, отец, в книжники записать меня хочешь? А караван-то твой защищать кто будет-то, а? Скажи-то мне!
— Слушай, дружище, — вдруг вмешался Виктор в беседу, повернув голову в сторону наёмника. — Зачем ты постоянно вставляешь после слов «то»? Эта частица, знаешь ли, при слишком частом употреблении очень сильно режет слух.
По презирающему взгляду «Орла» можно было понять, что к Виктору он вдруг стал относиться ещё хуже, чем раньше. Громко рассмеявшись, он решил идти возле другой повозки. Видимо, общество «книжных червей» было ему чуждым.
А Грокотух, держа одной рукой поводья, повернулся и достал из своего личного мешка небольшой фолиант. С виду он казался довольно старым: никаких надписей на истёртой и обесцветившейся кожаной обложке не было. Края завернулись от постоянного воздействия то тепла, то холода, а половина страниц так и норовила улететь по своим, далёким от чтения делам. Караванщик протянул книгу Виктору и снова продолжил вести повозку.
Сильный порыв ветра чуть не вырвал фолиант из рук, настолько лёгким он был. Виктор аккуратно открыл первую страницу и после нескольких попыток разобрать истлевший рукописный текст, вслух прочитал:
— Хро-ни-ки… чего хроники? Не разобрать.
— Хроники Шаогропа. То быть наш хан много лет назад. Он собирать экспедицию за море, на земли болотников. Когда ещё не существовать Авельон в том понимании, в котором вы его знать сейчас, на месте, где он сейчас располагаться, быть наша провинция. Шаогроп построить там большой корабль и спустить на воду. А потом…
— «А потом собрал он четыре сотни смельчаков под одним парусом и отправился в путь, покорять неизведанное», — читал Виктор. — «Тридцать недель бороздил этот гигант моря и океаны, да нашёл в конце концов пристанище себе у берегов земель странных, но интересных, где кроны деревьев отличались такой широтой, что закрывали свет солнца, а сама почва была не твёрже сметаны…»
— Ну, не настолько всё было плохо, конечно же— заметил Грокотух. — Это просто сравнение. Там речь идти о болотах. Глухие топи, плакучие деревья…
