Перехлестье - Алексина Алена (читать полностью книгу без регистрации txt) 📗
Вообще нынешнее утро принесло одно только разочарование. Как же Васька надеялась, что проснется в своей комнате! Проснется и первое, что увидит — уголок отклеившейся полоски обоев, так давно напоминавший ей о несовершенстве мира и собственной забывчивости, благодаря которой она никак не могла зайти в хозяйственный магазин и купить клей. Увы. Ни тебе привычных обоев с бабочками, ни электронного китайского будильника возле дивана, ни телевизора. Бе.
И вообще, все тело, после ударного труда, совершенного накануне, ныло и болело. Состояние организма было такое, словно Лиска все?таки спасла, если не вселенную, то какой?то маленький, но очень погибающий мир. Причем спасла, закрыв собственным дородством.
Когда же золотая работница, поглощённая размышлениями, пришла на кухню, там уже жарко полыхала печь. А в огромной кадушке, опустившись в деревянные недра едва не по пояс, Зария месила тесто. Ну или тесто засасывало Зарию… было не совсем понятно.
Ну-с, посмотрим, что тут у нас? Широкий передник Васька надела привычным движением и тут же ощутила сногсшибательное дежавю. Сколько дней ее жизни начинались так? Несчётное количество! И вот теперь, попав в незнакомый мир, она занималась тем же, чем позавчера и вчера (неужели, вчера? а кажется, будто вечность прошла) — приступала к привычной работе повара. Хм.
Однако на поверку, работа оказалась не такой уж и привычной — ни тебе чугунных сковородок, ни кастрюль с микрокапсулированным дном, ни тёрок. Это не говоря уж об электрической плите. То, что в условиях современности занимало пять минут, здесь требовало вдвое больше времени и сил. Мало того, окинув глазами содержимое кладовой, Лиса вообще пришла в ужас. Из знакомых круп всего и было — горох, фасоль да чечевица, а что такое вот это — розовое, похожее на семечки граната?
Плюс, конечно, овощи. Капусту, морковь, свёклу, лук с чесноком, кухарка, конечно, опознала. Но все остальные корешки вид имели самый инопланетный. Ну, кто вот скажет, что это — голубое и в отростках? Девушка покрутила в руках диковинный корнеплод. Во, попала… Пока она удивлялась, в кладовку заглянул Багой и рявкнул:
— Ты чего в кэлахай вцепилась, как собака в кость? Работать будешь или нет?
Ну, хоть название теперь знает… Она бросила непонятный плод обратно в корзину и засучила рукава. Ладно, придется разбираться в процессе.
Не мудрствуя лукаво, было принято решение обойтись нынешним утром меньшей кровью, то есть сделать луковый суп, капусту в кляре и тушёные свиные рёбра. Кстати, Василису особенно удивило обилие всевозможного мяса. Она как?то привыкла к тому, что в ее реальности мясо — самый дорогой продукт после элитной рыбы типа сибаса и стерляди, здесь же оно, судя по всему, не считалось пищей людей высокого достатка.
Зато пряности и мука были на вес золота. Это стряпухе доходчиво объяснил Багой, возникавший рядом всякий раз, когда она совалась в мешок с мукой, или брала щепоть специй. С последними, кстати, оказалось проще всего — поварское чутьё не подвело, а скромность ассортимента всё упростила.
Надо заметить, поначалу хозяин и строгий цензор ходил за новой работницей по пятам, пытаясь отпускать замечания и задавать вопросы, но потом совершенно растерялся, ибо абсолютно не понимал производимых действий. Мало того, Багой впал от творящегося на его глазах безобразия в транс и даже не пытался протестовать — сидел в уголке, закрыв лицо руками, и качал головой. Судя по всему, он уже видел, как его харчевню с проклятьями покидают последние самые стойкие и верные посетители. Посидев в глубоком шоке, корчмарь, наконец, поднялся и ушел в зал. Видать понял, что в противном случае нервы не выдержат.
Пока Василиса священнодействовала, Зария?таки сумела вырваться из трясины теста, и захлопотала у плиты, водружая на нее огромный чайник. Лиска едва вспомнила, как драила его накануне, так сразу расхотела есть. А ведь… на кухне впервые вкусно пахло!
— Ты что?то приготовила? — спросила она помощницу.
— Ты же вчера вечером сказала, что надо сделать на завтрак… слово которое я не запомнила.
— Сырники?
— Да, сырники… Но я не знаю, что это и сделала блины.
— Так ты умеешь готовить? — удивилась Василиса. — А почему тогда тут было… все это?
И она широким жестом обвела ныне сверкающую кухню.
— Вся эта грязь, вонь? Почему?
— Я делаю, что приказывают, — тихо, не поднимая головы, ответила девушка. — «Приготовь харч» и «сделай сырников» — это совершенно разные просьбы.
Удивительное дело, в голосе девушки не прозвучало и тени насмешки или ехидства. Она и правда привыкла жить так, как приказывали, делать то, что требовали. Словно автомат! Не задумываясь, не проявляя себя.
Василиса пристально посмотрела на чернушку, пытаясь понять — что же с ней не так? Что?то странное было в девушке, вот только что? Впрочем, Васька быстро выкинула из головы лишние мысли и принялась за готовку. Следовало отрабатывать содержание и место ночлега. Удобное и уютное — ха-ха-ха… Плюс, конечно, хотелось денег. А ради зарплаты следовало расстараться.
Ну, да, конечно, умный человек привнес бы в этот отсталый средневековый мир реакцию ядерного синтеза. Василиса же могла поделиться только рецептами.
И вот уже через несколько минут на плите весело кипело, шипело, пыхтело и благоухало все то, чем Лиска собралась завоевывать мир. А через некоторое время на кухне, жадно втягивая воздух, снова материализовался хозяин «Кабаньего Пятака». Он оглядел трудящихся девушек, шумно сглотнул и… поводив носом, молча ушел обратно в зал, так ничего и не сказав.
— Это первый раз, — тихо-тихо пробормотала Зария
— Что именно? — поинтересовалась Василиса.
— Первый раз ни единого замечания. Удивительно…
Про себя новая кухарка подумала, что Багой, тем не менее, склонен к излишней критике, но все равно довольно ответила:
— Ну, я вообще крайне удивительная, — и выложила очередную порцию капусты на раскаленную сковороду. — Попробовал бы он что?нибудь сказать после того, как мы тут до ночи вкалывали, как рабы на галерах.
Наконец, когда священнодействие возле печи подошло к концу, стряпуха поставила перед задумчивым работодателем любовно сервированные миски. Подопытный взглянул на тарелки и громко сглотнул. Не от голода, нет. От удивления. Ещё бы! По сервировке у Василисы в техникуме всегда было твёрдое «отлично». Собственно, и по всему остальному тоже, но сервировку она особенно уважала, поскольку умело сложенные кусочки даже несъедобной еды вызывают резкий прилив слюноотделения, а это уже половина дела.
Багой смотрел в тарелку, как в телевизор — долго и сосредоточенно. Наконец, взял ложку и нерешительно отведал. С каждым новым проглоченным куском лицо его всё более мрачнело. Под девушкой задрожали ноги. Ну, что ещё не так? Неужто не нравится?! Дегустатор поднял угрюмый взгляд.
— И чего ты от меня ждёшь? — спросил он, откладывая ложку.
Кухарка ответила, с трудом сдерживая обиду:
— Для начала, хватило бы и простой благодарности.
— Ну, благодарствуй.
— Не на чем. А что такой вид, будто в еде плавает дохлая сколопендра?
Корчмарь подвигал челюстью (видимо, без предварительного жевания мыслительный процесс у него по-прежнему не завязывался), вздохнул и сказал:
— Вкусно.
— И?
Он снова пожевал, ковырнул ногтем в зубах, опять испустил тяжкий вздох, после чего разразился:
— Сразу ясно, что одного ночлега за такую работу мало, то есть ты сейчас привадишь ко мне народ, а потом запросишь денег. Заплатить я тебе не смогу, а значит, ты сбежишь, и вместе с тобой сбегут все посетители, а заведение батьки Багоя останется без медяка.
Диво! Василиса восхитилась такому стройному ходу мыслей. Прям, как в анекдоте, в котором из слова «рыбка» у барышни, путём логических построений, получилось слово «проститутка». Впрочем, надо успокоить человека.
— Послушай, Багой, — она села на скамью рядом с работодателем, — но ведь, если к тебе начнут валить посетители, прибыль вырастет, а значит, платить будет нетрудно.
