Twinfinity Soul (СИ) - "Zezuo" (полная версия книги txt) 📗
«И во что же ты веришь, Сестра, если не в Отца-Создателя?» - спросил я её с улыбкой. Мне было интересно узнать о вере своей Сестры в свои последние часы, и увидеть в ней человека иного. Многое я могу узнать из слов своей Сестры. Пойму я каждое её решение и каждую её мысль. И её новая вера заставила меня… покраснеть:
«Я верю в тебя, братец. В слова твои… верю. В правду твою». - Сестра, словами тихими, заставила меня залиться стыдом безграничным. Вера её была необъяснимой, и в центре веры этой стоял я – проклятый сын, избитый своими Братьями и проклятый всеми в церквях. Брошенный в темницу и забытый всеми. Узнай об этом любой Святой – сочтут за грех. Не поймут. Не простят.
С улыбкой на лице румяном, Сестра Элиза коснулась моих губ пальцами своими, продолжая наблюдать за мной. Наблюдать за тем, как я наполняюсь красками и сжимаю губы свои, отвожу взгляды свои… Как в сердце моём набирается волнение от каждого касания её рук.
«Отец-Создатель, сколько бы я не молила его… Не слышит меня. Не дарит мне прощения и не очищает меня от мук вечных… Только ты, братец мой… слышишь меня. Прощаешь меня. Стираешь боль руками своими», - каждое её слово лишь добавляло красок к моему лицу. Сердце моё не могло успокоиться, высказывая свой отказ частым ритмом. Даже сопротивляться я не мог, когда она приподнялась, обхватив шею мою руками нежными. Коснувшись губами своими мочки уха. Продолжая шептать мне о вере ко мне, впитывая в себя всю дрожь и тепло в теле моём: - «Не хочу я… стыдить тебя словами своими, братец. И все же… рядом с тобой… я готова к любым испытаниям. И даже если исп-пытания эти подразумевают грех – я согрешу. Ради тебя, братец мой, согрешу, и одарю душу твою… на небесах… поцелуями…»
«Н-не нужно, Сестра. Прош-шу тебя.» - о подобных вещах говорила она… С улыбкой. С радостью на лице. Уста её едва заметно дрожали, но слова, что исходили с них, были спокойными, нежными. Это пугало меня. Заставляло дрожать от стыда и неуверенности, ведь никогда ещё в своей жизни мне не предлагали… поцелуев. Плодов запретных. Грехов необъятных. И раз это все исходит из уст Сестры моей Элизы – мученицы невинной… не такой уж и невинной она оказалась. Мы оба стыдились и страшились слов подобных, но у Сестры Элизы оказалось больше смелости. Она осмелилась произнести их… мне.
Скрип и грохот дверей в конце коридора заставил меня с Сестрой вздрогнуть. Кто-то шёл по мою душу. Проверял, окреп ли я за час этот. Укрыл я своё лицо головным убором и лёг на скамью стальную, рядом с Сестрой своей Элизой, пытающейся встать на ноги. Час мой был близок…
«Окреп ли твой грешный братец, Сестра?» - я узнал этот голос в мгновение: Брат Савелий пришёл по мою душу! Голос самовлюблённый, гордый, громкий… И голосу этому не повиновалась Сестра моя. Молчала она, тихо шипя от лёгкой боли, и Савелий лишь подбавил ей боли, надавив на свежие раны. Воистину злым человеком был Брат мой. – «Отче Епископ предоставил мне возможность испытать твоего братца в последний раз. Передал в руки мои святой артефакт, удерживающий в себе воистину святые воды. Воды эти сожгут душу Даемона, подобно невидимому огню, но для чистой души эта вода безвредна. Я могу выпить её, и остаться целым! А если же воду эту выпьет Иорфей…»
Речь Брата Савелия прервалась с громким звоном и лязгом металла, и сестра моя вновь села на скамью, схватив свою руку. Ожоги появлялись на ней, и на одеждах её начали появляться дыры.
«Не навредить тебе, лживое отродъе… Брату моему!» - выкрикнула она Савелию с гневом сокрытым. То, что сделала она - ужасное преступление в глазах Брата Савелия. Взял он Сестру мою за волосы длинные и начал утаскивать за собой, не замечая криков громких.
«Рядом с Даемоном шастая… Сама Даемоном стала! Покайся, Сестра! Отвергни ложные молитвы Даемонова Сына! » - Крики Савелия не могли свести Сестру Элизу с пути выбранного. Даже когда она начала сопротивляться - Савелий не отпускал её. Только когда Сестра назвала его «Истинным Даемоном»… Брат встрепенулся в удивлении.
Я наблюдал за всем этим из-за угла и увидел, как Брат стоял спиной ко мне в середине коридора. Как он схватил Сестру мою за шею. Заставил исчезнуть слова её в кашлях громких. Поднял её над собою, подобно ребёнку. Сердце моё разрывалось от подобного самосуда. От вида одного, как Сестру мою душит Брат мой. Это… грех! Не Брат мне этот человек! Он наносит вред и увечья Сестре моей! Не мог я притворяться более! Я должен был помочь своей Сестре вновь, и сделать невозможное! Я должен был сбить Савелия с ног! Заставить его отпустить Сестру Элизу! Отвести меня на костры и оставить её в покое! Тело его крепкое невозможно было мне сломить, и я знал это! Я был слишком слаб и вял для такого опытного Судьи, как Савелий. Но все же решился я! Решился испытать судьбу свою на прочность!
Побежал я на Савелия с камнем в руках, выпуская из уст своих ярость дикую… и споткнулся я на пути к нему. Слаб я был для сражений. Слишком поздно понял я это. Тело моё начало лететь к Савелию, падая на пол… И ударился я об него головою своей. Заставил его вскрикнуть от боли. Рог мой впился в его живот. Пролил кровь Братскую я по случаю нелепому… и спас Сестру свою.
И теперь Савелий лежал у моих ног. Звал на помощь Братьев своих, дикими криками заливаясь. С кончика рога моего капала кровь его, и я наблюдал за каждой каплей в ужасе диком. Я… я не знал, как поступить. Я согрешил, пролив кровь Святого, но Савелий – ужасный человек, или даже грешник. Каждый проходящий момент лишь ближе приближал меня к концу… но Сестра моя Элиза… она протянула мне инструмент Савелия. Давала мне шанс Судить его.
Я едва чувствовал вес «Присяжного» в руке моей. Короткий и лёгкий – таким инструментом я всегда хотел обладать. И выпустив из себя гнев волнами огромными… Ударил я Савелия Порядком, не сдерживая сил в теле своём. Одного удара хватило мне. Выбить я из него дух тёмный. Предрешён был его вердикт. Теперь же, когда я выбрался из клетки своей и спас Сестру Элизу от рук проклятых… Новый путь я нашёл для себя! Новую судьбу я готов был растянуть перед собой!
«Пролив кровь Братскую, я… наполнил свою душу грехом. И раз уж я грешен с самого рождения…» - не закончил я речь свою. Руками своими грешными я обыскивал тело Савелия, заполняя запасами найденными карманы свои. Сестра же моя Элиза, напуганная до глубины души актом самосуда, потеряла дар речи, наблюдая за каждым моим шагом, удерживая руки свои у шеи и кашляя. За каждым движением моих рук она наблюдала.
Взял я за руку её и отвёл обратно в клетку, посадив её на скамью стальную. И указал я ей:
- «Ради своего же блага… Закрой клетку эту и жди Братьев наших. Покайся им, прими служение и продолжай свой путь. Они не тронут Сестру свою Мученицу, если не узнают о грехах твоих».
«Ты…» - Сестра Элиза не могла высказать слов своих. Она, возможно, понимала мою идею. Понимала и лила слезы, крепко схватив меня за руки.
«Прости меня, Сестра», - произнёс я, склонив голову свою. – «Более не увидишь ты во мне Брата Иорфея. Лица не увидишь, шагов не услышишь. Наши судьбы… не сплетутся более».
Речью своей я колол её сердце. Прибавлял боли и ужаса словами своими. И даже когда она мотала головой, отказываясь верить в слова эти… Я успокоил её. Провёл рукой по щёкам румяным и произнёс в последний раз благословления свои:
- «Я не знаю, что ждёт меня на тропе неизведанной, но я знаю, что твоя судьба терниста. Найди в сердце своём место для слов моих добрых, взора моего тёплого… и сохрани их. Не поминай меня лихом, если жив я останусь. Не вспоминай судьбу мою, если погибну я. И… пусть хранит тебя Отец наш Создатель».
Плач Сестры моей не мог покинуть разум мой. Даже когда я вышел из подземелий тёмных – слышал я её. Как она рыдает. Как она произносит моё имя, вновь и вновь. Уверен я… не забыть мне лица Сестры. Не забыть судьбы её мрачной. И я постараюсь изменить для нас мир этот, если успехом кончится мой побег. Я дал себе слово в этот момент. Обещание, что невозможно сломить!
