Воля павших - Верещагин Олег Николаевич (читать книги полные TXT) 📗
Впрочем, она заняла внимание мальчишки на какую-то секунду, потому что, обернувшись, Олег увидел остальную часть подвала.
Он сидел на полу совсем рядом с высокой – метра два-три – и широкой – грузовику пройти – аркой, увитой проводами. Тут и там из гнезд торчали радиолампы. На арку чуть сбоку было направлено нечто, вызвавшее у Олега ассоциации с боевым лазером из фантастического фильма начала 80-х годов. Все вместе это напоминало создание излюбленного персонажа Голливуда – сумасшедшего ученого, который на дому громоздит машины времени и преобразователи материи.
Неясная, но беспокоящая мысль скользнула по краю сознания Олега. Он нахмурился, рассматривая машину, но поймать мысль не успел. Тем более что за «лазером» виднелся пульт с тремя высокими креслами возле него. На пульте одиноко и ритмично мигал зеленый светодиод.
Олег поднялся, машинально отряхивая сзади джинсы. Куда же его упрятали? Он прислушался – было тихо. Свет лился из двух узких окон под потолком, забранных мутными стеклоблоками, – даже если научиться прыгать на три метра в высоту и зависать в воздухе, все равно ничего не разглядишь. Олег подошел ближе к арке, присмотрелся… Вблизи она производила впечатление вещи, которую сделали очень давно и с тех много раз подновляли, заменяя целые узлы. Сама же основа была выполнена из чугуна! Точно – из чугуна, если Олег хоть что-то в этом понимал.
Сбоку арки, на шероховатой поверхности, была гравирована длинная надпись. Мальчишка подошел ближе, нагнулся, упираясь ладонями в колени…
Лампы в арке были не только русские, но и немецкие – по крайней мере, так можно было понять по надписям. Протиснувшись между аркой и «лазером» (на нем надписей не было – ну, видимых, во всяком случае!), Олег осторожно подошел к пульту, на самом видном месте которого красовался ширококрылый орел со свастикой в когтях и хорошо читаемая даже без знания немецкого языка надпись: «Сталелитейный завод Круппа». Однако, на чугунной же основе пульта Олег еще издалека заметил все то же – Сестрорецкий и так далее. Снова что-то такое шевельнулось… и опять Олег не успел поймать мысль за хвостик, потому что мысль эта сбилась, а сам Олег вцепился обеими руками в спинку кресла, к которому подошел.
Из второго – среднего – кресла ему улыбался скелет. Именно его жуткую улыбку Олег заметил в первую очередь. Но страх прошел очень быстро – Олег не относился к тем людям, которые боятся скелетов или покойников вообще, тем более что совсем недавно фактически у него на руках умер человек. Кстати, это событие в памяти словно какая-то дымка подернула, словно было это уже очень и очень давно…
Скелет был одет в старую офицерскую форму – обветшавшие китель и галифе, пыльные хромовые сапоги… Китель был без погон, его перетягивали… нет, на нем висели потрескавшиеся портупеи. Очевидно, именно форма и не давала скелету рассыпаться.
Обращенный к мальчишке правый висок скелета был пробит – аккуратная глубокая дырочка глубоко чернела на кости. И Олег сразу понял, чем была сделана эта дырочка. В глубоком кресле рядом с упавшей рукой лежал револьвер. Воронение тускло поблескивало сквозь пыль. Курок, мушка и спица бойка были вытерты до белизны.
– Елки… – прошептал Олег. Бросил быстрый взгляд на пульт. Зеленый диод мигал – спокойно и ритмично, это мигание успокаивало… но успокаиваться как раз и не следовало. Олег сунул руку в карман, достал «мобильник». В отчаянье осмотрелся – ниже орла со свастикой в металл был врезан значок:
Точно такой же значок был под одной из кнопок. И Олег был уверен – он нажал, спасаясь от ворвавшихся в его дом убийц, именно эту кнопку.
– Елки! – плачущим голосом повторил Олег и начал давить на все обозначенные кодами кнопки.
Ничего не произошло. Тогда Олег еще раз огляделся дикими глазами, сел в кресло, обхватил голову руками и застыл в полном отчаянье. Скелет с сочувствием смотрел на него.
Плакать не хотелось. Орать не хотелось. Хотелось немедленно проснуться. Сию секунду проснуться, потому что это могло быть только дурным сном. Мозаика из разрозненных кусочков сложилась – и кто-то шептал мальчишке в уши: «Романтики хотел? Хотел узнать дедову тайну? Вот она, хлебай полной ложкой. Давай-давай!»
Олег просидел так долго. Солнечный луч успел вползти с пола на стену. Своими собственными руками отправить себя в мир, о котором не знаешь ничего, кроме того, что тут воевал твой дед, что тут он снимался в обнимку с хипповыми типчиками, персонажами средневековых фильмов и эсэсовцами в полной парадной форме! СВОИМИ СОБСТВЕННЫМИ РУКАМИ! От равнодушия Олег перешел к острому желанию убить себя. Что будет с мамой?! Что станет с отцом?! Они вернутся, а его нет! ВООБЩЕ нет в нашем мире! Найдут труп на дорожке, разгром в доме. Станут, конечно, искать, мама будет ездить на опознания сбитых машинами, утонувших, убитых в разборках и маньяками. Будет рассматривать изуродованные, обожженные, искалеченные трупы подростков – в ужасе, в страхе узнать собственного сына… и в надежде, что хоть так прояснится его судьба… Отец будет нанимать детективов, они будут искать…
Но как найти того, кого даже и на Земле-то нет?! На другой планете… в другом измерении, вообще неизвестно где?! Они же сойдут с ума от горя и тоски, его родители, для них сам дом станет склепом, могилой…
Олег всхлипнул. Слезы сами собой капали на руки, темными звездочками оставались на бело-голубой ткани джинсов. Он не плакал уже много лет – ни от боли, ни от страха. А сейчас не смог удержаться. Да и не захотел.
Он перестал плакать только тогда, когда слезы перестали течь. Сидел – оглушенный, опустошенный, не знающий, что делать. Сидел так, пока на глаза ему не попалась дверь, спрятанная за пультом.
От внезапно вспыхнувшей надежды сердце заколотилось, как барабан в атаке! Отшвырнув кресло, Олег метнулся к двери, навалился на колесо всем телом, хотя оно шло легко – со всей силой открыть дверь и увидеть… что? Да что угодно! Помойку, свалку, заброшенный завод – только бы это был ЕГО мир! Пусть Чечня, пусть Африка какая-нибудь, Тибет – что угодно, но НА ЗЕМЛЕ, там, откуда можно вернуться домой!
Дверь отворилась медленно, но одновременно очень мягко. И на Олега хлынули звуки и краски – зелень лета, пение птиц, запахи летнего леса. Да, перед ним был самый обычный летний лес. Тесно стояли дубы, ясени, белели стволы нескольких березок… Густо разросся огромный – по пояс! – папоротник, почти исчезнувший в средней полосе России. Ярко светило над головой солнце – приземистый бетонный блок, из которого Олег вышел, стоял на большой поляне-вырубке.
Опершись руками о косяки, Олег улыбался. Улыбался глупо и счастливо. Все в порядке. Он дома. Его зафигарили в какой-то заброшенный центр в лесу – глухом лесу, звуков человеческой жизни совсем не слышно! – но это его мир, Земля. А значит, он выберется. Доберется домой, даже если он…
Олег застыл с поднятым в небо лицом. Радость сбегала с него, как вода. Мальчишка закрыл глаза, крепко зажмурил их, потряс головой. Открыл глаза снова.
Звезды. Он видел звезды в небе. Солнце – и бледные, но четко различимые пятнышки других звезд. Над земным лесом в земном небе светили дневные звезды.
На этот раз Олег не дал себе заплакать, хотя и было такое желание. Он вернулся в подвал и обследовал машину. Понятно было, что его перемещение сюда связано именно с ней… и что она работает. А если она работает – должен быть способ отправить его обратно. И должны быть люди, которые этот способ знают.
Нужно найти друзей Немого. Того человека, который умер на тропинке перед домом. Они знают деда Олега. Они помогут. Не могут не помочь.
А чтобы найти – нужно искать.
– Хватит ныть, – приказал себе Олег вслух. – Никакой пользы от этого нет. И быть не может.
