Везунчик. Дилогия (СИ) - Бубела Олег Николаевич (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .txt) 📗
Спустя несколько минут я отбросил опустевший кожаный мешочек, подхватил тушу за ноги и подтащил к самому логову. Постояв немного, прислушиваясь, я так и не смог определить, спит ли зверюга или отправилась прогуляться. Понадеявшись на первый вариант, я достал из рюкзака моток паутины, привязал ее к шее козленка и отступил к роще, разматывая на ходу эту практически невидимую леску. Достигнув деревьев, попробовал немного протащить мертвую тушу и убедился, что паутинка спокойно выдерживает вес. Наконец, закончив с подготовкой, я, как говаривал известный сатирик, набрал побольше воздуха в грудь и крикнул:
– Выходи, подлый трус!
И скрылся за деревом. Реакции не последовало – хашан появляться не пожелал. Чувствуя себя идиотом, я повторил клич, но и на этот раз он остался без ответа. Разочарованно вздохнув, я помянул местных чертей и предпринял еще одну попытку, упрямо отказываясь верить в то, что опоздал. Поднял засохший ком земли и швырнул его в логово.
Это помогло. Я услышал, как в недрах горы заворочался могучий хищник, и поспешно скользнул в укрытие. Через несколько секунд передо мной во всей красе появился разбуженный хашан. Его чешуя поблескивала на солнце, а большие ноздри воинственно раздувались. Оглянувшись по сторонам, бегемот издал недовольный рык, словно вопрошая, кто осмелился потревожить его сон. Дохлого окровавленного козленка, находившегося буквально перед самой мордой, зверь так и не заметил. Да уж, прямо как в известном анекдоте – носорог плохо видит, но при его размерах это уже не его проблемы.
Радуясь своей предусмотрительности, я потянул за леску. Наживка сдвинулась, привлекая внимание хашана. Издав торжествующий рев, зверь прыгнул, в мгновение ока достиг пытающейся сбежать «добычи» и впился в нее могучими челюстями. Вкус молодого козленка хашану понравился, он одним рывком оторвал от туши приличный кусок и принялся жадно жевать. Я же выпустил моток с остатками паутины, которая при рывке едва не порезала мне пальцы, и продолжил наблюдение за трапезой.
Козленок быстро исчезал в утробе твари, его кости весело хрустели в ее пасти. Когда от туши остались только копыта и обглоданная голова с рожками, которой тварь отчего-то побрезговала, я отступил в рощу, а затем, прикрываясь листвой, отошел еще дальше. Сделал большой крюк и забрался на облюбованный наблюдательный пункт, достал подзорную трубу и принялся ждать результата.
После сытного завтрака хашан заметно повеселел. Он опять посетил рощу, где долго чесался боками о деревья (и как же вовремя я оттуда слинял!), затем сделал круг почета вокруг холма, видимо, проверяя владения на наличие прочих непрошеных гостей, и занялся реконструкцией норы. С упорством бульдозера он выгребал на поверхность груды свежей земли, словно вознамерился проделать в своем логове шахту или соорудить тоннель на ту сторону горки. Мне такая активность твари была только на руку – стекло быстрее порежет стенки кишечника и продолжит губительный путь по всему организму.
Однако полчаса спустя, когда груда извлеченной земли увеличилась раза в два, а никаких изменений в поведении хашана все не было, у меня зародились сомнения в действенности метода. Сразу вспомнились читанные на Земле статейки о том, что для некоторых животных попадание в желудок стекла не приводит к летальному исходу, а курицам иногда специально насыпают битое стекло для улучшения их пищеварения (когда мелких камешков под рукой нет). Это не способствовало поднятию настроения, поэтому я на время оставил наблюдение и перекусил сухпайком из запасов.
Миновал еще час. Солнце коснулось земли своим краешком, пушистые облака на горизонте перекрасились в нежно-розовый цвет, и только тогда хашан забеспокоился. Он оставил свое занятие, выбрался из норы и некоторое время стоял на месте, прислушиваясь к себе. Затем потоптался на месте, сходил в рощу, но чесался всего пару минут, после чего вернулся в логово. Через некоторое время оттуда послышался рык, больше похожий на стон, услышав который, я не смог сдержать довольной улыбки. Получилось! Мой метод сработал.
Агония хашана продолжалась долго. Он стонал до наступления сумерек, затем выскочил из норы и кинулся куда глаза глядят, периодически оглашая окрестности ревом. Опасаясь упустить добычу, я припустил следом. Зверюга мчалась, не выбирая дороги, проламываясь сквозь кусты и сшибая на своем пути молоденькие деревца. Я следовал по этой просеке, пытаясь совместить две задачи – не потерять бегемота и при этом случайно не попасться ему на глаза.
Безумная гонка длилась около получаса. Под конец забега хашан перестал реветь и сбавил темп, а на примятой траве стали попадаться темные лужи крови. Когда же я миновал очередную рощу по свежепроложенной аллее, то обнаружил шумно дышавшего бегемота, распластавшегося на брюхе посреди поляны. Он больше не пытался подняться. Похоже, у него не осталось сил даже на то, чтобы стонать.
Переведя дух, я услышал, как дыхание зверя сменилось булькающими звуками, и подумал: как много жизненной энергии пропадает зря! Ведь в криде ее было море, а бегемот намного крупнее вонючей твари. Может, стоит рискнуть и забрать бесхозную силу? Полагаю, она пойдет мне только на пользу – ускорит и без того мощную регенерацию, добавит выносливости… А то позор какой – тащил маленького козленка на горбу и едва не ухекался от натуги!
Оставив сомнения, я достал Поглотитель и осторожно прокрался к умирающему хашану. Заходил сзади, готовясь в любой момент броситься под защиту деревьев, но тварь ничего не слышала. Она даже не дернулась, когда я осторожно раздвинул кинжалом чешуйки на лапе и вонзил клинок в мышцу. Видимо, раздиравшая внутренности бегемота боль была сильнее этого булавочного укола. Едва лезвие погрузилось в мясо, в мое тело хлынул поток жизненной энергии. Холодный и стремительный, он промчался по руке и разлился в груди, наполняя меня эйфорией. Краешком сознания я еще успел подумать, что веду себя как самый обычный наркоман, ради дозы готовый пойти на безрассудный риск, но вскоре эта мысль растворилась в доставляемом чужой жизненной силой экстазе.
Процесс извлечения продолжался примерно минуту. Потом поток превратился в ручеек, который вскоре окончательно иссяк, породив у меня чувство легкого сожаления. Спрятав клинок, я прислушался к себе. Энергия бурлила внутри, наполняя силой уставшие мышцы, сознание было ясным, настроение взлетело на недосягаемую высоту. Появилась настоятельная потребность чем-нибудь заняться, поэтому я не стал мешкать, достал саблю и принялся сковыривать с туши крупные, с ладонь, чешуйки.
Первый десяток дался нелегко. Овальные пластины с утолщением на одном краю ломались, вырывались вместе с кусками мяса или отскакивали далеко в траву, так что их приходилось долго искать. Но потом я приноровился, и дело пошло на лад. Отрывал чешуйки одну за другой и сладывал в мешок. Работал я споро, понимая, что вскоре мертвая туша привлечет внимание всех окрестных хищников, но тщательно, не пропуская даже самые сложные места под лапами. Брюхо я решил не трогать, так как там чешуйки сменялись очень толстой кожей, которая особой ценности для меня не представляла. Кроме того, перевернуть бегемота – задачка не из легких.
Процесс шел быстро, но вскоре назрела проблема – наступила ночь, а впотьмах разглядеть чешуйки в траве было сложно, да и пальцы можно смахнуть, неудачно резанув. Пришлось пожертвовать осторожностью и активировать светлячок. С ним работа пошла веселее, но свет привлек внимание окрестных тварей, которые принялись усложнять мне жизнь. Все чаще мне доводилось отмахиваться саблей от надоедливых макак, рубить норовивших вцепиться в сапоги крабов, отпугивать летучих мышей, давить голодных скорпионов…
Несмотря на все эти помехи, через три часа хашан был освобожден от своей чешуи. Получилось немного больше, чем я рассчитывал – два мешка, и еще десяток кило пришлось ссыпать в рюкзак. Покончив с чешуей, я столкнулся с еще одной трудностью – моя добыча весила до фига и больше (на глазок, центнер с гаком). Вскинув рюкзак на спину и рывком подняв оба мешка, я крякнул и понял, что далеко это все не утащу. Даже несмотря на поглощенную жизненную энергию. Стиснув зубы, я упрямо прошагал с полкилометра, но потом онемевшие пальцы разжались, и мешки рухнули на землю.
