О нитях дриады (СИ) - Гарянин Дмитрий (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
Вместо ответа она отвернулась к стене. Ну и ладно. Оставайся. Живи здесь вечно. Я схватил рюкзак и, не оглядываясь, вышел. Меня снова ослепила вездесущая снежная неторопь. Легкие задышали в полную силу. Море внутри затушило гнев. Я вернулся к дому и бросил во внутрь:
- Прости, Лина. Прощай, – вышло просто, без патетики. Честно.
И закрыл дверь.
***
Идти вдоль реки по колено в снегу было еще то удовольствие. Я постоянно спотыкался, проваливался в невидимые, засыпанные овражки, скользил по корням, застревал в прибрежных кустах. Одним словом, продвигался крайне медленно. Мысленно я просто несся по несуществующему льду студеного русла, взлетал птицей над завалами черных старых деревьев, катился как фрирайдер по целинным склонам. Легкий морозец держал меня в тонусе. Я ясно видел цель. Всеми порами ощущал движение прорвавшегося времени. Полный сил и стремления. Но в действительности, мое продвижение выглядело трекингом замотивированной черепашки.
Очень скоро пакеты с моих ботинок превратились в лохмотья и в ногах ощутимо захлюпало. Впрочем, пока я активно двигался, особого дискомфорта это не доставляло. Мне было даже немного жарко. А к полудню снег прекратился. Прояснилось, и солнце, опомнившись, залило лес ярким тепличным светом. Я остановился, поправил лямки рюкзака, немного отпил из бутылки, пожалев, что второпях даже не заварил себе чай в термос. Потом решил себе сделать посох, и немного пошарившись в окрестностях, выломал подходящую палку. Идти сквозь тающие буреломы стало несколько легче.
Река предательски петляла. Но ведь любая река рано или поздно выходит к морю. А значит и к населенным пунктам. Впрочем, не любая. В этом непонятном «здесь» могут быть неправильные реки. Я отгонял мысли о возможных природных подвохах и, стараясь не сильно отлучаться от берега, упорно шел в направлении быстрого течения. Все также неунывающе и бодро.
К полднику я был до пояса пропитан талой жижей. И честно говоря, энтузиазма поубавилось. Чтобы отвлечься, я решил сделать привал, поесть и хоть немного просушиться. Обнаружив более менее сухое место, снял рюкзак, буквально стащил запревшие ботинки, выжал носки. Потом снял походные брюки и повесил на ветки. Подложив под задницу пенку, принялся утолять голод. Есть хотелось сильно. И я буквально заставил себя не уничтожить весь съестной запас в один прием. Только сейчас я осознал, насколько мизерным он был. Мда, поспешишь - насмешишь. Обреченно осмотрев свои замаринованные пожитки, я погрузился в уже трезвые размышления на тему «что делать». До заката оставалось часа три. В лучшем случае, я пройду километров пять-семь. К вечеру сильно похолодает и ночевать придется, мягко говоря, влажным. Проще подсушиться сейчас и с толком поставить палатку. Но с другой стороны, терять три часа драгоценного путевого времени мне не улыбалось. Интересно, как там Лина… Как-то по дурацки расстались. А при чем тут она! Получается, если я не дойду к вечеру до признаков присутствия обычных туристов, то шансы выйти к людям стремятся к нулю. Вывод прост – нужно двигаться. Надеюсь, здоровья мне все же хватит.
Я, поморщившись, оделся и побрел дальше.
***
Вернулся я на третий день. Голодный, вонючий, злой. В изодранной одежде с отклеивающимися подошвами. Весь поцарапанный. Униженный. Разочарованный. Усталый.
Было время обеда. Обычная теплая среда. Лина сидела на нашем «трапезном» месте и, морщась от усердия, красила себе ногти на ногах. Примерно минуту я тихо стоял за ее спиной, тупо наблюдая, как под действием маленькой кисточки рождается радикально зеленый педикюр.
- А розового не нашлось? – спросил я и скатился всем организмом на траву. Даже просто поддерживать себя в вертикальном положении сил не осталось.
- Неа, - отстраненно сказала она. Но от неожиданности ее рука дрогнула, и кисточка проделала на обрабатываемом мизинце широкую черту. Лина чертыхнулась и начала оттирать краску руками.
- Чем вообще занималась? - Я раскинул руки и посмотрел в небо. Где-то высоко над деревьями безмятежно парил орлан. Эх, мне бы крылья…
- Тебя ждала. Но не думала, что ты так скоро. Чтобы не скучать, решила красоту навести.
- Ничего себе красота… Как кикимора болотная, зеленая вся.
- Думаешь, тут магазин под боком, - она наконец закончила с мизинцем и перешла на маникюр. – Сегодня на рейде нашла рюкзачок. Прямо специально для меня. Девчачий. И курточка моего размера, и штанишки и даже трусики… Но самое главное – кроссовочки. Мой размер, представляешь! За все это время первый раз такое. И бонусом косметичка. А там дневной крем, ночной и даже для век. Брасматик, губная помада и лак для ногтей. Короче, новый год! Моя счастлива!
- У нас пожрать есть что-нибудь готовое?
- Вчера Пушок мяса свежего принес: я часть пожарила. Пошукай на кухне.
- Сил нет. Я не сдвинусь с места.
Лина, наконец, внимательно посмотрела в мою сторону.
- А ты чего такой исцарапанный?
- От волков убегал, – я все еще пялился в небо, и оно постепенно перестало кружиться. – Ты знала, что у нас тут волки водятся?
- Видела пару раз. Они такие симпотяшки! На маламутов похожи.
- Эти симпотяшки меня чуть не загрызли. Хорошо, палка была. И голос прорезался. Еле отбился или откричался. Даже не знаю, что их больше вспугнуло.
- Бедненький, - Лина погладила меня по щеке.
- В общем, ты права. Уйти отсюда нереально. Слишком, узкое окно… времени совсем мало. Я как ушел, на следующий день уже о доме не думал. Все о тебе больше.
- Обо мне? Правда? – Ее пальчик проехался по моему носу.
- Правда, - буркнул я. – Не о тигре же мне думать. Хотя о нем я тоже вспоминал, когда от волков удирал.
- Ну хорошо! Будем считать, что ты герой. Победил стаю. Поэтому я тебя накормлю! – Она помахала ступнями в воздухе, убеждаясь, что лак высох, поднялась, отряхнулась, надела шлепанцы и зашла в наше милое убежище. Я услышал возню на кухне и умиротворенно стал ждать.
Лина постаралась на славу. Грибной суп, жареная картошка с олениной и зеленью, чай с шиповником и орешками в меду. Когда я оторвался от еды, то ощущал себя счастливым колобком.
- Спасибо, сестра! Накормила, обогрела… ой, теперь спать хочу.
- Сестра? – фыркнула она. – Что-то новенькое.
- Я тут пока без тебя бродил, много думал. О нас с тобой.
- И? – она вопросительно изогнула бровь.
- Ты действительно хочешь знать?
Она просто кивнула.
- Я не могу без тебя. И я не про какую-то там любовь. Как небо не может без птиц, как река без течения. Как твой Пушок не может без тайги…Вот и я так не могу без тебя. Но есть нюанс…Ты без меня можешь.
- Кто тебе сказал? – Ее глаза стали подозрительно светиться.
- Дед пихто. Ты ж прожила тут без меня кучу лет. И ничего. Живехонькая. А ушел я, так даже салон красоты устроила. А я чуть дуба не дал… Трех дней не прошло.
Она хмыкнула, и, прищурившись, посмотрела на свои руки.
- Все эти годы я мечтала о встрече с человеком… Каждый вечер перед сном я мысленно рисовала некий образ… раскрашивала его, говорила с ним. Очень похоже на тебя получалось. Поэтому в каком-то смысле я без вас, Алексей Юрьевич, тоже не могу.
Потом подобрала камешек у своих ног и бросила в сторону.
- Мы здесь словно спим. Вернее, часть нас спит. Наверное, для выживания так нужно. Но когда начинается снег или там жара внезапная в понедельник, все пробуждается. Чувства, ощущения… Как в природе. Наступает время главного инстинкта. Мы готовы к спариванию. Хорошо, хоть недолго. Ты, когда ушел, я чуть на стенку не полезла.
Я ошарашено булькнул. Лина усмехнулась.
- Надо же когда-то признаться. Я конечно же знала, что ты вернешься. Пока Синяя нас сама не отпустит, от нее не сбежишь. Вот так то.
Она в упор посмотрела на меня, и под давлением почти осязаемого света ее глаз, во мне что-то стало плавиться, скворчать и расплываться.
- И что же нам делать? Забить на прошлое?
