Боярышня Дуняша 2 (СИ) - Меллер Юлия Викторовна (читаем бесплатно книги полностью txt, fb2) 📗
Во двор Дуняша вбегала с волнением. Новехонький дом стоял на месте старого и был точь-в-точь, как прежний. Дворовые, увидев её забегали, засуетились, а Дуня стремительно поднялась на крыльцо, вошла в дом и огляделась. Внутри было пустовато и светло. Дерево ещё не успело потемнеть и пахло приятно. Часть окон была затянута чем-то непонятным, а часть слюдой.
— Боярышня, радость-то какая! А я уж давненько велела водички для тебя согреть, чтобы ты обмылась с дороги, — произнесла ключница и подала ковшик с квасом.
Дуня должна была принять его при входе, но понеслась смотреть. Стало неловко. Испортила такой хороший ритуал! Выпила квас, облизала губы и подошла к ключнице, чтобы обнять.
— Я скучала по тебе, по всем нашим… — обронила она, а когда увидела заблестевшие глаза маминой верной помощницы, то чмокнула её в щеку и побежала смотреть свою горницу.
Там на полу была расстелена постель, а матрас был травяным. Только подушка осталась пуховой. Окошко вновь было маленьким и закрывалось деревянной планкой, как во всех простых домах. У деда не хватило денег на слюду, на кровать, стол и полки. Дуня быстро оббежала остальные помещения и поняла, что единственный стол во всем доме стоял внизу в общей горнице, и даже на кухне вместо стола стояли короба, накрытые парой досок. Всё это удручало, но если игуменья Анастасия рассчитается без обмана, то ста рублей хватит, чтобы обустроить дом и сшить Маше новую одежку для поездки в Псков.
Когда Дуня освежилась и перекусила, то во дворе уже стоял возок.
— У наших соседей, которые напротив живут попросили, — пояснила ключница, усаживая Дуню внутрь и залезая следом. — Провожу тебя вместе с боевыми, а там уж батюшка наш Еремей Профыч скажет, что делать и куда идти.
Дуня чинно села на лавку и сложила руки на коленях. Её нарядили, причесали, измучили наставлениями, словно она не знает, как вести себя в гостях.
А главное, все как один талдычат, чтобы помалкивала! А как молчать, если князь поговорить хочет?
Да и какая польза молчать, если предоставилась возможность что-то сказать?
А с другой стороны, князь явно симпатизирует тихим и скромным женщинам. Его жена сделала ставку на это и не прогадала. Так что не зря все дают совет помалкивать.
Дуня хмурилась и из-за неразрешимой проблемы: молчать или говорить?
Ступить во двор Кремля после всех событий было… торжественно и приятно. Она только сейчас осознала, что идёт вся такая нарядная и красивая, а её врагиня княгиня захлебнулась в своей злобе. А осознав, Дуня просияла и зашагала победительницей, улыбаясь и желая здоровья всем тем, кто улыбался ей в ответ, а когда её спрашивали, куда она идёт, то честно отвечала, что князь посоветоваться с ней хочет, как дальше жить.
Ну-у, она имела в виду, как дальше жить Дорониным, но не исключено, что люди понимали по-своему.
— Борис Лукич! — закричала Дуня, увидев дьяка разбойного приказа издалека и поспешила к нему. — Как поживаешь? — вежливо спросила она.
Дьяк улыбнулся ей в ответ и прищурившись, оглядел её, поцокал языком и выдал:
— Ишь, красавица какая стала! Сияешь ярче солнышка! А поживаю я неплохо. Разбойников нынче много и служба моя процветает.
— Эх, хоть кому-то обилие татей в радость и к доходу. А нас пограбили и ещё раз пограбили, а потом вновь ограбили, — доложила боярышня.
— Слышал я, — сочувствующе покачал головой Репешок.
— Люди злы у нас…
Дьяк выгнул бровь, ожидая к чему ведет маленькая Доронина.
— Денег-то нет… — к чему-то пояснила она и в своей манере развела руками. Очень забавно это у неё получалось, но дьяк выжидал.
— Вот я и говорю, что коли бы за разбойников деньги платили, то народ сам бы татей в лесу поймал и к тебе привел, как телков на верёвочке.
Борис Лукич приоткрыл рот и захлопнул. Потом пощипал куцую бороденку и вновь собрался что-то сказать, но получилось не сразу. Прокашлявшись, он уточнил:
— А ежели невиновных начнут в приказ сдавать?
— Так надо список разбойников вывесить, — с радостью пояснила она ему, как несмышленышу. — Вот, к примеру, посылаешь ты человечка туда, где было нападение. Он опрашивает свидетелей и выясняет, что татем был бородатый муж, крепкого телосложения. Волос курчавый, тёмный, глаза тёмные и цепкие. Особые приметы: шрам, кривая улыбка, большой размер ноги, неопрятная одежда, грубый голос, нечищеные зубы и дурной запах изо рта…<br> Дуня задумалась, но быстро осознала, что не знает, какими ещё могут быть особые приметы. Ежели бы заранее всё обдумать, а получилось спонтанно.
Дьяк уже пришёл в себя, усмехнулся, подумав о своём, но демонстративно обреченно махнул рукой:
— Ничего, кроме суматохи, не получится!
Дуняша поникла. Ей казалось, что она подарила отличную идею! В конце концов идея о вознаграждении за поимку преступников взята не только из книг, но и из жизни.
Борис Лукич мысленно взвешивал Дунькину идею, находил минусы и плюсы. Описание у крестьян получить невозможно, но если искать не лесного татя, а проворовавшегося на месте службы человека, то будет и описание, и награда.
— Что-то в твоей идее есть, — отстранённо произнёс дьяк и подмигнул ей.
Дуня раскрыла глаза, а потом понимающе улыбнулась. Где-то, как-то Репешок использует её подсказку и можно считать её в некотором роде благодетельницей, а это плюсик в карму.
— Как дела у Анисима? — сияя, спросила она. — Он мне саженцы своей яблоньки обещал укоренить… — она не договорила, увидев, как преобразился Борис Лукич.
— Так это ты!? — непонятно воскликнул он. — Такого работника потерял! — он побагровел и даже погрозил кулаком.
Дуня отступила на шаг, но дьяка было не остановить:
— Татей сажать некуда, везде саженцы стоят! Откуда он их только берет? И всё таскается с ними, как с детями малыми, пересаживает, переставляет с места на место! Корешки, веточки, клубеньки… тьфу! Был суровый муж, стал… говорить стыдно!
— Ну надо же, — всплеснула руками Дуня и сделала пару шажков назад, — пойду я, меня князь ждёт.
— Тебя дед ждёт, — рявкнул ей Борис Лукич и показал рукой на подошедшего Еремея.
— Дунька, ты чего здесь? Гришка прибежал, сказал, что ты кругами ко мне пошла, а ключница наша стесняется тут показываться.
Дуняша картинно развела руками и просияла:
— Деда, по мне тут все соскучились… не могла же я мимо пройти! Надо же себя показать, на людей посмотреть!
— Пошли уже, — велел Еремей и повёл внучку во дворец.
Там их встретили и проводили в небольшую горницу. В этой горнице они просидели не меньше часа и когда Дуня уже вся извелась, то позвали в княжеские палаты.
Она вошла и завертела головой, зная, что эти палаты не сохранятся для потомков. Её заинтересовала роспись на стене в виде птиц с женской головой, смешными львами и крупными диковинными цветами. Мелькнула мысль, что церковь ни слова не сказала против птиц-мутантов и широко улыбающихся львов, но это уже дело прошлое.
Дед сделал несколько шагов, поклонился. Дуня держалась рядом и повторяла за ним.
— Пройдите ближе, — велел князь.
Дуня с любопытством разглядывала нарядно одетого великого князя, пока он вежливо говорил о каких-то делах с дедом.
Иван Васильевич восседал на стуле, который надо было считать троном, и уточнял о выплатах его дружине. Дуня думала, что это надолго, и чтобы не пялиться на занятых беседой князя с дедом, изучала, чем застеклены окна, как сделан подоконник, каким маслом могли покрыть пол, что за подсвечники стоят…
— Так значит это ты придумала сделать перья для письма из металла? — вдруг обратился князь к ней.
Дуня встрепенулась, хотела бойко ответить, но дед осадил её взглядом, чтоб не забывалась и она, опустив глаза, просто кивнула.
— Знаешь ли ты, что твоя придумка может много денег принести?
Дуня опять, не поднимая глаз, кивнула.
— А чего ж ты игуменье всё отдала? — поддел он её. Ну точно, поддел! — Или думала, что она озолотит тебя?! — с насмешкой спросил её князь и Дуня сразу же отреагировала. Она вскинулась, ударила себя кулаком в грудь:
