Нова Проспект (СИ) - "J.C.Elliot" (библиотека книг .txt) 📗
Происходящее вокруг даже на битву похоже не было. На какую-то метафору? Сцену из фантастического фильма? Искушение святого Антония, блядь…
От защитных турелей остались только оплывшие от ядовитой слизи металлические глыбы, мертвые и бесполезные.
Острый град ударил по его лицу; он поднял голову вверх и увидел, что Дейдра, описывая обеими руками широкие круги, вызывала ледяную бурю. На ее комбинезоне плясали черные тени, словно ее лапали невидимые руки, вымазанные грязью. Град, обрушенный чародейкой на поле бойни, больше калечил тела мертвецов, чем вредил бестелесным тварям.
Похолодало так, что на лице Адама мгновенно осел толстый слой инея.
Лучше бы он не поднимал голову вверх. Потому что наверху не было неба. Вместо небосвода на черное зарево были налеплены тысячи глаз, наблюдающие за ним. Улыбающиеся ему. Адам не представлял, как такое возможно, но он знал, что они улыбаются. Его же экранировали от психоделических штучек, неужели…
Нет чувства хуже, чем знать, но не понимать. Адам чувствовал, как по мере увиденного распухает мозг.
Да, точно, это просто сцена из фильма. Он актер экшн-флика «Киборги против эльфов». Идет спасать свою девушку из лап уберэльфа. Это единственное объяснение. Улыбочку, мистер Дженсен, вас снимает скрытая камера.
Потому…
Потому что это все не может быть реальным…
Не может быть…
Реальным…
— Дхойне! — рявкнула Дейдра, и сбила Адама с ног, буквально втолкнув в распахнутую дверь тюрьмы. Та была так раскрашена брызгами кровью, будто кто-то окатил ее из ведерка.
Ледяная преграда отрезала их от остального мира.
*****
Перед глазами все ещё стояла картина, в которой взвод «Беллтауэр» перемалывало в кровавые лоскуты. Адам вытер рукавом лицо (ну и рожа у него должно быть, самое то для свидания), оставив на нем смесь из самых разнообразных биологических субстанций. На пальцах остались крупные рытвины. Скоро слизь доберется до электроники, и будет поздно кого-либо спасать.
Адам посмотрел на тяжело дышащую эльфку. А как же ребенок? Как он выживет после такого?
— О себе заботься, дхойне, — огрызнулась Дейдра, поймав взгляд на свой живот, вымазанный отпечатком от черной лапы. Огненные волосы растрепались, глаза горели безумным огнем, она щерила мелкие зубки в жуткой гримасе. Неудивительно, что их раньше сжигали.
Он заботится о Цири. А это — ее ребенок. А значит, Адам должен его защищать.
Тюрьма и до произошедшего мало походила на курорт, а обзаведясь широкими мазками крови и слизи на стенах, стала напоминать католическое чистилище. Ад остался за ледяной преградой.
— Дженсен, — завибрировал динамик на окрашенной в тусклый свет стене. — Ты в курсе, что мы тут мир спасаем?
Вопрос был задан с рваным, дерганным израильским акцентом. Намир знает о их прибытии.
— А ты готов его погубить, — не растрачиваясь на паузы, продолжил наемник. — Ради чего, Дженсен? Ради малолетней соски? Для тебя жизнь миллиардов стоит меньше, чем ее? Жизнь моих детей?
Он, наверное, мог бы придумать на это какой-то остроумный ответ. Но он как-то никогда не был силен в остроумии, а учиться уже, наверное, поздно.
— Ну ты и мудак, Дженсен, — совершенно не скрывая своего презрения, сказал Намир.
Самое смешное — он действительно так считал. Джарон Намир считал Адама Дженсена аморальным дерьмом.
А это, черт подери, высокая планка.
— Мудак, — подтвердил он, стиснув зубы и почти не шевеля губами. — Полный и, к сожалению, единственный на этой планете.
Адам закашлялся и выплюнул на пол комок смешанной с кровью и осколками зубов слизи. Значит, черная дрянь уже добралась до внутренностей. «Носорог» и чудо-фильтры Шарифа пошли по пизде…
— До встречи наверху, — необычайно тихо сказал Намир.
Динамик замолчал.
Ну, значит, сюрприза не получится.
По крайней мере, их ждали. Кровотечение не останавливалось. Страж Здоровья не знал, за что и хвататься. Батареи показывали десять процентов заряда.
Пробежав три пролета вверх, они не встретили ни единой живой души. Впрочем, Адам чувствовал инфракрасный взгляд, направленный на него сквозь двери. Нажал дверную ручку. Дверь беззвучно открылась внутрь.
*****
Первой он увидел Цири. Распластанную на конструкции из белого металла, по виду прямо как Иисус гребанный Христос. Распятый за грехи наши. Только женщина.
Феминисткам бы понравилось. Дерьмо собачье, ну какая же херь приходит ему в голову.
Без сознания, но живая. Или в сознании, но где-то в совершенно в другом месте. По крайней мере, она никак не отреагировала на Адама. Ну, а что он хотел? Закричать через всю комнату — «прости меня, я не хотел тебя убить»?
Конечно, милый, ничего страшного, пустяки, меня всего-лишь распяли из-за тебя на кресте.
Убогая обстановка комнаты напоминала сцену любительского театра. Либо бывшая вотчина начальника тюрьмы, либо комната для допросов. Что, в общем-то, одно и то же.
Намир стоял на расстоянии вытянутой к Цири руки.
— Предатель! — крикнула эльфка.
Просто охерительное начало для переговоров. Нет, ну а кто притащил беременную на захват заложника, а, офицер? Намир ухмыльнулся дурости эльфки, явно предвкушая магическую баталию. Киборгу, наверное, вместе с модификациями вживили гены гончей — сам запах крови заставляет его скалиться.
— Дейдра, — одними губами сказал эльф. — Ruîth (Беги).
— Я не бо… — зашипела чародейка.
— Chãn e fãecal (ни слова), — оборвал ее эльф. — Ruîth (Беги).
Дальнейший короткий диалог они вели в своей голове, Намир и Адам переглянулись, в кои-то веки единые в своем раздражении.
Дейдра резко стала задумчивой. Прищурилась, словно проверяя информацию по каким-то там своим чародейским каналам. Подняла подбородок, и удивленно выдохнула. Когда она вскинула руки, Намир и Адам синхронно сделали два больших шага назад. Остановившись, сделали еще один — для верности.
Послышался знакомый треск разрывающийся ткани. Адам напрягся. Последний раз после таких ее выкрутасов погибла Женева. Намир предупредительно вскинул оружие на уровень груди. Но нет: Дейдра исчезла по-английски, не сказав на прощание ни слова. Зато Намир прорычал ей вслед что-то вроде «оревуар, сука». Ну, этому «ревуар» вряд ли суждено случиться.
А вы надеялись на помощь беременной женщины, офицер? Немедленно сдайте свой жетон. Ах, да, вы его уже и так давно просрали.
— Цири, — рявкнул Адам. — Если ты меня слышишь, беги! Телепортируйся прочь!
Оставшийся эльф усмехнулся и покачал головой. Повисло молчание. Адам просканировал состояние Намира. Судя по температуре, системы работали на полной мощности, он был готов сразу броситься в драку.
Нет, это был очень дерьмовый расклад. Один против Намира расклад уже сам по себе дерьмовый, а один против Намира и эльфа — на ступеньке выше по шкале дерьмометра. Можно сказать, на самой его вершине. Тем более в его состоянии; он уже видел имитацию костей на собственных сухожилиях, и ходил, фактически, на обрубках.
— А ты, эльф? — спросил Намир. — Не хочешь дать деру?
— А я остаюсь спасать свой народ, — тихо сказал прислонившийся к стене Карантир, задрав вверх подбородок в излюбленной манере эльфов. — Разбирайтесь сами, дхойне. Режьте друг другу глотки. Мне это неинтересно.
Стоило ему договорить последнее слово, как его взгляд остекленел, и он впал в подобие соманбулизма, в котором Адам уже не раз видел Цири.
Каждому эльфу в младенчестве вместе с острыми ушами выдается, видимо, белый плащ. И с возрастом он врастает в кожу. Ну, тоже неплохо. Значит — он против Намира.
— Как в старые добрые времена, Дженсен. — сказал киборг. — Как в старые добрые времена. Помнишь, чем они кончились?
Раньше Адам часто представлял, как будет драться с Намиром. Признаться, даже мечтал об этом. Изучал особенности конструкции. Регенерацию синтетических мышц. Но он никогда не думал, что биться придется врукопашку.
Чем мы, мать нашу, занимаемся? Там, наверху, небо из глаз, а мы собираемся бить друг другу морды. Когда мы, люди, чему-нибудь научимся?
