Азъ есмь Софья. Крылья Руси - Гончарова Галина Дмитриевна (бесплатные полные книги txt) 📗
Слова, которыми Яузов охарактеризовал шведов, в истории не сохранились. Пергамент было жалко.
– М-да, задал ты мне задачку.
Помощь придет, но когда? А драться – ему, умирать – ему. Ну и пусть.
Когда-то царевич подобрал мальчишку в придорожной канаве. Саньку отмыли, дали фамилию, обучили, устроили в жизни… Сейчас его пора отдавать долги.
Смерть? Жалко, конечно. И жену жалко, и детей… Крохи еще совсем. Но царь милостив, сколько уж народу полегло, а все одно ни вдов, ни сирот на Руси не бросают. Кого в школу пристроят, кого еще куда, вспомоществование платят за погибшего кормильца… Так! Не умирай раньше смерти, Санька! Он – справится. Обязательно справится.
Рига? Острова рядом?
Карта была неподалеку. Медленно, очень медленно на ней появлялись линии, какие-то прикидки, наброски… Шанс есть?
Да. Не у него, у Риги. У Руси. Он-то, скорее всего, тут и поляжет.
Важно ли это?
Если он заберет с собой шведский флот – нет.
На лице Саньки Яузова появилась откровенно волчья ухмылка. Он справится, еще как справится! Он уже знает – как.
– Ваше величество, прошу о милости!!!
Нельзя сказать, что Людовик растаял сразу, но… была, была у него слабость к красивым дамам. А склонившаяся перед ним женщина оказалась воздушным и неземным созданием.
Белокурые волосы, голубые глаза, шитое серебром черное платье, придающее ей вид фарфоровой куклы… И не скажешь, что беременна. Такой уж у нее вид… непорочный.
– Встаньте, сестра моя. Прошу вас…
Людовик лично подвел даму к креслу, усадил в него и даже предложил вина. Тонкие пальцы сомкнулись на прозрачной ножке бокала – и сами показались едва ли не стеклянными. Совершенство из лунного света и фарфора, иначе и не скажешь.
– Ваше величество, мой муж мертв.
Из голубых глаз выкатились две слезинки, скользнули – и пропали в складках кружевного платочка. Как и не было…
– Примите мои соболезнования, ваше величество.
Когда Людовику доложили, что его умоляет об аудиенции вдова Якова Стюарта, он сначала и не поверил. Шутки шутить изволите, она сейчас в Шотландии! Кто б ее оттуда выпустил, теряя такой ценный козырь?!
Оказалось – и спрашивать не стала. Сама сбежала, переправилась через пролив, добралась до города Парижа и заявилась в дом Лувуа. А у того еще с прошлого раза холка болела, поэтому о появлении жены Якова он предпочел доложить сразу, не нарываясь.
Людовик удивился и приказал организовать тайную встречу в Лувре. И сейчас смотрел на юную женщину в черном. Выглядела она… М-да, его величество понимал английского короля. В таких влюбляются насмерть. Сочетание нежности и чувственности, хрупкости и очарования…
– Ваше величество, я умоляю вас о милости. Мой муж умер, но я жду его ребенка!
Людовик только глазами хлопнул.
Поверил? Ну… вопрос сложный. Все знали, что Яков лежит и болеет. Но все также знали, что его жена ночует рядом с мужем. По ночам из супружеской спальни изгонялись все слуги, ее величество сама ухаживала за больным, словно ангел милосердия, ее ставили в пример другим…
Могло у них один раз что-то получиться? А кто ж его теперь разберет!
В любом случае ребенок, зачатый при жизни Якова (к тому же рядом с его женой ни одного постороннего мужчины не было, разведка доносила, что ее величество буквально на шаг от мужа не отходит), станет его наследником. Если это – мальчик. А если девочка, так там все наследование сейчас по женской линии! Нет у Якова наследника-мужчины, и у Карла не было.
Вспомнив и о своей потере, Людовик на миг пригорюнился. Но у него-то уже есть внуки. Если будет девочка, возможны варианты.
Помолвка, например.
Анна де Бейль (она же Маша) изучала его величество из-под опущенных ресниц. Ну… что тут скажешь? Жестокий и коварный сукин сын! И палец ему в рот не клади – мигом в желудке обнаружишься. Но выбора-то нет! Она может вернуться домой, на Русь, и государыня ее примет. Но…
Неинтересно!
Маша уже привыкла жить на острие ножа, стала адреналиновой наркоманкой, хоть и не знала этих слов. Сталкиваясь с противником, подобным Людовику, она расцветала. И отказаться от такой игры?
Пусть ставка – ее жизнь! Но разве интересно играть на что-то другое?
Ребенок?
О, вот за ребенка она не волновалась. Ее чадушко сейчас будет нужно всем, кроме родственников. Но сколько влияния у Монмута во Франции? Или у дочек Якова? Да мало, крохи… Не им с Людовиком тягаться!
Принято думать, что каждая женщина в первую очередь – мать. Увы, Маша пока в себе ничего подобного не ощущала. Может, после родов? А пока… Пока ее грызла досада, что ребенок может испортить фигуру. Это ведь тоже оружие! А еще надо родить его здоровым, то есть соблюсти кучу условий, которые вообще отвратительно трудно совместить со светской жизнью. А со здравым смыслом?
Дай Бог, у одной из ста женщин не сносит разум во время беременности! А остальные сильно зависят от своего тела. И вот они – скандалы, ссоры, истерики… Крестьянка может позволить себе орать на мужа! Пока по лбу не получит. А вот Маша не могла потерять контроль ни на минуту. И как тут быть?
Поневоле разозлишься.
Пока что беременность воспринималась ей как суровая необходимость, а что потом… видно будет!
– Разумеется, ваше величество, вы можете рассчитывать на мою помощь.
Машка опустила невинные (бесстыжие?) глаза.
– Простите, что я вот так, сир… Я боялась. Муж умер, я – англичанка, и своей мне для горцев никогда не стать. Но и игрушкой в руках глав шотландских кланов я быть не хочу. Я не могу рисковать самым ценным, что оставил мне муж. Не могу рисковать моим ребенком.
По итогам разговора Людовик решил поселить ее величество с немногими верными слугами в Сен-Жерменский дворец. И под рукой, и не на виду… Разумеется, деньгами он поможет, содержание из казны выделит.
Появляться при дворе?
Ах нет-нет, сир, я – вдова. Мое дело – родить ребенка и плакать о моем несчастном муже. Вы будете навещать нас? О, сир, вы ТАК великодушны!
Это был тот редкий случай в политике, когда все остались довольны. Судьба вплетала в полотно новые фигуры – и бог весть, что из этого могло получиться.
Шведские корабли шли к Риге. Да, если начинать, то оттуда. Вел их риксадмирал Отто Густав Стенбок. Ему надо будет ударить по Риге, взять город, а потом пройти вдоль побережья, разоряя русские укрепления и уничтожая их корабли.
Что ж, у него более чем достойный флот. Десять фрегатов, почти тридцать линейных кораблей, шесть бомбардирских кораблей, гребные суда – кто сможет противостоять ему?
Как оказалось – русские.
Неожиданности у Стенбока начались почти сразу же. Ну кто мог знать, что у русских так поставлена разведка? О флоте узнали как бы еще не до его выхода из гавани. И о месте назначения – тоже.
А потому…
Нет, не вышел ему навстречу флот. И не прислали вызов на честный бой – о какой чести может идти речь? Шведский флот – один из сильнейших на Балтике, а русские не настолько давно принялись осваивать Финский залив и чувствуют себя на кораблях не очень уверенно. Репутация, может, и не все, но очень многое в этом мире. Потому – только хитростью. И никак иначе.
Показалось Стенбоку, что один раз на горизонте мелькнул парус, – и все. Это уже потом оказалось, что не показалось.
Есть такое слово – диверсия. Это бывает, когда под покровом ночи несколько брандеров врезаются в середину твоего строя – и взрываются, заливая окружающие корабли жидким огнем.
Одним ударом флот лишился чуть ли не четверти кораблей и всего боевого духа сразу. Естественно, были вахтенные, но… в такой толчее? Что там можно услышать? Что увидеть? Русские использовали подлую уловку: черные корабли, черные паруса… Увидеть что-то было совершенно невозможно. И это оказалось только началом.
Русские не собирались вступать в бой, они просто применили тактику изматывания. Несколько ночей, несколько брандеров, и в итоге к Риге подошло уже шесть фрегатов, двадцать линейных, пять бомбардирских кораблей, а число гребных судов уменьшилось чуть ли не вдвое. Кстати, и за счет дезертирства!
