Унесенный ветром (Трилогия) (СИ) - Метельский Николай Александрович (прочитать книгу .txt) 📗
Кувыркнувшись через стол и подхватив оружие, я рванулся уже обратно к двери. Учитывая мою комплекцию и калибр револьвера, я был уверен, что выстрелить смогу только один раз. Даже если удержу после отдачи, что вряд ли, просто не успею навести его во второй раз, меня телами завалят до этого. Так что выстрел у меня был только один. И мне нужно было подойти к двери как можно ближе, потому что из-за отдачи я мог промазать по замку даже с расстояния трех метров.
Условно «третий», пролетевший в прошлый раз надо мной, на этот раз бросился мне в ноги. И пролетел уже подо мной. От «второго» ушел перекатом вперед и вправо, ну а от «первого», как и в прошлый раз, под рукой. Оставшиеся двое, решив, видимо, не создавать кучу малу, остались на своих местах. На расстоянии двух метров я навел эту гребаную пушку на замок и уже с расстояния полутора метров выстрелил. Даже не пытаясь удержать прыгнувший мне в лицо револьвер, я отпустил его, убрав в сторону голову, а сам ускорился, насколько мог, и кинул все свои тридцать восемь килограммов на дверь.
И очень нехило отшиб плечо об эту проклятую всеми богами деревяшку. Которая даже и не думала открываться. Что тут скажешь? Шах и мат.
Валяясь на полу, отметил, что никто не пытается на меня наброситься. В кабинете вообще стояла пронзительная тишина, которая была нарушена хлопками ладоней.
— Мои аплодисменты, господин карлик, — услышал я голос женщины. — Это был потрясающий проход. Может, вам стоило заняться регби, а не воровством? Уверена, даже с вашей комплекцией вы достигли бы неплохих результатов.
Плечо ныло, все-таки разогнался я не слабо. Встав и картинно отряхнувшись, повернулся в сторону зрителей. Дамочка вертела в руках пульт, который она не выпускала из рук с момента моего появления.
— Как ты, наверное, уже догадался, в двери стоит не один замок. Их там два. Электромагнитный и электромеханический — скрытый. Но попытка была хороша, действительно хороша. А твой обратный рывок был просто на загляденье. Но теперь-то ты, я надеюсь, понял, что отсюда тебе не выбраться? Я все еще предлагаю решить дело миром. Все, что мне надо знать — это кто ты, и кто тебя послал.
«А что будет потом, она так и не сказала. Да и кто заказчик, я не знаю, и не факт, что она в это поверит. Еще и рассказывать, кто я такой… Я ж потом до конца дней у нее на крючке буду. Фигня, короче, ее слова. Нет уж, если помирать, так с музыкой. Хрен она что от меня узнает». Примерно такие мысли крутились у меня в голове в тот момент.
Тяжело вздохнув, я взглянул на женщину и, подняв руку, показал ей палец. Да-да, тот самый.
— Ну что ж, это твой выбор. Взять его, по жесткому варианту.
М-да, а ведь у меня теперь даже шокера нет, он сейчас валяется где-то у письменного стола местной начальницы. А ведь если бы это была какая-нибудь фантастическая сказка, я бы сейчас активировал скрытые возможности и, ценой, например, будущих физических повреждений, раскидал бы всех нахрен. Но, увы, это не сказка. Скрытые силы есть, и я их даже активировал, вот только прибавка в силе и скорости невелика. Ведь нельзя получить что-то из ничего. И если ты можешь поднять, к примеру, двадцать кило, а поднатужившись — тридцать, то сто пятьдесят ты не поднимешь никак. Ну а если ты превысишь свой порог, то и двадцать не сможешь поднять, мышцы раньше порвутся.
Что означает «по жесткому варианту», я ощутил на себе с первых мгновений. Вместо того чтобы ловить, ближайший ко мне мужчина, единственный европеец в этой компании, нанес удар рукой. Видимо, вязать они собрались бесчувственное тело. И скорость этих броненосцев, кстати, увеличилась раза в два. Хук справа отбросил меня под ноги другому амбалу, и лишь каким-то чудом я умудрился увернуться от его пинка. А так как ситуация была уж очень располагающая, я, все еще лежа, чуть подправил рукой бьющую ногу, окончательно выводя противника из равновесия, и обеими ногами ударил по опорной. Сделав обратный кувырок, прыгнул вперед, перелетая развалившееся на полу тело.
В таком, примерно, ключе я и провел следующие семь минут. Ужом вертясь между телами, руками и ногами матерящихся сквозь зубы мужчин. Дамочка тоже не осталась безучастной. На протяжении всего времени, что меня ловили, пытаясь для этого избить, она подбадривала своих людей, попутно комментируя и давая советы.
— Да кто ж так бьет, после такого и ребенок встанет! — Хех, что я и продемонстрировал.
— Загоняйте его на Серегу. — Да ну нафиг. Неужто земляк бывший? — Ли, твою мать, справа заходи! — Хм, китаец что ли?
— Мышь, урод, ты реально вредитель! — Этот самый Мышь в надежде приласкать меня стулом — промахнулся, в результате чего стул и стекла в дверцах одного их книжных шкафов можно отправлять на помойку.
— Эй, эй, придурки, если он умрет раньше времени, я вас сама в эту стену вмурую! — Это она после того, как меня впечатал в стену бросок одного из ее мальчиков.
— Давайте, парни, поднажмите, он уже выдыхается! А, нет, еще нет. — Хитрый проход меж трех тел, после которого двое врезались друг в друга, доказал, что я еще в игре.
— Во имя Небесных Супругов, неужто вы это сде…? Мышь, твою мать! — Получив удар с левой, я нарвался на пинок правой. Кое-как поднявшись с пола, я облокотился на второй в комнате книжный шкаф, стоящий у меня за спиной. Именно в этот момент Мышь и запустил в меня очередной стул. Я-то увернулся, а вот стеклу в дверцах очередной раз не повезло.
Еще минуту после этого я умудрялся избегать ударов, пинков и предметов мебели. Но ничто не вечно, вот и меня настиг очередной удар, который отправил-таки меня в аут.
Очнулся я прикованным наручниками к стулу, стоящему у письменного стола. У того самого стола, с которого в начале этой истории, я свистнул револьвер местного босса. Сама дамочка сидела на своем месте, то есть на этом самом столе. Все пятеро мужчин опять рассредоточились по кабинету, совершенно не обращая на меня внимание.
— Ну что, выспался? — Долбаная стерва. — Может тогда приступим к общению?
Я огляделся. Маска лежала на столе, рядом с револьвером, между прочим. Рюкзачок мой так и валялся там, где я его оставил, то есть у двери. Мужики по-прежнему не обращают на меня внимания, занимаясь, кто чем. Сергей, например, крутил в руках офигенный такой нож. Если глаза мне не изменяют, то это Катран-45. Ножи серии Катран разработаны в Туле для боевых пловцов, но прославились именно в сухопутных войсках. Катран-45, модификация для ВДВ, и в этом мире знаковая вещь. Этот нож выдают один раз за службу и обратно уже не забирают. И если увидеть такой нож у гражданского, с вероятностью 90 %, это означает, что он служил в каких-нибудь спецвойсках. И не в тех руках может служить спусковым крючком для настоящей охоты на владельца. Вот мне и интересно, что делает элитный боец Российской Императорской Армии в подручных у какой-то заштатной преступницы? Теперь-то я не удивлен тому, что меня так быстро заломали. Этот малый — «ветеран» как минимум, даже странно, что я так долго трепыхался.
— Я вот не могу понять причину твоего молчания. Даже если предположить, что ты жутко предан своему хозяину, — это она мою гордость, что ли, задеть пытается, — то, что изменится, если ты скажешь мне, зачем именно ты пришел? — Ну, например, ты можешь предположить, кто именно мой наниматель. — Ну а если твой хозяин, — блин, достала с этим словом, — всего лишь посредник, то тем более у меня нет причин на него злиться, — Эм-м-м… даже сказать нечего. Она меня совсем за дурачка принимает? — Скажи мне цель твоего прихода, кто заказчик, и можешь быть свободен. — И все это таким проникновенным голосом, что будь я и вправду ребенком, мог бы и разговориться. Но, увы и ах, не верю я ей, и все тут.
Нет, шанс, что меня оставят в живых, есть, несомненно. Вот только кем я тогда буду? Правильно, собачкой. Или рыбкой на крючке. Можно, конечно, подождать годков этак пять или шесть, а потом, восстановив свои возможности «Стирателя», порвать тут всех. Или, к примеру, наобещать ей всякого, понарассказывать, а как появится возможность, побежать к соседям. То, что Кояма Акено, отец Шины, имеет ранг «мастера», я уже знал. Но это — еще более неудачный вариант. Вот только оставался шанс, что меня-таки грохнут. Ко всему прочему, я очень сильно не люблю подчиняться. А если я заговорю, то подчиняться придется, так или иначе.
