Нова Проспект (СИ) - "J.C.Elliot" (библиотека книг .txt) 📗
— Наступило время борьбы, — не унимался Пейдж.
Намир довольно осклабился, скрестив руки на груди.
— И поверьте, мне нет ничего — ничего! — дороже человечества. И я буду защищать его любой ценой. Мы будем защищать его любой ценой.
Когда могущественные люди говорят об оправданных ценах, можно быть уверенным только в одном: платить будет кто-то другой. А вот и черта с два. Никто не заставит ее безропотно согласиться с такой жуткой участью, сколько бы красивых слов о всеобщем благе и моральном долге ни говорили.
Говорительную трубку передали Шарифу, и его загорелое лицо молниеносно сложилось в обаятельную маску, предназначенную для общения с массами. Немногим позже они с Пейджем поставят подписи под контрактом, где в одном из сотен пунктов скромно стояло ее собственное имя.
Громкий голос объявил, что слияние вступит в силу в течение суток. А за сутки…
За сутки может очень много чего случиться.
Цири закрыла глаза, не в силах больше терпеть яркий свет камер.
******
С момента окончания речи Пейджа время тянулось как та бело-розовая резина, которую без остановки жуют девушки за стойками в отелях. Цири покинула саммит раньше остальных — у нее еще были планы на ночь.
«В двадцать три часа пятнадцать минут самолет Пейджа взлетит с частной площадки в Куантран», — Адам сказал ей это так тихо, что приходилось угадывать по губам.
В двадцать три часа пятнадцать минут… Цири повторила слова Адама про себя еще несколько раз. К двадцати двум часам она уже была полностью готова.
В предоставленной ШИ тончайшей кольчуге, с ящичком Адама, прикрепленным к спине, при оружии, взволнованная и напряженная, она ходила по номеру гостиницы, считая минуты, выжидая, пока начнется…
Как там говорил Адам? Дерьмошоу. Все, игры кончились. Всякие соображения насчет справедливости, чести и долга вытеснялись одной простой установкой — остаться в живых.
Адам провел инструктаж раз, наверное, в десятый — стрелять только в крайнем случае, иначе — разгерметизация, первым делом отсечь Пейджа в кабине от охранников, убедиться, что самолет в конце сделанного рухнет, и самое главное — самое главное — выжить.
— Ты поняла? — сказал он в десятый раз.
«Еще бы», — подумала Цири, и коротко кивнула.
— Тогда, — коротко сказал Адам, — как только джет выйдет на эшелон.
Цири кивнула еще раз.
И когда пришло время, вызвала образ с картинки монитора — бронированную перегородку, отделяющую каюту пассажира бизнес-класса от челяди, его охранявшей — и она обрела форму у нее перед глазами. С мечом там развернуться было негде, поэтому Адам достал ей добротный, отточенный как бритва, корд вершков в двадцать — самое то, чтобы резать горло в подворотнях.
По всему телу прошла знакомая дрожь. В первый момент Цири показалось, что она и вправду взмыла ввысь: уши заложило так, будто она оглохла. Межпространство сжалось, разжалось и выпустило ее наружу.
На долю секунды она увидела Боба Пейджа, который с кем-то отрывисто разговаривал, развалившись в кресле перед компьютером — удачно запрокинув назад голову, открыв белое, бледное горло, которое он быстрым движением освободил от темно-синего галстука.
А в следующее мгновение Цири понесло ему навстречу, как ураганом. Ящик Адама загудел и завибрировал, выбросив впереди нее невидимый тормозящий барьер, но это не помешало ей буквально снести мужчину с кресла и впечатать в стену так, что самолет ухнул и накренился назад. Раздался смачный, болезненный хруст — слава высшим силам, не ее собственных костей. Бутылка подлетела в воздух и разбилась о потолок, окатив всю каюту виски, вместе с ней в воздух взлетел и портфель, разбросав повсюду выпавшие из него белые бумажки.
Цири совершенно не планировала такое эффектное и разрушительное, в первую очередь для себя самой, появление.
Пейдж попытался заорать, но легкие, в которые ему с силой влетел острый девичий локоть, сделать этого не позволили. У Цири было ощущение, что ее сбила с ног повозка с лошадьми, и они основательно потоптались по ней копытами, а все ее внутренности отбили, как мясник лопаткой — мясо. От силы удара съеденное на фуршете подступило к горлу.
Пока оба они пытались подняться на ноги, самолет ухнул обратно, перебросив их обоих к перегородке, отделявшей каюту главного пассажира от охраны. Пилот срывающимся голосом передала что-то по громкой связи, но из-за шума в ушах Цири не разобрала, что именно.
— Какого… — наконец выдавил из себя Пейдж, сползая вниз по стенке на бежевый ковер.
Цири, едва сдержав рвотный позыв, поднялась на ноги чуть раньше него, держа наготове короткий клинок. Среагировал Пейдж, к его чести, молниеносно — вскочил как подпаленный, выставив вперед руки, но и Цири бросилась ему навстречу. Подпрыгнула, победно занеся корд, и рубанула, как заправский головорез, как учили когда-то Крысы — глубоко и наискосок.
Лезвие ее клинка мелькнуло в тусклом свете, рассекло воздух и ткнулось в горло — но вместо того, чтобы разрезать белую кожу, уперлось в невидимую плотную кольчугу. Показалась всего лишь пара капель блестящей крови — странной, будто бы живой, кипящей множеством мельтешащих точек. Пейдж подался назад, потеряв на пару секунд равновесие, и зажал правой рукой едва кровоточащее горло.
Как так?!
Пару секунд удивления дорого стоили: кулак Пейджа пришелся ей по скуле, и Цири взвыла от силы казалось бы не-киборга. Голову обожгла ослепительная вспышка боли. Что-то внутри черепа неприятно хрустнуло. Цири отшатнулась назад, упершись в сиденье.
Пейдж оказался очень сильным человеком, неестественно сильным для обладателя такого тела.
Одурев от боли, Цири замахнулась снова, полоснув наотмашь, не глядя — метя по горлу, но попав по щеке. Лезвие порезало левую скулу и достало ухо — здорово она попортила холеное личико. Пейдж взревел и отшатнулся, зажав рукой рану, другой — пытаясь нащупать в кармане сюртука оружие.
В каюту неистово ломились, желание уединиться Пейджу вышло боком.
— Цирилла, — выдохнул Пейдж, сделав шаг назад. — Прошу… Давай…
Желтые жилки заходили под его кожей, как миниатюрные змейки, и рана начала зарастать прямо на глазах. Будто бы маленькие насекомые изо всех сил пытались починить то, что сотворило лезвие. Цири лихорадочно вздохнула. Если это не магия, то что же?
Она набросилась на Пейджа, как дурная кошка, повалив на спину, свободной рукой вцепилась в горло, пытаясь запрокинуть голову, другой выбирала, как ударить половчее. Уже через пару мгновений она поняла, что не пересилит мужчину. Адам же говорил, что у него нет никаких модификаций, кроме мозга! Да и руки самые обыкновенные, и кровь текла настоящая!
Курва мать!
Порядочно озверев, Пейдж схватил ее обеими руками за прикрытое броней горло, сжав так, что ткань впечаталась ей в кожу. Его голубые глаза из-за резко проступивших прожилок стали желтыми, как у ведьмака. «Это не механика, — подумала Цири. — Мутации. Биохимия».
— Идиотка… — прохрипел Пейдж. — Ты думаешь…. моя смерть… что-то изменит?..
Ударил еще раз, наотмашь, по лицу. Цири успела увидеть вспыхнувший пестрый фейерверк, и тотчас же перед глазами все погасло. Ведьмачьи рефлексы бились из последних сил, пытаясь не дать ей потерять сознание. Еще один такой удар, и все… У Версалайфа и ШИ не останется повода к слиянию.
Видимо, подумав о том же, Пейдж остановил вновь занесенную руку, но крепче сжал горло, стряхнув Цири с себя и впечатав в бархатный ворсистый ковер, которым был застелен проход между креслами. Прикрепленный к спине Икар пребольно врезался ей в спину. Чуть приподнявшись, Цири выбросила ногу, целясь противнику в пах. Удар не получился — вся энергия ушла в мягкие ткани бедра.
Пейдж навалился на нее с немалой силой, прижав коленом ее собственное, не давая нанести еще один удар. Чем больше они дрались, тем больше он видоизменялся, и Цири с ужасом подумала, что ее время на исходе. Не ослабляя хватку, Пейдж выхватил из кармана сюртука пистолет и приставил ей дуло к виску. Холодный металл остро ощущался на горячей и влажной от пота коже. Внутри Цири все болезненно сжалось.
