Штурм - Глушков Роман Анатольевич (книги онлайн полные версии .txt) 📗

Роман Глушков

Штурм

Глава 1

Похолодало настолько стремительно, что от неожиданности Константин Куприянов, он же Кальтер, даже остановил катер и заглушил двигатель. Хотя мог бы этого и не делать. В тумане, сквозь который он плыл, хоть стой, хоть двигайся – все едино. Густая белая мгла не позволяла ему видеть дальше носа угнанного им суденышка. А с приходом холода видимость лишь ухудшилась, поскольку сразу же запотели стекла рубки. После чего Кальтер и вовсе ощутил себя так, словно ему накинули на глаза белый шерстяной шарф, сквозь который он еще мог разглядеть штурвал и подсвеченную приборную панель, но не более того.

Столь резкое и сильное падение температуры на экваториальной широте было совершенно ненормальным. Поэтому он решил сначала попробовать разобраться, что стряслось. И лишь затем продолжить свой путь на север, к Хива-Оа – крупнейшему острову Маркизских островов, входивших в состав Французской Полинезии.

Холод был вполне терпимым – устремившаяся вниз стрелка термометра вскоре остановилась на отметке «плюс два по Цельсию». Но учитывая, что до этого она держалась на отметке «плюс двадцать семь», перепад температуры выдался катастрофическим. При таких ее колебаниях обычно возникают штормы, ураганы и иные атмосферные волнения. Однако Кальтер ощущал сейчас только легкое дуновение ветра, который даже не мог разогнать туман и поднять на море серьезную волну.

– Пропади ты пропадом! – Кальтер выдохнул изо рта облачко морозного пара и зябко поежился. На нем был армейский гидрокостюм – неплохая защита от холода, из-за которого туманная влажность уже не освежала, как раньше, а вызывала неприятные ощущения. И все же гидрокостюм не сможет долго согревать, а другой теплой одежды у Кальтера не было.

Сначала похолодание даже обрадовало его. В тюрьме на атолле Татакото, откуда он вчера сбежал, ему целый год и днем и ночью приходилось страдать от нестерпимой жары. Но радость беглеца продлилась недолго. Поскольку, когда он погрузил руку в воду за бортом и понял, что она остыла так же быстро, как воздух, стало очевидно: это уже другой океан. Или, вероятно, не океан, а море, но в любом случае оно находилось в иных широтах. Более южных, если Куприянов все еще не покинул Южное полушарие планеты. Либо северных, если нелегкая перенесла его через экватор и зашвырнула в направлении Арктики.

Куда именно зашвырнула? Хороший вопрос, беря во внимание, насколько обширна та часть поверхности Земли, что покрыта водой…

Все электронные навигационные приборы и средства связи Куприянов, уходя от погони, выбросил за борт. Не хотел, чтобы военные засекли по ним свой угнанный катер с помощью спутника. Но обычный компас и бумажные карты, разумеется, остались. Правда, от последних в густом тумане не было проку, чего нельзя сказать о компасе. Он, так же как термометр, мог дать беглецу полезную информацию – указать, каким курсом он плывет: прежним или уже другим.

Если верить компасной стрелке – а у Кальтера не было оснований ей не верить, – то сейчас он плыл в обратном направлении – на юг. Конечно, в тумане он мог и отклониться от маршрута, но не настолько. Тем более что вплоть до самого похолодания тщательно следил за приборами. В том числе за имеющимся у него пакалем, который он нашел в тюрьме на Татакото и который помог ему оттуда сбежать. Пакаль тоже мог служить индикатором начавшейся вокруг Кальтера аномальной активности. Одно плохо: подаваемые им сигналы требовали дополнительной расшифровки. Что не всегда удавалось сделать правильно или вовремя.

Единственной странностью, что наблюдалась за артефактом с той поры, как преследуемый вертолетами катер нырнул в туман, являлось багровое свечение. Оно исходило из пакаля и пробивалось наружу через линии нанесенного на него рисунка, а также через абстрактные линии на его обратной стороне. Вдобавок к этому сам пакаль нагрелся примерно до температуры кипения воды, и в пропитанном влагой воздухе от него шел пар.

Мог ли он отклонить стрелку компаса? В принципе да. Но Кальтер так не считал, поскольку она сбилась значительно позже, чем артефакт нагрелся и начал испускать свет. Версия с переброской катера в другие широты казалась ему намного вероятнее. Тем более что природа туманного облака, в котором он скрылся, также была явно непростой. Кальтер почти не сомневался, что в течение последней четверти часа он двигался по очередной аномальной зоне, и был готов к сюрпризам. В том числе и к таким. Однажды «серые» уже перебросили его в другое полушарие планеты, а значит, с той же легкостью они могли зашвырнуть его куда-нибудь еще. Разве что нынешнее перемещение он пережил без потери сознания и иных неприятных побочных эффектов. И его высокотехнологичный железный протез оставался при нем – для однорукого калеки это тоже было крайне немаловажно.

Впрочем, было в этих метаморфозах и кое-что хорошее. Неизвестно, что ожидало Кальтера впереди, но враги, от которых он вот уже сутки удирал по морю, от него отстали. По крайней мере, он не слышал над головой шум вертолетных винтов и не видел лучи обшаривающих туман прожекторов. Заглушив двигатель, Куприянов очутился в тишине, нарушаемой лишь плеском волн и их ударами в бортовую обшивку. Больше – ничего. Хотя в обычной ситуации вертолетчики не свернули бы поиски так быстро. И летали бы в эти минуты по-над туманным облаком, стараясь обнаружить в нем беглеца с помощью инфракрасных сканеров.

Судя по всему, враги Кальтера не переместились вслед за ним в эти холодные воды. Но что ему делать дальше? Разворачиваться и снова брать курс на север? Или плыть туда, куда был нацелен сейчас нос катера? Последнее вполне могло являться намеком «серых» на то, в каком направлении надо теперь искать ближайшую сушу. С другой стороны, если Куприянов ошибся и продолжал находиться в водах Французской Полинезии – что бы их там ни остудило, – то, плывя на юг, он отправится прямо навстречу врагам. И вскоре выплывет из тумана, после чего они его моментально засекут и уже вряд ли упустят.

И все-таки версия с намеком показалась Кальтеру более убедительной. Странный туман, засветившийся пакаль, резкое похолодание – уже могли считаться работой «серых». Еще один к этому списку – и получится целая инструкция к действию, отступать от которой без веской причины будет неразумно. По крайней мере, до той поры, пока не развеется туман и мореплаватель не сориентируется в пространстве.

Однако едва Кальтер собрался вновь запустить двигатель, как вдруг неподалеку раздался шум. Это был всплеск, но такой мощный, как будто в полусотне метров от катера всплыла подводная лодка или гигантский кит. Куприянову даже показалось, что он разглядел в тумане по правому борту зловещую тень, хотя это могла быть всего-навсего игра его воображения. Зато шум ему точно не померещился. Шум полностью заглушил собою плеск волн, а также голос Кальтера, который от неожиданности выругался и не сумел расслышать сам себя.

Смекнув, что должно случиться затем, Кальтер ухватился за поручень. И вовремя! Первая поднятая неведомым исполином волна ударилась в борт катера через несколько секунд. А последующие раскачали его, словно при шторме баллов этак в пять или шесть. Всего же волн прокатилось не меньше дюжины, и Куприянов сделал вывод, что вынырнувшее нечто не задержалось на поверхности, а сразу ушло обратно под воду. Останься оно на плаву, волнение улеглось бы быстрее. Так что, выходит, его испугал все-таки кит, а не субмарина, поскольку субмарины неспособны на такие быстрые погружения.