Мы наш . . ., мы новый? . .. мир построим (СИ) - Фокин Дмитрий Аналольевич "foks1967" (библиотека книг .txt) 📗
За это время Симанус узнал очень много нового. Например, что жены отца уже давно умерли. Еще с детства впитанный запрет о разговоре на эту тему Фрол обошел так умело, что когда Симанус понял, о чем именно шла речь, слуга уже не просто замолчал, а вышел из зала под благовидным предлогом.
- «Супружницы бати твого, кои одной крови и вида, наверное, мыж их николи не видали. Так он сам сказывал. Сам. Да те, что тебя да сестренку твою народили, так, те померли, еще только я молодцем был статным, упокой господи их души. А уж потом он баб наших не брезговал. Ой, не брезговал. А про то сам велели тебе рассказать, не дай бог худое с ним приключится. Упаси Господи. К горю, так оно ж и случилось».
Вот так, выдав такую тираду и предварительно позволив «чаду барскому» употребить «чарку» старки, Фрол тихо и как то незаметно исчез из-за стола, да и из зала.
Симанус некоторое время осмысливал, что же сказал старый слуга, а когда, все- таки до него дошел смысл, тот уже благоразумно оказался за пределами досягаемости.
Напиток действовал расслабляющее и грабер решил сначала осмыслить сказанное слугой. Еще раз. Анализируя услышанное, Симанус с удивлением понял, что еще пару дней назад он бы не понял и половины из сказанного. Получается, старый хитрец в течение последнего времени фактически обучал его новым словам в уже знакомом языке. Хотя, как он понял, думал, что знакомом.
Когда Фрол осторожно показался в дверях, Симанус уже не сердился, хотя и продолжать разговор на эту тему не желал.
Этим вечером он неожиданно для себя разрешил выпить старки и Фролу. Удивительно, но совместное распитие напитка как то по особому позволило посмотреть на их отношения.
Симанус по другому стал относиться к Фролу. Что именно изменилось, он пока не понимал, но то, что это так, не сомневался. Он по прежнему воспринимал Фрола как слугу и ни за что не потерпел бы неуважительного отношения к себе . . . Вот только, теперь он мог говорить с ним, что ли, спокойнее.
Например, о людях-женщинах, ведь запрета на эту тему не имеется, да и они его воспитали.
Стоп. Что? Астрогала! Что с ней. Где она? Он не вспоминал о ней со времени атаки планеты. И не мог. Ведь существует запрет на разговоры о женщинах- граберах. А как тогда узнать, что с сестрой?
Симанус лихорадочно думал, как выйти из этой тупиковой ситуации. До нападения, сестра и другие женщины- люди жили в отдельном дворе. И заходить туда имел право только отец. Теперь двор уничтожен. Значит, ее, так же как и отца больше нет.
Да плевал он на эти запреты. Кто его осудит? Грабер на этой планете только он один, да и то, скоро отправят в каменный мешок, где он будет вынужден всю свою долгую и очень долгую жизнь валяться на этом проклятом ложе, пока спасительная темнота не примет тело.
- Ты знаешь, что с моей сестрой?
Фрол осторожно поднял глаза, и его плечи заметно напряглись.
- Ты знаешь, что с моей сестрой? Говори. Можно.
Старик вздохнул и глазами показал на сосуд.
- Ты, барин, не серчай, думаю, сегодня как раз тот день, когда очень даже можно познать, что такое настоящее похмелье. Такой день наступает очень и очень редко. Например, сейчас. Ведь мой ответ, поверь на слово, будет не только странным, но и . . . очень странным.
Грабер молча пожал плечами. Они выпили, и старик приступил к рассказу. Самому странному, что слышал когда-либо Симанус за свою не долгую, конечно, по меркам своей расы, жизнь.
Астрогала выжила и теперь находится в тайном поселении, расположенном за горной грядой на юге.
Симанус точно знал, что на планете имеется только одно поселение, но, промолчал.
В этом поселении и укрыли его сестру после вторжения. И не только ее. Там, в полной безопасности проживали еще пятьдесят его братьев, и двенадцать сестер. Нет, не тех, как говорили Истинных граберов, а детей, рожденных от отношений его отца и женщин людей. Этих детей воспитывали мужчина и женщина, хотя, по происшествию многих лет в этом уже не имелось необходимости.
С каждым кораблем приходил большой запас лекарственных препаратов, и отец большую часть из них переправлял детям. Таким образом, они хоть и не являются Истинными граберами, но живут уже достаточно долго.
В этот вечер Фрол еще много рассказывал об отце, его братьях и сестрах, их планете, и жизни на ней. А еще и еще много чего . . .
Очнулся юный грабер на ложе, вот только долго не мог понять, что же происходит вокруг. Голову сдавило жестким обручем, и его диаметр постоянно уменьшался.
Симанус застонал и тут же уловил движение. В зал заглядывал Фрол, держа на подносе прозрачный сосуд, только в этот раз наполненный жидкостью желтого цвета.
Едва вспомнив о старке, грабер чуть не вывернул на пол вчерашний ужин и отчаянно замотал головой, правда, сразу же прекратив это занятие и стиснув зубы от нахлынувшей волны боли. В глазах зародилась яркая вспышка.
Постепенно свет стал не таким ярким и Симанус с трудом различил очертания Фрола, приветливо улыбавшегося и настоятельно просящего барина выпить «живительный квас».
Решившись в очередной раз довериться слуге, Симанус осторожно взял сосуд и приложился губами. Внутрь потекла действительно оживляющая жидкость. Грабер пил, пил и все не мог оторваться, пока в его иссушенное тело не упала последняя капля.
Только после этого Симанус смог, пусть и с трудом, встать с ложа.
За едой он осторожно уточнил у слуги о вчерашнем вечере и с удовлетворением отметил, что помнит практически обо все, что ему рассказали. Ну, может, только чуть-чуть не помнит.
Посвежевший, и в душе принявший окончательное решение, что старка ему больше не нравится, Симанус в сопровождении Фрола отправился к космическому кораблю. Корабль был довольно старый и большей частью использовался для перелетов по планете, например, когда они с отцом охотились. Он умел им управлять и уверенно направил корабль по указанным слугой координатам. Еще, отец говорил, что из-за крайне плохого состояния корабля от старости, отправляться в нем за пределы планеты самоубийство. Это же касалось и оставшихся боевых кораблей, способных, так-же по словам отца, только патрулировать на орбите, и не дальше.
Вскоре перед ними показалась небольшая долина, рассеченная большой рекой. Симанус долго рассматривал долину, но так и не обнаружил следов поселения. Фрол объяснил, что его отец очень не желал, что бы это поселение и, естественно, его братьев и сестер, обнаружили «те, кому это не нужно». Потом слуга указал на маленькую площадку и Симанус осторожно приземлился.
На земле он не увидел никаких признаков жилья. В это время Фрол вытащил из-за большого валуна пеструю сеть и тщательно укрыл корабль от посторонних глаз.
Они еще около часа шли по едва приметной тропинке, пока не оказались у входа в пещеру, очень заросшего по краям кустарником, от чего лично он, никогда бы не нашел сам этот вход.
Войдя внутрь, Фрол громко крикнул:
- Здравствовать Вам барчуки. Это я, Фрол. Привел я Вам барина грабственного, как и обещал.
Несколько минут никакого ответа не было. И вдруг, в глубине зала возник маленький огонек, потом несколько, и стали медленно приближаться.
Вскоре Симанус смог различить силуэты трех особей мужского пола. Он даже сразу не смог понять кого именно. Особи оказались его роста, только, более изящные. Они бы вполне сошли за крупных людей, вот только имели характерные для граберов очертания черепа, длину рук и мощные, хотя не настолько как у него, ноги.
Один немного вышел вперед, и вдруг Симанус с удивлением узнал в нем одного из детей женщин людей, с которым раньше играл во дворе дома.
Он обрадовался, вот только, все никак не мог вспомнить, как же его звали. Пауза затягивалась.
Выручил Фрол.
- Степанька, а ты барчука не узнаешь?
Симанус раскинул руки и двинулся к парню.
- Рад тебя увидеть, Степа. Ты так внезапно исчез. Да и не только ты. Все Вы как то быстро исчезали. Я спрашивал, и никто так мне и не рассказал куда.
