Звёзды – холодные игрушки - Лукьяненко Сергей Васильевич (книга регистрации TXT) 📗
– Это агрессия? – очень спокойно спросил Пер. Поднялся с кресла, устало, опираясь на подлокотник.
– Да какая агрессия! – зло ответил я. – Сколько еще вы собираетесь цепляться за свои идеи? Дружба – Не-Дружба… Никому в мире не нужна ваша любовь! Вы вошли в наш мир, а мы заглянули в ваш. Я заглянул! Мне здесь не нравится, но я не собираюсь взрывать ваши энергостанции или перевоспитывать твоих подопечных. Живите! Мне жаль того пацана, что стоял всю ночь под древним гарпуном, и лишь под утро рискнул уснуть. Мне жаль Катти, которая не рискует сказать хоть слово в защиту любимого! Мне жаль Тага и Гана, которые тащат друга к санаторию! Но это ваш мальчишка, ваши мужчины и женщины. Живите! Я уйду отсюда, Наставник. Угоню корабль, я смогу это, не сомневайся, и уйду. Но если вы понесете свою Дружбу к нам – я вернусь.
– Неужели твой мир отринет Дружбу? – сухо сказал Пер. – Любовь ко всему живому, порядок и уверенность?
– Не отринет, – признался я. – Поэтому я и не позволю вам добраться до Земли.
– Принимаешь решение за всю расу?
– Да.
– А вправе ли ты?
– Не меньше, чем Риг-вонючий, отравивший ваш мир.
Мне надо было убедиться, что он знает. И я убедился, увидев ненависть в глазах Наставника.
– Ты регрессор Тени, – сказал Пер. – Ты лгал. Ты не уйдешь. Защита – старт!
Я как раз начал вставать с тренажера. Я не собирался бить Наставника, я просто хотел уйти. Хотя бы прежним путем, сквозь водовод…
Но воздух вокруг меня загустел и невидимыми руками сжал тело. Я застыл, словно муха в янтаре.
– Неужели ты думаешь, что я способен поверить не-другу ? – устало спросил Пер. – Я знал, что ты придешь сюда. Вопреки рассказу Гибких, вопреки разуму. Ник пришел бы… будь это в человеческих силах. А в тебе слишком много от Ника.
Я не мог ответить. Пространство вокруг стало резиновым, упругим и тяжелым. Не в моих силах было сдвинуться с места.
– Всю ночь я глотал спорамин и смотрел в окно, – продолжил Пер. – Гибкие стыдятся поражения, и лгут про твою гибель, повторял я себе. Совет не хочет признать опасность и считает тебя сумасшедшим регрессором. Но я понял, пусть запоздало, но понял. Ты чужой в обличии Ника. Ты не-друг . И когда я увидел тебя, бегающего вокруг здания, я не удивился. Когда ты проник в сад, я не удивился…
Не в моих силах было проронить хоть слово.
– Я останусь здесь, в «Белом море». В интернате на краю мира. Моя вина, что Ник Ример попал в ваши руки. Но ты, не-друг , расскажешь Совету все, что знал…
Вмешаться?
Да , Куалькуа! Да! Неужели для моего симбионта силовое поле – не преграда?
– Тебя исследуют, Петер, – сказал, словно плюнул, Пер. – Ты…
Что-то произошло. Лицо Пера дернулось, приобретая странное, придурковатое выражение. Неприятное зрелище – аккуратный старичок, изо рта которого стекает слюна.
– Защита – не старт, – сказал Пер. – Защита – выключиться. Защиту – убрать…
Голос его был монотонным и вялым. Не его воля двигала губами…
Резиновый кисель вокруг меня исчез. Я молча пошел к Перу. Лицо Наставника серело на глазах.
– Я не хочу причинять тебе вреда, – сказал я. – Не бойся. Я уйду.
На лбу Наставника выступил пот. Губы шелохнулись:
– Тень…
– Я пришел с Земли, – сказал я. – Успокойся…
– Тень… – в его взгляде была лишь ненависть и ужас. – Я… я…
Он начал заваливаться на спину.
– Куалькуа! – завопил я, кидаясь к Перу.
Не я . Не я. Слабые сосуды. Мозговое кровоизлияние. Я подхватил тело Наставника.
Он смотрел на меня с бессильной тоской.
– Не умирай! – закричал я. – Не надо! Живите, я не хочу вам зла!
Глаза Наставника закрылись.
Это не я .
Наставник Ника Римера умирал на моих руках.
Я смотрел в закатывающиеся глаза. Пера убил страх. Страх перед неведомой мне силой, перед Тенью, обратившей Геометров в бегство. Он умирал, страдая не от собственной смерти – от сознания того, что регрессор Тени, в обличии Ника Римера, останется жить на Родине. Так что, в какой-то мере я убил его. Не менее надежно, чем вонзив в сердце нож.
– Я не хочу вам зла! – закричал я. – Не хочу!
Как похожи взгляды мертвых! Глаза Наставника Пера стали такими же пустыми и спокойными как у извращенца Клея, убитого Гибким Другом.
– Не хотел… – повторил я, опуская тело Наставника на пол. – Я не хотел…
Он прекратил мыслить .
Я отошел к окну. Трудно было оторвать взгляд от мертвого тела, и все же я посмотрел на холодную тундру. Падал снег, заказанный Наставником Пером. Прикрывал мои следы. Наверное, Матушка уже поднялась над горизонтом. Но здесь по-прежнему длилась ночь. Слишком плотно нависли свинцовые тучи, возникшие невесть откуда. Урок плохой погоды, Наставник Пер?
Когда-то, давным-давно, на планете Земля, я сидел в кафе со своей девчонкой. А за соседним столиком пьяная женщина все повторяла и повторяла кавалеру: «Цветов жене купишь… цветов… Цветы – они все покроют. Даже могилу».
Нет, снег лучше цветов.
Вот он, действительно, все покроет.
Глава 4.
– Поклянись… поклянись, что ты не будешь… есть, – сказал я.
Что такое клятва ? И что такое питание? Мне нужны образцы его клеток.
– Ты возьмешь лишь образцы, – сказал я.
Хорошо .
Тонкая белая нить выплеснулась из моей руки. Лизнула тело Наставника по лицу, и втянулась обратно.
Несложно .
– Валяй, Куалькуа.
В санитарном блоке Наставника зеркало занимало всю стену. Я стоял над телом Пера и смотрел в свое отражение. Молодой парень, обнаженный, с холодными серыми глазами.
Я не смогу снять боль полностью .
– Валяй.
Меня словно в кипяток окунули. Кожа покраснела, отчетливо выделился каждый волосок. По телу пошли мелкие судороги.
Я терпел.
Рвануло вверх. Приподняло. Вытянуло. Что там мелкие шалости Куалькуа с когтями, вырастающими из пальцев! Я упал на колени, тело обмякло и опустилось на труп Наставника.
Боль…
Лицо разминали изнутри. Глаза вылезали из орбит. Плечи съеживались. Ноги искривлялись.
Это не навсегда…
Я уткнулся в вязкие, негнущиеся колени Наставника Пера. Блудный сын, вернувшийся к доброму отцу. Я раскаялся, отец. Я согласен до конца дней своих пасти тучные стада. Лишь пожалей меня, коснись ласковой рукой и прирежь поскорее откормленного тельца. Благослови меня мертвой рукой, Наставник…
