Демон - Варли Джон Герберт (Херберт) (книги полностью .txt) 📗
— Да, скучно, должна сказать, скучно с тобой беседовать, — продолжала Гея. — А ведь я просто хотела спросить, как там идут дела. Ведь давненько в последний раз виделись. Я, как увидела, что ты снова здесь, вроде как надеялась, что заглянешь.
— Да, просто времени не нашлось, — отозвалась Робин.
— Ага, вот так-то лучше. На самом деле тебе непременно следует найти время. Крис уже про тебя спрашивал.
Робин пришлось прикусить нижнюю губу. Достойного ответа не находилось. А долго относиться ко всему этому как к игре ока не могла.
— Скажи-ка мне вот что, — после некоторой паузы произнесла Гея. — Слышала ты о Женевской конвенции касательно военных действий?
— Что-то слышала, да не помню что, — ответила Робин.
— Разве ты не знала, что считается аморальным применять ядовитые газы? Я вот почему спрашиваю. Наверняка Сирокко уже набила твою голову всякой белибердой про хороших малых и плохих малых. Как будто такие бывают. Но, даже если б это была чистая правда, спроси себя вот о чем. Разве хорошие малые нарушают международные правила ведения войн?
Робин на миг помрачнела, затем покачала головой и задумалась, а не опасно ли в самом деле слушать Гею. Может она передать по рации какие-то чары и толкнуть всех троих на всякие безумства?
Но Сирокко ничего про это не говорила.
— Да ты, Гея, просто тупая старая склочница, — сказала Робин.
— Камня на камне не останется...
— ...не оставят эти камни и вмятины на твоей поганой шкуре, ты это хотела сказать? Зато слова ранят до самой сердцевины. Мне, кстати, Сирокко об этом говорила. Что же до военного применения газа, то проверяла ли ты своих человеческих приспешников? Может, ты осматривала слонов, коней и верблюдов?
— С ними, кажется, все в порядке, — с сомнением в голосе признала Гея.
— Тогда и дело с концом. Хотя к тебе, Гея, старая ты сука, это не относится. Мы просто нашли способ истреблять паразитов, которых раньше звали смертезмеями. И теперь проделываем это в качестве общественно полезной работы. Преисподней всего-навсего случилось оказаться в зоне нашей программы опрыскивания. Надеюсь, мы не слишком тебя потревожили?
— Нет, не слиш... как-как? Говоришь, раньше звали? А как вы теперь их зовете?
Ага! Тут ты, гадина, и напоролась!
— Мы зовем их Генными глистами. Надеюсь, сортир у тебя большой?
Тут Робин услышала хохот Искры. Видимо, этот хохот окончательно Гею и достал. Все началось с невнятного вопля. Робин даже пришлось приглушить звук. Вопль тянулся поразительно долго, а потом обратился в поток сквернословия, жутких угроз и почти неразборчивого пустозвонства. Во время краткой паузы заговорила Искра.
— Вот это уже нечто, — сказала она. — Пожалуй, когда все закончится, мы запустим ее с карнавальной репризой.
— Не-а, — отозвался Конел. — Не прокатит. Никто ни цента не даст. Дерьма-то все навидались.
Наступило краткое молчание.
— А вот за это, молодой человек, — ледяным тоном процедила Гея, — в один прекрасный день я заставлю тебя пожалеть о том, что ты родился на свет. С твоей же стороны, Искрочка, это было, мягко говоря, нехорошо. Но знаешь, я могу тебя понять. Тебе сейчас, должно быть, очень тяжело. Скажи мне, милая, каково тебе, когда этот гнусный детина от всей души трахает твою мать?
На сей раз молчание вышло какое-то другое. В животе у Робин что-то сжалось.
— Мама, что она такое...
— Искра, поддерживай радиомолчание. И помни, что я говорила тебе о пропаганде. Гея, этот разговор окончен.
Однако Робин не чувствовала, что последнее слово осталось за ней. Пропаганда пропагандой, но дальше лгать Искре она не собиралась.
Отложив рацию, Гея смотрела, как самолеты исчезают за горизонтом. Чувствовала она себя прескверно.
Хотя логическая и эмоциональная части ее разума уже не действовали так, как в лучшие времена, — факт, который Гея признавала и о котором уже не беспокоилась, — чисто вычислительная сила ничуть не уменьшилась. Она знала, скольких зомби утратила. Процентов сорок рабочей силы Преисподней составляли немертвяки — теперь дважды мертвяки. Уже это само по себе было скверно, кроме того, один зомби заменял пятерых работников, а быть может — и шестерых. Зомби не требовался сон и перерывы на отдых. Питаться они могли такими отбросами, при одном взгляде на которые подавился бы любой боров. Хотя они не могли управляться с чем-то сравнительно сложным — как, к примеру, кассетный магнитофон, зато из них получались замечательные сантехники, электрики, маляры, подсобные рабочие, плотники... Короче, зомби овладевали массой квалифицированных профессий, столь необходимых для съемки фильмов. При определенной заботе о них, они могли протянуть шесть-семь килооборотов. Экономичны они были даже в смерти; когда зомби чувствовал приближение окончательных крантов, последнее что он делал — выкалывал себе могилу и укладывался туда.
Ах, беда, беда...
Профсоюзы плотников, используемых для мобильных фестивалей, оказались недостаточно разноплановыми, чтобы выполнять нужды Новой Преисподней. Некоторые из возведенных ими зданий уже разрушались. Гея могла бы попытаться разработать усовершенствованную разновидность плотника... но с горечью вынуждена была признать, что ее навыки в качестве генетического манипулятора все уменьшаются. Богиня могла лишь надеяться, что ее следующее порождение окажется не драконом или верблюдом, а чем-то более полезным и способным к самообеспечению, но положиться на это уже не могла.
Таковы были опасности, которые таила в себе смертность. Ибо Гея была смертна. Не только в том смысле, что через сотню тысяч лет гигантское колесо, известное как Гея, зачахнет и умрет. Но та же судьба ждала и громадный клон Монро, в который Гея решилась вложить столько жизненной силы.
Она вздохнула, затем чуть приободрилась. Хорошее кино рождается из превратностей судьбы, а не из непрерывной череды успехов. Она переговорит с группой сценаристов и встроит эту новую неудачу в колоссальный эпос своей жизни, что уже двадцать лет в работе. А последних бобин еще и на горизонте не просматривается.
Тем временем непременно найдется решение.
