Мошка в зенице Господней - Нивен Ларри (книги онлайн без регистрации txt) 📗
– Голова Бегуна невелика, но имеет отчетливо выдающийся вперед лоб. По-моему, Бегун не имеет разума, но обладает способностью запомнить и передать на словах послание. Вероятно, он может выполнять простые инструкции. По-видимому, Бегуны были выведены, как специализированные посланцы, еще до того, как цивилизация обзавелась телефонной связью, и сейчас сохраняются скорее по традиции, чем по необходимости. Из структуры мозга совершенно ясно, что Домовые, или Часовщики, не способны запомнить или передать послание. Их теменные доли слишком слабо развиты для этого. – Это для Кутузова.
– Статуэтки крайне детальны и разбираются, подобно головоломкам, открывая внутренние органы. Хотя мы еще не знаем назначения большинства внутренних органов, можно не сомневаться, что они существенно отличаются от подобных органов у людей, и вполне вероятно, что обычай сдваивать назначения взят мошкитами из своей собственной анатомии. Мы опознали сердце и легкие, последние, состоящие из двух долей равного размера.
Священник Харди замер в дверях, когда ускорение корабля уменьшилось, а затем возросло. После того, как инженеры выровняли его, он вошел в гостиную и уселся, ничего не говоря. Хорват махнул ему рукой и продолжал диктовать.
– Единственным местом статуэток, остающимся неясным и недетализированным, являются органы воспроизведения, – Хорват улыбнулся и подмигнул священнику. Он действительно был доволен. – Мошкиты всегда были сдержаны относительно секса. Эти статуэтки могут быть образовательными игрушками для детей и тогда, конечно, производятся большими партиями. Если все дело в этом – а мы должны спросить об этом у мошкитов, если представится случай – это означает, что культура мошкитов имеет некоторое сходство с человеческой, – Хорват нахмурился. Сексуальное воспитание молодежи было у человечества вещью периодической. Иногда оно было вполне определенным и широко распространенным, а в некоторые периоды истории его просто не существовало. В цивилизованных частях Империи все это было описано в книгах, но в то же время имелось множество новооткрытых планет, где вся эта тема была запретной для подростков.
– Конечно, это может быть вызвано и соображениями рациональности, – продолжал Хорват. – Показ различий в половых органах потребует в три раза больше статуэток, чем их есть сейчас: комплект для мужчин, второй для женщин и третий для собственно фазы воспроизведения. Единственное, что я заметил, это развитые молочные железы у всех форм, и, полагаю, можно сказать, что все мошкиты могут кормить детей грудью, – он замолчал и что-то нажал на своем компьютере. По экрану поползли слова.
– Да. Единственный действующий сосок находится всегда справа, или, по крайней мере, на стороне, противоположной единственной сильной руке. Таким образом, детеныша держит крепкая левая рука, тогда как слабые правые ласкают – и это весьма логично, учитывая плотность нервных окончаний в правых руках, – он прокашлялся и потянулся за бокалом бренди, знаком приглашая Харди последовать его примеру.
– Единственный сосок у высших форм неопровержимо доказывает, что у высших каст мошкитов рождение нескольких детенышей одновременно исключительно редко. Однако, это явление должно быть обычным для Часовщиков. Можно не сомневаться, что неразвитые соски правого бока малышей в некоторый период их развития превращаются в рабочие органы, иначе невозможно объяснить такое резкое увеличение их числа на борту «Мак-Артура», – он поставил компьютер. – Как дела, Дэвид?
– Отлично. Эта игрушка мошкитов восхищает меня. Несомненно, это логическая игра, и к тому же одна из лучших. Один игрок, руководствуясь некими правилами, сортирует различные предметы по категориям, а второй пытается вывести эти правила и обосновать их. Очень интересно.
– Возможно, мистер Бари захочет продавать их.
Харди пожал плечами.
– Церкви не мешало бы купить несколько штук… чтобы обучать своих богословов. Сомневаюсь, чтобы это вызвало всеобщий интерес. Слишком сложно, – он взглянул на статуэтки и нахмурился. – Вы заметили, что здесь нет по крайней мере одной формы?
Хорват кивнул.
– Не обладающего разумом животного, которого мы видели в зоопарке. Пока мы были там, мошкиты вообще не говорили о нем.
– Да и после этого тоже, – добавил Харди. – Я спрашивал свою финч'клик', но она тут же меняла тему.
– Еще одна тайна для будущих исследователей, – сказал Хорват. – Думаю, нужно избегать этого вопроса в присутствии мошкитов. Например, мы не должны расспрашивать их послов, – он выжидательно замолчал.
Дэвид Харди улыбнулся, но ничего не ответил.
– Ну, хорошо, – сказал Хорват. – Вы знаете, есть не так уж много вопросов, о которых мошкиты не хотели говорить, и я не пойму, почему они так обходили именно этот. Я совершенно уверен, что эти существа не были предками других форм мошкитов – это не то же, что для нас обезьяны.
Харди хлебнул бренди. Он был очень хорошим, и священник задумался, где мошкиты достали образец для подражания. Этот, несомненно, был синтетическим, и Харди стало интересно, сумел бы он отличить его от настоящего.
– Очень разумно было поместить это на борту, – сказал он и сделал еще глоток.
– Плохо, что мы должны оставить все это, – сказал Хорват. – Впрочем, мы все это засняли, и со всего сделали записи. Голограммы, рентген, изометрия, радоновое излучение. Все, что можно было разобрать, мы разобрали и сделали голограммы составных частей. Нам очень помог командор Синклер… иногда и военные могут оказаться полезными. Хотел бы я, чтобы так было всегда.
Харди пожал плечами.
– А вы не пытались взглянуть на проблему с точки зрения Военного Флота? Если ошибетесь вы, то потеряете некую информацию, если же ошибутся они, опасности будет подвергнута вся раса.
– Глупости. Одна планета, населенная мошкитами? Независимо от того, насколько они развиты, здесь слишком мало мошкитов, чтобы угрожать Империи. И вам это известно, Дэвид.
– Да, Энтони, я не думаю, что мошкиты угрожают нам. Но с другой стороны, я не верю, что они такие простые и открытые, как мы о них думаем. У меня было больше времени для размышления над этим, чем у вас…
– Ну и?… – спросил Хорват. Ему нравился священник Харди. У него всегда были интересные рассказы и мысли. Конечно, он умел говорить, ведь этого требовала его профессия, но он не был типичным священником, да и типичным военно-космическим тупицей тоже.
Харди улыбнулся.
– Вы знаете, я не могу выполнить ни одной работы. Лингвистическая археология? Так я даже не изучил языка мошкитов. Когда меня вызовет церковная комиссия, сомневаюсь, что найдется достаточно аргументов, чтобы решить что-либо. Должность корабельного священника поглощает не так уж много времени, что еще остается, как не думать о мошкитах? – он снова усмехнулся. – И размышлять над проблемами миссионеров, которые явятся со следующей экспедицией…
– Вы полагаете, Церковь пошлет сюда миссию?
– А почему бы и нет? Никаких богословских возражений я придумать не могу. Да, скорее всего, это и бесполезно… – Харди хихикнул. – Я вспомнил историю миссионеров на Небесах. Они обсуждали свою прежнюю работу, один говорил о тысячах, которых обратил, другой хвастался целой планетой павших, которых вернул в лоно Церкви. Наконец, они повернулись к маленькому человечку на конце стола и спросили его, сколько душ он спас. «Одну», ответил тот. Сейчас эту историю считают иллюстрацией морального принципа, но не думаю, чтобы миссионерам на Мошке-1 удалось претворить его в… гмм… реальной жизни.
– Дэвид, – сказал Хорват, и в голосе его прозвучала нотка крайней необходимости. – Церковь будет оказывать большое влияние на Имперскую политику относительно мошкитов. И я уверен, что Кардинал придаст большое значение вашему докладу, когда вы явитесь в Новый Рим. Понимаете ли вы, что ваш вывод о мошкитах будет иметь такое же влияние, как… Нет, черт побери, он будет более влиятельным, чем научные доклады, а, может быть, даже более, чем военные.
– Это я понимаю, – серьезно сказал Харди. – Энтони, это влияние меня не интересует, но саму ситуацию я понимаю.
