Уплыть за закат (с илл) - Хайнлайн Роберт Энсон (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Забеременела я сразу же, поскольку Иштар подгадала так, чтобы свадьба совпала с моей овуляцией – она-то вместе с Айрой и разработала всю операцию. (Когда я после положенных девяти месяцев родила свою девочку, я спросила у Иштар, кто ее отец. Она ответила: "Мама Морин, это дитя всех твоих мужей – тебе не обязательно знать, от кого она. Вот когда у тебя будет четверо-пятеро, я скажу тебе, чьи они, если тебе еще будет любопытно". Больше я никогда не спрашивала.) Итак, я была беременна, когда вернулся Теодор, и это пришлось Очень кстати – по прошлому опыту я знала, что он будет сердечнее и раскованнее со мной, если мы соединимся только ради любви и наслаждения и счастливого пота. Не ради продолжения рода.
Так все и было. Но для начала Теодор рухнул в обморок. Хильда Мэй, возглавлявшая отряд моих спасателей, устроила для Теодора прием с сюрпризом и вывела меня к нему в костюме, имевшем большое символическое значение – туфельки без пяток на каблуках, длинные чулки и зеленые подвязки, – а он-то думал, что я еще в Америке за два тысячелетия в прошлом и меня еще предстоит спасать.
Хильда совсем не хотела пугать Теодора до потери сознания – она любит его и впоследствии вышла за него и за нас всех вместе со своим мужем и всем семейством; в этом маленьком эльфе нет ни капли злобы. Она подхватила Теодора, когда он упал, или попыталась подхватить, и он не пострадал – и такого праздника, как наш, не видывали с тех пор, как Рим горел. У Хильды Мэй много разных талантов, в постели и вне ее, но уж праздники она умеет устраивать лучше всех на свете.
Пару лет спустя Хильда стала главным распорядителем торжеств, подобных которым никогда еще не было – даже Парчовое Поле <место близ Кале и пышное празднество в честь встречи Генриха VIII и Франциска I в 1520 году> не шло в сравнение с Первым Ежевиковым Конгрессом Межмирового Общества Эсхатологических Пантеистических Мультиличностных Солипсистов, на который прибыли гости из десятков вселенных. Чудесный был праздник, а те немногие, что погибли во время игрищ, направлялись прямо в Валгаллу – я сама видела. После этого празднества в нашу семью влилось еще несколько мужей и жен – не сразу, а постепенно – в том числе Хейзел Стоун, или Гвен Новак, которая дорога мне не меньше Тамары, и доктор Джубал Харшо, мой муж, к которому я обращаюсь, когда мне по-настоящему нужен совет.
Как раз к Джубалу и обратилась я через несколько лет, когда поняла, что, несмотря на все чудеса Бундока и Терциуса, несмотря на счастье быть членом любящей семьи Лонг и на удовольствие изучать превосходнейшую медицину Терциуса и Секундуса, и постигать самую лучшую на свете профессию реювенатора, мне все же чего-то недостает.
Я никогда не переставала думать о своем отце, всегда тосковала по нем. Ведь подумать только:
1) Либа воскресили, когда он был уже застывшим трупом, и преобразовали в женщину.
2) Меня спасли от верной смерти в глубоком прошлом. (Когда восемнадцатиколесный самосвал сталкивается с человеком моего размера, останки последнего собирают промокашкой.) 3) Полковника Ричарда Кэмпбелла спасали от верной смерти дважды и меняли историю лишь ради его успокоения, поскольку его услуги требовались для спасения компьютера, устроившего Лунную революцию в третьей параллели.
4) Самого Теодора на первой мировой войне перерезало надвое пулеметной очередью, но его спасли и восстановили без единой царапины.
5) Мой отец пропал без вести, как и Теодор в свое время. Полевой Корпус даже не сразу сообщил нам об этом – они спохватились много времени спустя и не указали никаких подробностей.
6) Ученые, или философы, или метафизики, или кто там придумал воображаемый эксперимент "кошка Шредингера", утверждают, что кошка не жива и не мертва – она всего лишь туман вероятностей, пока кто-нибудь не откроет коробку.
Я в это не верю. И не думаю, чтобы Пиксель поверил.
Но жив мой отец или нет – там, в далеком двадцатом веке? И я заговорила об этом с Джубалом.
– Не могу тебе сказать, мама Морин, – ответил он. – А ты очень хочешь, чтобы отец твой был жив?
– Больше всего на свете!
– И готова рискнуть ради этого всем? Даже жизнью? Или, что еще хуже, полным разочарованием? Крушением всех надежд?
– Да. Готова, – глубоко вздохнула я.
– Тогда вступай в Корпус Времени и учись, как надо делать такие вещи.
Вскоре – лет так через десять-двадцать – сможешь составить план операции.
– Через десять-двадцать?
– Может и дольше затянуться. Но когда работаешь со временем, вся прелесть в том, что его всегда полно и спешить некуда.
Когда я сказала Иштар, что хочу уйти в бессрочный отпуск, она не стала спрашивать почему – только сказала:
– Мама, я давно уже вижу, что эта работа не приносит тебе счастья, и жду, когда ты сама это поймешь. – Она поцеловала меня. – Может быть, век спустя ты откроешь, что в ней твое истинное призвание. Торопиться некуда.
А пока будь счастлива.
И вот двадцать лет по своему личному времени и почти семь по бундокскому я отправлялась туда, куда меня посылали, и расследовала то, что мне поручали. В боевиках я никогда не состояла – я не Гретхен, чей первенец происходит и от меня (полковник Эймс мой внук от Лазаруса), и от моей брачной сестры Хейзел-Гвен (Гретхен ее правнучка). Майор Гретхен высокая, сильная, мощная валькирия, смерть врагу и с оружием и без.
Драка – это не для Морин. Но в Корпусе нужны разные. Моя способность к языкам и любовь к истории делают меня подходящей разведчицей земли Ханаанской – или Японии тридцатых годов, любой страны и планеты.
Единственный другой талант, которым я обладаю, тоже иногда пригождается.
Итак, после двадцати лет практики предварительных исторических изысканий, касающихся параллели № 2 во второй фазе Постоянных Войн я взяла свободный уик-энд и купила билет на пространственно-временной автобус Бэрроу-Картера, идущий в Нью-Ливерпуль 1950 года, с целью поближе изучить историю войны 1939-1945 годов. Хильда создала целую подпольную сеть во всех вселенных – один из ее сообщников устраивает рейсы на все исследованные планеты и во все параллели времени в рамках определенного интервала – могут доставить и в точную дату, если заплатишь.
Водитель только что объявил: "Следующая остановка – Нью-Ливерпуль, Земля Прим, 1950 год второй параллели. Не забывайте свои вещи в салоне!" и тут раздался треск, автобус накренился, сопровождающий сказал: "Пройдите к аварийному выходу – сюда, пожалуйста". Кто-то сунул мне ребенка, все заволокло дымом, и я увидела мужчину с кровавым обрубком на месте правой руки.
Наверное, я отключилась, потому что не помню, что было после.
И очнулась в постели с Пикселем и с трупом.
Глава 26
ПИКСЕЛЬ-СПАСАТЕЛЬ
После моего бурного пробуждения в номере гранд-отеля "Август" мы с Пикселем оказались наконец в кабинете доктора Эрика Ридпата и познакомились с его медсестрой Дагмар Доббс, тут же завоевавшей расположение Пикселя. Дагмар стала делать мне гинекологический осмотр и вдруг сказала, что сегодня фиеста Санта-Каролиты.
Хорошо, что она предварительно заставила меня помочиться в баночку, а то бы я, чего доброго, брызнула ей прямо в лицо.
Как я уже объяснила излишне подробно, "Санта-Каролита" – это моя дочь Кэрол, родившаяся в 1902 году по грегорианскому календарю, в Канзас-Сити на Теллус Прим, вторая параллель времени, код "Лесли Ле Круа".
"Каролинин день" впервые отметил Лазарус 26 июня 1918 года – это был обряд посвящения Кэрол, превращения ее из ребенка в женщину. Лазарус поднял за Кэрол бокал шампанского и в застольном слове, обращенном к ней, сказал, как чудесно быть женщиной, назвал привилегии и обязанности, связанные с этим новым восхитительным статусом, и объявил, что отныне и впредь 26 июня будет именоваться "Днем Каролины".
