Рассказы. Миры Роберта Хайнлайна. Том 25 - Хайнлайн Роберт Энсон (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
— И чему только учат в нынешних школах? Первичное сгущение требует большей затраты сил, ибо приходится тревожить самую сердцевину эфира. А копирование сводится к простой перегруппировке атомов в заданные конфигурации. Для каменной статуи сгодится простой булыжник.
— Значит, копирование! А нужно нам…
— Для первого завода хватит. Останови грузчиков! — Кондор отвернулся и подслеповато уставился в ветхий пергамент, шаря налитыми кровью главами по выцветшим иероглифам.
Они собрались в заброшенном карьере за дальним полем дядюшки Дольфа, который получили в полное свое распоряжение без всяких хлопот: ведь, как рассудительно указал Робар, раз почтенный старец не знает, что на его земле творится беззаконие, какие у него могут быть возражения?
Их компания пополнилась шестью краснокожими грузчиками из Земли Инков неутомимыми внлачами, обладавшими, помимо всего, одним важнейшим достоинством; они ни слова не говорили но-муйски. Они загрузили серой галькой бункер необычной конструкции — без выпускного отверстия, а теперь невозмутимо ждали дальнейших распоряжений. Кондор засунул свиток в складки видавшей виды туники и извлек из того же тайничка серебряную трубочку.
— Твоя конфигурация, сын мой?
Дольф протянул ему восковую модельку, вылепленную по карикатуре на Нетопырьухого. Кондор поставил слепок перед собой и уставился на него в серебряную трубочку. То, что он увидел, как будто его удовлетворило. Во всяком случае он монотонно забубнил себе под нос, покачивая в такт лысой головой.
Примерно в пятидесяти шагах от них на каменном пьедестале начал возникать образ, вначале словно клуб дыма, но затем сгустился, пошел рябью, уплотнился и затвердел. Кондор оборвал бормотание и обозрел плод своих усилий. Высотой в три человеческих роста перед ними красовался истукан Нетопырьухого весь насквозь из бесхитростного обычного камня.
— Клевум, сын мой, — сказал Кондор, — передай-ка мне кувшин.
В бункере не осталось ни камешка.
За два дня до выборов их посетил Орик. Робар растерялся: Орик не только привел с собой какого-то незнакомца, но и походил с ним между рядами массивных истуканов. А потом, когда их шеф попрощался с ними, он отвел его в сторону и зашептал:
— Что это за тип?
— Вполне надежный, — заверил Орик с обезоруживающей улыбкой. — Один из наших… мой друг.
— Но доверять ему можно? Я, по-моему, ни разу его не видел. За все время кампании.
— О, безусловно! И кстати, ребятки, вас надо поздравить с тем, что вы тут натворили! Ну, мне пора. Я еще загляну к вам…
— Минутку, Орик! Переброска у тебя на мази?
— О да! Да-да. А как же? Они все будут доставлены на избирательные участки заблаговременно. Каждый истукан.
— А когда?
— Робар, почему бы тебе не оставить все эти мелочи мне?
— Ну-у… ты бесспорно босс, но, по-моему, нам следует знать, когда готовиться к переброске.
— Что же, раз тебя это так заботит, то, скажем, в полночь перед выборами.
— Отлично. У нас все будет готово.
Накануне выборов Робар с облегчением ждал полуночи.
Кондор потрудился на славу. Гротескные истуканы стояли длинными рядами — по паре для каждого избирательного участка в провинции Лак, и Кондор усердно возобновлял знакомство с винным кувшином. Ведь непрерывнре напряжение, которого потребовала эта работа, почти совсем вернуло его на стезю трезвости.
Робар созерцал истуканы с глубоким удовлетворением.
— Жаль, мы не увидим, какую рожу скорчит губернатор, когда взглянет на наши статуэтки! С первого взгляда ясно, чьи это бюсты. Дольф, ты гений. Ничего кошмарнее я в жизни не видел.
— Лестная похвала, друг мой, — отозвался Дольф. — Но куда запропастился этот жрец? Я успокоюсь, только когда увижу, как наши куколки разлетаются по избирательным участкам.
— Не волнуйся зря. Орик меня твердо заверил, что жрец придет заблаговременно. И переброска — дело секундное. Едва он приступит к делу, как даже истуканы, предназначенные для глухомани и северного полуострова, окажутся на месте через минуту-другую.
Однако проходили часы, и становилось все очевиднее, что произошла какая-то накладка. Робар в тринадцатый раз вернулся с ведущей в город дороги и сообщил, что на ней по-прежнему не видно ни души.
— Что же делать? — спросил Клевум.
— Не знаю. Ясно одно: случилось что-то непредвиденное.
— Так чего мы ждем? Пошли в храм, попробуем его найти.
— Какой смысл? Мы же не знаем, с кем договорился Орик. Пошли к нему.
Они оставили Кондора сторожить истуканы, а сами помчались в город. Орика они перехватили в тот момент, когда он выходил из штаб-квартиры. С ним был незнакомец, которому два дня назад он показывал истуканы. Появление юношей, казалось, удивило Орика.
— Привет, ребятки! Кончили так рано?
— Он не пришел! — пропыхтел Робар.
— Не пришел? Только подумать! А вы уверены?
— Конечно! Мы же там были все время.
— Как зовут жреца, с которым ты договорился? — спросил Дольф. — Мы сбегаем в храм и найдем его.
— Как его зовут? Нет, нет, вам не следует идти туда. Вы можете все осложнить. Я пойду сам.
— И мы с тобой!
— Это лишнее! — раздраженно отрезал Орик. — Вернитесь в карьер и проверьте, все ли готово.
— Великие боги! Орик, все проверено и перепроверено десятки раз! Пусть хоть Клевум пойдет с тобой, чтобы показать жрецу дорогу.
— Об этом я позабочусь сам! А теперь идите, идите! Юноши неохотно подчинились. Возвращались они в угрюмом молчании, которое у самого карьера прервал Клевум.
— Знаете, ребята…
— Да не тяни ты!
— Тип, который был с Ориком. Он ведь тот самый, что приходил с ним в карьер, так?
— Ну и что?
— Я все старался вспомнить, почему он показался мне знакомым. И сейчас сообразил: недели две назад я видел, как он выходил из губернаторской штаб-квартиры.
Все трое онемели.
Потом Робар сказал ошеломленно:
— Преданы! Все ясно. Орик продался и предал нас.
— Так что же нам делать?
— А что мы можем?
— Хоть убейте — не знаю.
— Погодите, ребята, — умоляюще произнес Клевум. — Кондор же был жрецом. Может, он способен наладить переброску?
— Верно! Надо попытаться. Бежим!
Но Кондор валялся на земле в пьяном забытьи. Они трясли его, лили ему на голову воду, подняли и принялись водить взад и вперед. Наконец он протрезвел настолько, что уже мог отвечать на вопросы. Задавал их Робар.
— Слушай, папаша, это очень важно. Ты можешь устроить переброску?
— Кто? Я? Само собой. А то как же мы воздвигли бы пирамиды?
— Да ну их, пирамиды. Вот сейчас ты сумеешь перебросить эти изваяния?
Кондор уставился на него воспаленными глазами.
— Сын мой, великие законы магии едины для всего времени и всего пространства. Что было сделано в Египте в Золотом веке, может быть сделан в Му сегодня ночью.
Дольф не сдержался.
— Боги! Что же ты, папаша, раньше молчал?
Ответ был исполнен достоинства и логики:
— А вы меня спрашивали?
За работу Кондор взялся тут же, но с такой медлительностью, что юноши чуть не визжали от нетерпения. Сначала он начертил на земле широкий круг.
— Дом тьмы! — возвестил он торжественно и добавил полумесяц Астарты.
Затем начертил второй большой круг, сопредельный с первым.
— А это дом света, — объяснил он и добавил символ солнечного бога.
В первом ряду первый слева истукан покачнулся на пьедестале, затем взмыл в воздух и молниеносно исчез за горизонтом на востоке.
Юноши дружно испустили радостный вопль, а по лицу Робара заструились слезы.
Взмыл второй истукан и уже устремился вперед, как вдруг Кондор икнул. Изваяние рухнуло на пьедестал и раскололось пополам. Старик оглянулся на своих нанимателей.
— Извиняюсь, с другими буду поосторожнее, — пробурчал он.
И он правда попытался, но алкоголь в крови брал свое. Кондора пошатывало, и он целился куда попало. Каменные фигуры летели во все стороны, но недалеко. Группа из шести с оглушительным плеском рухнула в гавань. Три четверти еще ждали своей очереди, когда Кондор вяло опустился на колени, опрокинулся и замер.
