Хозяева космоса - Вардеман Роберт (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
– Я исследовала местность. Меньше чем в километре отсюда есть такие славные пещеры, просто удивительные. Мы можем все втроем отправиться их исследовать. Гроты открываются в океан, там пещеры с полами, покрытыми мхом, который мягче ковра. – Шида почти замурлыкала, проводя босой ногой по роскошному ковру. – Повсюду, куда ни глянь, увидишь новые места для того, чтобы заниматься любовью.
– Пойдемте, Ларк, Бартон, пойдемте прямо сейчас!
– Фотонно! – воскликнула Ларк. – Мы успеем туда до заката!
– Ты так поэтична, Ларк, – заметила Шида. – Мы сможем заниматься любовью в последних лучах солнца, уходящих в океан. Наши тела примут все краски заката.
– Пойдем же, Барт, милый, – настаивала Ларк. Она ухватила его под руку. Он сопротивлялся. – Пусть будет так. Мы с Шидой будем наслаждаться друг другом!
Демонстрируя гибкую фигуру, Шида поднялась и на секунду замерла на цыпочках, как застывшее в янтаре насекомое. Взгляд, которым она наградила Кинсолвинга, выражал печаль. Бартон почувствовал шок от того, что Шида его жалеет.
Чары разрушились, Шида развернулась и побежала прочь вместе с Ларк. Он открыл было рот, чтобы они остановились и взяли его с собой. Но остановился и смотрел им вслед, пока они совсем не исчезли в своей идиллии.
Он снова свалился на диван и закрыл глаза, сознание его тревожилось. Но как он ни пытался сосредоточиться, ни к чему не приходил.
– С таким же успехом меня могло всосать в черную дыру за все добро, какое я делаю, – пробормотал он вслух.
Какой-то легкий звук заставил его вскочить и приготовиться к драке. Перед ним на расстоянии метра стоял слуга-человек.
– Сэр, вы несчастливы. Волны вашего мозга выражают огромное неудовольствие. Если Ларк и Шида вас не интересуют, могу я предложить другую форму развлечения?
– Нет.
– Вы проявляли некоторое желание встретиться с чуждыми формами жизни.
– Шида – онарианка, – напомнил Кинсолвинг.
Слуга кивнул. Интересно, подумал Кинсолвинг, каким образом этот маленький человечек поддерживает свою прическу в таком совершенном порядке.
– Это правда, сэр, – сказал слуга, – но вы отвергаете ее общество по сексуальным причинам. Мы могли бы устроить вам социальную встречу с представителем другого вида, если таково ваше желание.
Кинсолвинг покачал головой. Он понимал, что означает такое предложение. Ему представляли актера, а вовсе не инопланетянина. Ему необходимо войти в доверие к инопланетянину, имеющему власть.
– Я хочу говорить с кем-нибудь ответственным, – сказал Кинсолвинг.
– Я наделен полномочиями заботиться о любом желании, – сказал слуга. – И о любой жалобе.
– Неважно. – И Бартон вышел из комнаты, желая побродить в состоянии расстройства. Но куда бы ему отправиться? Парадиз – курорт. Для него он был тюремной камерой, столь же ограничивающей, как ллорская планета-тюрьма. Разница только в качестве жизни.
Кинсолвинг замедлил шаг и вошел на маленькую общественную территорию за полкилометра от его дома. Немногие люди сидели в тщательно обработанном саду. Большинство приезжающих на Парадиз имели специфические представления о развлечениях, как об удовольствиях, недоступных ни в каких других местах.
Бартон получил о них смутные представления, наблюдая за Ларк и Шидой в обществе друг друга. На любой другой планете подобное спаривание между разными видами рассматривалось бы как извращение или даже крупное преступление. На Парадизе это воспринималось так же естественно, как дыхание.
Кинсолвинг бесцельно бродил, пытаясь выбрать какой-то определенный способ действия. Сама роскошь, его окружающая, чуть ли не заставила его колебаться. Так ли важно массовое уничтожение разных видов жизни? Пусть-ка инопланетяне сами о себе позаботятся. В конце концов, многое из того, что говорили Фремонт и остальные, правда. Чуждые миры сошлись вместе во враждебности к Земле.
Кинсолвинг глубоко вздохнул. Инопланетяне исключали землян из торговли, из научного обмена, из большинства аспектов деятельности. На это имелись свои причины. Бартон знал людей. Бесцеремонные до безрассудства, земляне прорывались во вселенную, рассчитывая захватить и завоевать ее так же, как они уже господствовали над одной крошечной Солнечной системой. Инопланетяне путешествовали к звездам столетиями или даже тысячелетиями. Ни одна раса не одобряла соревнования, особенно с теми, кого считала недостаточно созревшими.
Кинсолвинг их не винил. Но их нужно предупредить о той опасности, которая им грозит. Даже избалованный ребенок может сделаться злобным и натворить много вреда.
Какое-то жужжание заставило Кинсолвинга остановиться. Он склонил голову набок, усиленно прислуживаясь. Звук был ему слишком знаком. Он попытался убедить себя, что никакие сжигатели мозгов, принадлежащие ММ, еще не добрались до Парадиза, но вынужден был допустить, что такое вызывающее привыкание снадобье могло стать здесь популярным. Кинсолвинг последовал за жужжанием в небольшую нишу, скрывающуюся за резной изгородью высотой с человеческий рост, украшенной красными и зелеными цветами.
Бартон не распознал вид инопланетянина, скорчившегося за изгородью. Глаза этого чужака блестели, и его тело обвисло. Он склонился на бок, слабо подергиваясь. Кинсолвинг опустился на колени и попробовал осмотреть чуждое создание.
Грубая серая кожа оказалась сухой и теплой на ощупь. Радужные оболочки превратились в овалы, медленно меняющие цвет. Дыхание – минимальное. Кинсолвинг не знал, какое из состояний для этого существа ненормально.
– Врача! – воззвал он. – Скорую помощь! Ориентируйтесь на мой голос.
– Сэр, – немедленно услышал он ответ маленького робота, порхающего на уровне его талии. – Этому существу не грозит скорая опасность.
– Сжигатель мозгов. В каком состоянии его мозг?
– Поврежден.
– Так сделай что-нибудь. Помоги ему.
– Сэр, приказы по части этого чрезвычайно строги. Он не просил никакой помощи на тот случай, если его найдут в таком состоянии.
– Отведи меня к твоему начальству. К человеку. Тотчас же!
Ограниченные программы робота поработали над этой задачей и выбрали курс поведения, который требовал наименьшего нарушения инструкций. Кинсолвинг приставал к инопланетянину, что превращало его в досадный и даже разрушительный элемент, который препятствует привычке к фантазии чужака.
Бартон пошел вслед за роботом по совершенно безумному пути, вдоль общественной территории, потом по маленькой вымощенной аллейке вверх по ступенькам и, наконец, в крошечный садик, который выглядел так, как будто его перевезли сюда с Земли. На Парадизе его простота смотрелась резко неуместной.
– Кто... – начал Кинсолвинг. И увидел, что сопровождающий его робот исчез.
Инженер недоуменно пожал плечами и тронул дверную панель. Где-то далеко в доме прозвучал сигнал, оповещая о госте. Прошло несколько минут, наконец, к дверям вышла встревоженная женщина. Кинсолвинг вздрогнул, когда увидел человека вместо робота.
– Извините, меня привел сюда робот. Вероятно, по ошибке.
– Вы мистер Кинсолвинг.
– Вы меня знаете?
Он более внимательно разглядел женщину. Сантиметров на десять ниже его ста восьмидесяти, хрупкая внешность. Она тоже могла быть гостем, но некоторые детали с этим представлением не вязались. Она не была одета (или раздета) в манере гостей Парадиза. На женщине с каштановыми волосами надето простое платье, какие на Земле вышли из моды лет десять назад.
Представление о том, что это очередная фантазия какой-то богатой женщины, развеялось, когда он заглянул в ее карие глаза. Кинсолвинг чуть не отступил назад. Внутреннее богатство и ум отразились на слепящем дисплее зрачков.
– Мое имя Вэнди Азмотега, – она протянула тонкую руку для пожатия.
– Извините. Предполагается, что я вас знаю?
– Входите, мистер Кинсолвинг. Давайте побеседуем несколько минут.
От него не ускользнуло легкое движение ее взгляда в сторону висящего на стене хронометра. Жизнь Вэнди Азмотеги шла согласно строгому расписанию, и он получал в награду несколько ее драгоценных секунд.
