Красная планета. Астронавт Джонс - Хайнлайн Роберт Энсон (онлайн книга без TXT) 📗
— О'кей. Тогда за работу. Кнопки нажимать может Ковак.
Остальные уже понемногу подходили, хотя оставалось еще порядочно времени до начала вахты. Так было принято в команде Келли.
— Если вы не возражаете, сэр, я охотно посидел бы за компьютером вместо капитана.
— Ковак с этим справится. А вы можете помочь Ногучи и Ланди с этими пленками.
— Есть, сэр.
Через некоторое время к Максу стали поступать данные. Прошлой ночью он дважды просыпался в холодном поту от страха, что утратил свою уникальную память. Однако когда пошли данные, он программировал без малейших усилий, нужные страницы сами открывались перед его внутренним зрением. В основных чертах программа полета состояла из короткого отхода от планеты, чтобы избавиться от ее влияния, изменения положения корабля, чтобы местное солнце оказалось «сзади» и было проще учитывать его поле, а затем прямого ускоренного полета в тот район, где они прорвались в это пространство. Все это не обязательно должно было выполняться точно, произвести скачок с первого подхода не планировалось; необходимо было сперва исследовать нужную область пространства, произвести много фотографических наблюдений и обработать результаты. В этом месте разведка никогда не проводилась, придется провести ее самостоятельно.
Старт был просчитан, результаты расчета записаны на ленту автопилота, а лента была поставлена на пульт управления задолго до полудня. Корабль придерживался местного времени, в результате час содержал около пятидесяти пяти стандартных минут. Теперь корабль вернется к Гринвичскому времени, временем всегда распоряжался центр управления. Обед будет попозднее, кое-кто из пассажиров, как обычно, переставит свои часы не в ту сторону и будет, как обычно, винить в этом правительство.
Они синхронизировались с двигательщиками, пленка в автопилоте закрутилась, дел больше не осталось — только нажать кнопку за несколько секунд до установленного времени и тем самым разрешить автопилоту поднять корабль. Зазвенел телефон, Смит взял трубку и повернулся к Максу.
— Это вас, капитан.
— Капитан, — голос говорившего звучал озадаченно. — Мне очень не хотелось отвлекать вас на посту управления.
— Ничего. А в чем дело?
— Это миссис Монтефьоре. Она хочет, чтобы ее высадили на Афродите.
Макс секунду подумал.
— Кто-нибудь еще передумал?
— Нет, сэр.
— Им же всем было сказано, чтобы они сообщили свои фамилии вчера вечером.
— Я указал ей на это, сэр. Ее ответы нельзя назвать вполне логичными.
— Мне бы доставило ни с чем не сравнимое удовольствие скинуть эту особу за борт. Но, как ни говори, мы все-таки за нее отвечаем. Скажите ей «нет».
— Есть, сэр. Позволительно будет мне иметь некоторую свободу в том, каким образом я скажу ей это?
— Конечно. Только держите ее от меня подальше. — Макс положил трубку и обнаружил, что рядом стоит Келли.
— Уже скоро, сэр. Может быть, вы сядете за пульт и все сами проверите? До того, как поднимете корабль?
— Э? Да нет, поднимайте вы, шеф. Первая вахта ваша.
— Есть, капитан. — Келли сел за пульт. Макс занял капитанское кресло, чувствуя себя несколько неловко. Жаль, что он не научился курить трубку, так бы все было на месте: капитан сидит в стороне, спокойный, с трубкой в зубах, а тем временем корабль маневрирует.
Он ощутил легкую пульсацию, и его вдавило в кресло чуть сильнее: «Асгард» снова был в собственном поле искусственного тяготения, не зависимом от внешних факторов. Через несколько секунд корабль поднялся; заметно это было только по тому, что голубое небо за куполом сменилось усыпанной звездами тьмой Космоса.
Макс встал, заметил, что все еще держит в руке воображаемую трубку, и поспешно ее бросил.
— Пойду вниз, шеф. Позовите меня, когда первые результаты наблюдений будут готовы для расчетов. Кстати, по какому расписанию будут вахты?
Келли закрыл пульт, встал и подошел к нему.
— Знаете, капитан, я планировал, что мы с Коваком будем через раз, а остальные ребята будут стоять одну из трех, сдвоим позднее.
Макс отрицательно покачал головой.
— Нет. Вы, я и Ковак. И останемся на одной из трех как можно дольше. Сейчас никто не может сказать, как долго мы там провозимся, пока решим сделать попытку.
Келли понизил голос.
— Капитан, можно я скажу, что я думаю?
— Келли, как только вы перестанете быть со мной откровенным, я потеряю какие-либо шансы довести это дело до конца. Вы же сами это знаете.
— Благодарю вас, сэр. Но капитан не должен себя выматывать. Так получилось, что Вам придется производить все вычисления. — Потом Келли добавил тише: — Безопасность корабля важнее вашей… Ну, подходящим словом будет, пожалуй, гордости.
Ответил Макс далеко не сразу. Он на собственном опыте, без посторонней помощи и предварительного обучения знал, что командиру непозволительны обычные, простительные человеку в любой другой должности, слабости. Власть, врученная ему, управляет им самим значительно сильнее, чем кем-либо другим. Привилегии капитана — вроде права убрать из-за своего стола надоедливую бабу — были малозначительны, в то время как трудности этой нечеловеческой работы множились самым неожиданным образом.
— Шеф, — медленно произнес он, — как вы думаете, хватит места за компьютером, чтобы перенести туда все это кофейное хозяйство?
Келли прикинул на глаз размеры свободного места.
— Да, сэр. А зачем?
— Я подумал, что тогда здесь хватит места поставить койку.
— Вы собираетесь спать здесь, сэр?
— Иногда. Но я думал вообще обо всех нас — ведь вы проводите здесь половину своего времени. Ближайшие несколько недель совсем не обязательно, чтобы старший по вахте большую часть времени бодрствовал — так все мы сможем немного дремать, когда представится такая возможность. Что вы об этом думаете?
— Это противоречит инструкциям, сэр. Плохой прецедент… и плохой пример. — Он бросил взгляд на Ногучи и Смита.
— Вы запишете это соответствующим официальным образом, цитируя пункт инструкции и временно отменяя его по случаю чрезвычайных обстоятельств и из соображений безопасности корабля. А я подпишу.
— Если вы так хотите, сэр.
— В вашем голосе что-то не слышно уверенности, так что возможно, я и не прав. Подумайте, а потом скажете мне.
Койка появилась, и приказ был записан в журнал, однако Макс ни разу не видел, чтобы Келли или Ковак хоть раз легли на нее. А что касается его самого, не пользуйся он этой койкой, спать ему пришлось бы совсем мало.
Ел Макс обычно тоже на посту управления. По пути на свидание с ничто делать было, собственно, почти нечего, только время от времени проводить наблюдения для того, чтобы выяснить, где расположено это ничто в окружающем небе. Однако Макс быстро заметил, что, когда он не вычисляет, он беспокоится или делится своими беспокойствами с Келли.
Каким образом разведывательные корабли находят путь назад через впервые обследуемые конгруэнтности? И что происходит с теми из них, которые не возвращаются? Возможно, доктор Хендрикс сумел бы найти оборотную сторону не нанесенной на карты конгруэнтности при помощи стандартных приборов корабля — а может быть и нет. Макс решил, что доктор Хендрикс сумел бы; покойный был фанатиком своей профессии и обладал обширнейшими познаниями в области теоретической физики, на которой основываются рутинные числовые расчеты, — познаниями, Макс был уверен, значительно более широкими, чем у большинства астронавигаторов.
Макс знал, что разведывательные корабли обсчитывают конгруэнтности с обеих сторон, используя теорию гравитационного поля и данные, полученные на первоначально неизвестной стороне. Он предпринял попытки провести грубые прикидки подобных вычислений, но потом бросил это занятие. У него не было ни малейшей уверенности в получаемых результатах — он был уверен в том, что правильно производит сами математические операции, но крайне сомневался в теоретических предпосылках и остро ощущал сомнительность закладываемых в расчет исходных данных. Было просто невозможно точно измерить массы звезд, отстоящих на целые световые годы, при помощи оборудования, имевшегося на «Асгарде».