Страна багровых туч. Глиняный бог - Стругацкие Аркадий и Борис (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
Если бы я догадался, что чудовище направляется к инженеру, я бы сразу побежал к нему на помощь. Но траектория перемещения механизма была настолько неопределенной, что мне вначале показалось, что он движется к воде. И только тогда, когда он, коснувшись лапами воды, круто развернулся и быстро двинулся к инженеру, я бросил поклажу и побежал вперед.
“Ихтиозавр” остановился над Куклингом и немного присел.
Я заметил, как концы его длинных щупалец зашевелились в песке прямо возле лица инженера.
В следующее мгновение там, где только что был песчаный холмик, вдруг вздыбилось облако песка. Это Куклинг как ужаленный вскочил на ноги и в панике рванулся от чудовища.
Но было поздно…
Тонкие щупальца прочно обвились вокруг жирной шеи инженера и потянули его вверх, к пасти механизма. Куклинг беспомощно повис в воздухе, нелепо болтая руками и ногами.
Хотя я ненавидел инженера всей душой, тем не менее, я не мог позволить, чтобы он погиб в борьбе с какой-то безмозглой металлической гадиной.
Недолго рассуждая, я ухватился за высокие клешни краба и дернул изо всех сил. Но это было все равно, что повалить глубоко забитую в землю стальную трубу. “Ихтиозавр” даже не шевельнулся.
Подтянувшись, я забрался ему на спину. На мгновение мое лицо оказалось на одном уровне с искаженным лицом Куклинга.
“Зубы, — пронеслось у меня в сознании. — У Куклинга стальные зубы!..”
Я изо всех сил ударил кулаком по блестевшему на солнце параболическому зеркалу.
Краб завертелся на одном месте. Посиневшее лицо Куклинга с выпученными глазами оказалось на уровне пасти-мастерской. И тут случилось страшное. Электрическая искра перепрыгнула на лоб инженера, на его виски. Затем щупальца краба внезапно разжались, и бесчувственное и грузное тело творца железной чумы грохнулось на песок.
Когда я хоронил Куклинга, по острову, гоняясь друг за другом, носились несколько огромных крабов. Ни на меня, ни на труп военного инженера они не обращали никакого внимания.
Я завернул Куклинга в брезентовую палатку и закопал посередине острова в неглубокую песчаную яму. Хоронил я его без всякого сожаления. В моем пересохшем рту трещал песок, и я мысленно проклинал покойника за всю его гадкую затею. С точки зрения христианской морали, я совершал страшное кощунство.
Затем несколько дней подряд я неподвижно лежал на берегу и смотрел на горизонт в ту сторону, откуда должна была появиться “Голубка”. Время тянулось мучительно медленно, и беспощадное солнце, казалось, застыло над головой. Иногда я подползал к воде и окунал в нее обожженное лицо.
Чтобы забыть чувство голода и мучительной жажды, я старался думать о чем-нибудь отвлеченном. Я думал о том, что в наше время многие умные люди тратят силы своего разума, чтобы причинить гадости другим людям. Взять хотя бы изобретение Куклинга. Я был уверен, что его можно было бы использовать для благородных целей. Например, для добычи металла. Можно было бы так направить эволюцию этих тварей, чтобы они с наибольшим эффектом выполняли эту задачу. Я пришел к выводу, что, при соответствующем усовершенствовании механизма, он не выродился бы в гигантскую неповоротливую громаду.
Однажды на меня надвинулась большая круглая тень. Я с трудом поднял голову и посмотрел на то, что заслонило от меня солнце. Оказывается, я лежал между клешнями чудовищного по своим размерам краба. Он подошел к берегу и, казалось, смотрел на горизонт, чего-то ждал.
Потом у меня начались галлюцинации. В моем разгоряченном мозгу гигантский краб превратился в высоко поднятый бак с пресной водой, до вершины которого я никак не мог добраться.
Я очнулся уже на борту шхуны. Когда капитан Гейл спросил меня, нужно ли грузить на корабль огромный странный механизм, валявшийся на берегу, я сказал, что пока в этом нет никакой надобности.
ПОЛОСАТЫЙ БОБ
1
Мы смотрели на оранжевую остроконечную громаду, возвышавшуюся в полумиле от нас на фоне бирюзового неба. Просто удивительно, как возникла эта скала высотой в три тысячи футов в центре песчаной равнины.
— Чудо природы, — заметил Боб. — Бывает же такое!
Вдали, между нами и скалой виднелась изгородь из колючей проволоки, и сквозь нее к горизонту убегала узкая бетонированная дорожка. В том месте, где дорожка пересекала изгородь, у ворот под брезентовым грибком стоял часовой.
— Наверное, когда-то здесь кругом были скалы. Со временем они выветрились, и осталась только одна эта.
Я посмотрел на Боба и про себя усмехнулся.
В лучах яркого утреннего солнца белые полосы на его лице стали бледно-розовыми.
— Знаешь, что я думаю, — сказал я. — Что не сделали за миллионы лет дожди, грозы и ветры, то за десяток лет сделаем мы, люди.
Боб опустил голову и стал ногой ковырять бархатистый песок. Мне показалось, что он стесняется белых пятен на своем лице.
Перед поступлением на работу нас всех проверяла медицинская комиссия. У Боба признали какую-то редкую болезнь, под названием “витилиго”.
В результате этого заболевания на теле появляются полосы без пигментации. В остальном он был парень как парень.
— Какой-то ученый или философ сказал, что человечество — это раковая опухоль на теле нашей планеты, — проговорил Боб.
— Хуже. Черная оспа. С каждой новой войной оспа оставляет на лице планеты все более глубокие язвы. Представляю, как будет выглядеть Земля, когда по ней пройдутся наши эйч-бомбы! [5]
Насмотревшись вдоволь на скалу, мы побрели обратно к двухэтажному серому зданию. Правее стоял коттедж полковника Джейкса, а слева от главного здания возвышался огромный парусиновый шатер высотой с пятиэтажный дом. С подветренной стороны на парусине трепетали три громадные синие буквы — инициалы нашего могущественного государства.
— Эти штуки собирают в этом балагане, — пояснил я. — Где ты изучал математику?
— В Чикаго. У профессора Колинза. А ты?
— Я не математик. Я дозиметрист. И еще немного электронщик. Но я ничего, кроме колледжа, не кончал.
Навстречу нам шел полковник Джейкс.
— Вам здесь нравится? — обратился он ко мне.
— А черт его знает! Без работы здесь можно сойти с ума.
— У нас хороший бар. Бесплатный. Самообслуживание.
— Это я уже знаю.
Пока мы так беседовали, Боб медленно брел к зданию. Видимо, ему не очень нравилось разговаривать с военными. Что же касается меня, то мне было все равно. Все они, в хаки, порядочные болваны.
— Кто этот парень? — спросил полковник, кивнув на Боба.
— Это Боб Вигнер, наш математик.
— А-а, — протянул Джейкс. — Без них теперь ни на шаг.
— Вот именно. Так когда же мы начнем горячую работу?
— А куда вам торопиться? Деньги идут, и хорошо.
— Не очень, — сказал я и поплелся в бар. В баре сидели Джордж Крамм, Самуил Финн и брюнетка, кажется, по фамилии Чикони.
— Салют, Вильям! А где твой полосатый приятель? — спросил Финн.
— Наверное, пошел спать. Ему здесь не очень нравится.
— Не выношу парней с такой пятнистой рожей, как у него! — не отрывая ярко накрашенных губ от стакана, сказала брюнетка.
— Кстати, кто вы такая? — спросил я.
— А вы?
Терпеть не могу наглых девиц. А эта была прямо-таки наглейшая из всех, кого я когда-либо знал. Она обладала физиономией с кинорекламы, красивыми ногами и хорошей фигурой. Ее стакан был испачкан в губной помаде. Мне стало противно, и я налил себе джина пополам с лимонным соком.
— Вильям, она у нас единственная дама, — заметил Джордж.
— Лучше бы ее совсем не было, — буркнул я.
