Нить надежды - Завацкая Яна (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗

Я просыпалась и ложилась спать с этими именами. А ведь я забыла их, совсем забыла. И вот теперь они всплыли из каких-то глубин, всплыли неумолимо, и жгли, словно огнем, жгли предчувствием скорой расплаты.

Что с того, что не я убила их? Я отвечаю за своих людей.

Нет, в общем, я не так уж раскаиваюсь. Делать мне было нечего, и я перебирала в памяти свою жизнь, эпизод за эпизодом. Мне ведь всего двадцать девять лет. Не так уж и много. Но кажется иногда – уже за семьдесят. Возраст – это то, что мы проживаем. Опыт. Количество переживаний. И еще, возможно – уровень их осмысления. Хотя с этим у меня туговато.

Я устала жить. Просто устала.

Я не была ангелом, это уж точно. Я была преступницей. Меня не готовили к такой жизни, и она мне мерзка и отвратительна. Я не хотела силой добиваться богатства и власти. Всего, что я хотела – служить. Служить хотя бы этой долбанной серетанской империи. И чтобы друзья рядом. Ну и может, любимый человек бы встретился. Но когда, на каком этапе мне нужно было остановиться? Ведь меня просто несло – не течением, а горным потоком, меня в водопады швыряло, и я только об одном заботилась – как бы вынырнуть на миг и глотнуть воздуха.

Может быть, надо было дать убить себя на Нейаме? Не рыпаться?

Вопрос риторический, конечно. Не дождетесь. Аригайрт уж точно не дождется.

Не создавать империю – а как тогда? Если быть шибагом, то не все ли равно, шляться в космосе просто так или построить прочный дом? А мне нужен был дом, ведь я не принадлежу к глостийской мафии, у меня нет ни единого союзника.

Не надо было доверять всякой швали? Но я уже практически исправилась – теперь мы набрали Рысей… только вот и они меня не спасли в этот раз.

В таких грустных размышлениях я проводила время до тех пор, пока мы не попали на Квирин.

Мое тело прочно приковано к креслу, и мне холодно. Мне постоянно, хронически холодно – еще бы, все, что есть на теле – наклеенные датчики, да еще лучи, испускаемые большим аппаратом сверху, блуждают по коже.

Еще мне хочется пить. Жутко. Кажется, что язык распух до невообразимых размеров, во рту – настоящий ад. В организм вода поступает постоянно. И питание тоже – через зена-тор, то есть что-то вроде капельницы. Прозрачное кольцо, надетое чуть выше локтя. Но хоть бы капельку воды на язык… Лимон. Надо представлять, что жуешь лимон. Нет, не выделяется слюна – так, какой-то слабый позыв.

Но мне хорошо, мне сейчас очень хорошо, потому что рядом нет этого змеиного отродья. Спать уже не хочется. Надо же, я была уверена, что не бывает ничего хуже физических пыток.

Может, и так. Но их можно выдерживать, по крайней мере, какое-то время. Я ведь выдержала несколько часов когда-то, слуги Аригайрта не сломали меня. А вот квиринский следователь… Нет, мне почти не причиняли боли. Даже наоборот, сразу пришел врач, под обезболиванием поправил мне сломанный нос, наложил повязки.

Только вот уже через пару часов разговоров с этим типом я полностью потеряла контроль над собой и всякую волю к сопротивлению.

Дверь раскрылась, я резко вздрогнула. Кажется, едет крыша. Я становлюсь психом.

Адоне, какое у него неприятное лицо. Маленькие светлые глаза словно буравчики. Под глазами кожа слегка обвисла, и эти отвратительные резкие складки между носом и углами губ…

Деметриос Керли сел рядом со мной, в подвижное черное удобное кресло. Включил лампу, и я зажмурилась.

– Глаза открыть, – резко сказал он. Мои ресницы заняли обычное положение – полузакрытое, чтобы хоть как-то защитить зрачки от яркого света. Из-под ресниц снова потекли слезы.

Я знаю, как они этого добиваются. От человеческого духа зависит многое – в депрессии человек плачет, перестает двигаться, есть, интересоваться окружающим миром. Но верно и обратно: если лишить человека возможности двигаться, впечатлений, ощущения вкуса еды и питья, да еще заставить лить слезы, пусть механически – человек и духом упадет.

Я это понимаю, но горе в том, что понимание мне не помогает нисколько. Я уже раздавлена. Я уже готова на все.

– Мы остановились на Глостии-4, – сказал Керли, – по твоим словам, тебе удалось бежать с плантации.

В первые дни я рассказала Керли все, что касалось моей пиратской деятельности. На Квирине о ней было уже известно. Как и мой обычный позывной «я, Дикая Кошка…» Прославилась все-таки Принцесса на всю Галактику. Судя по тону и выражению лица Керли, ужаснее меня существа нет во Вселенной. И все мои попытки сказать о себе хоть что-нибудь оправдывающее разбивались об эту ледяную стену ненависти и презрения.

– Каким образом? – холодно спросил Керли.

– Я не принимала наркотиков.

Лицо его вытянулось в ерническом удивлении.

– Вот как? Шибаг ведет здоровый образ жизни?

– Я тогда не была шибагом, – выдавила я. Понимаю, сложно, конечно, поверить, что я могла быть простой честной девушкой.

– Допустим. Но как тебе удалось захватить корабль Аригайрта?

Я замолчала. А ведь если подумать, никогда в жизни я не была так счастлива, как на Глостии… Бред какой-то. Нет, потом я создала себе довольство и покой, уют. Пожалуй, первый год жизни Лус тоже можно считать счастливым временем. Но что может сравниться с тем мигом, когда я увидела Ильта… Когда мы бежали вместе. Наша единственная ночь, и глупый такой, неуместный вопрос – «ты выйдешь за меня замуж?»

Только вот мне не хотелось говорить с этим типом об Ильте. Странно, первые часы допроса я пыталась молчать вообще. До такой степени они меня достали, все это казалось унизительным. Молчать, просто чтобы не потерять лицо. Но этот Керли – просто мастер какой-то… Я выложила все, абсолютно все. Но Ильт…

Это глупо, я понимаю. Ильт и сам квиринец, здесь он считается пропавшим без вести, сообщение о его гибели будет ценным, возможно, даже чем-то полезным для моей дальнейшей судьбы. Я с ненавистью смотрела на Керли.

– Вы считаете, что Аригайрт сам подарил мне корабль?

– Я не понял. Повтори.

– Дайте попить, тогда я буду говорить понятно.

– Обойдешься. Повтори.

– Я легионер, – сказала я устало, – а большинство людей Аригайрта воевать не умеет.

– Ты бежала одна? – спросил Керли.

– С одним напарником. Там я с ним познакомилась. Потом он погиб.

– Его имя?

Ну не могу я это имя произнести. Но глаза Керли похожи на сверла, и они сейчас сверлят мне челюсти, пытаясь проникнуть в мозг.

– Тен, – выдохнула я.

– Он работал на плантации?

– Н-нет, – я, вроде, уже говорила, что на нашей плантации были одни женщины. Эх, можно было сказать, что он ханкер.

– А где?

– Не знаю. Он был ханкер, и…

– Тогда почему он решил бежать? Ханкеры служат добровольно.

– Не знаю.

– Не знаешь или не хочешь говорить? – Керли использовал такой тон, будто этот мой напарник был его единственным сыном, и я его разрезала на мелкие кусочки и зарыла в землю. А между тем, уж здесь-то я точно ни в чем не виновата.

– Не хочу, – сказала я, глядя на него в упор.

– Вот как? – Керли удивленно поднял брови, – мне казалось, ты поняла, что сотрудничество со следствием может облегчить твою участь.

Просто я дура. Надо было заранее продумать версию с Ильтом, раз уж я не хочу о нем говорить. Но разве мне дали подумать? Стоило этим заняться на корабле, но там я вообще как-то не предполагала таких допросов – зачем, собственно? С какой целью меня так уж допрашивать перед смертью, какие тайны я могу рассказать? Я ведь даже с мафией никак не связана.

Керли все еще буравил меня взглядом, слегка так удивленно. Ну да, он решил, что уже все, что теперь я совершенно раздавлена и послушна, как марионетка. А вот нет. Оказывается, я еще могу заявить – не знаю, не хочу.

– Значит, впишем в твое дело еще одного убитого, так? Тебя мучает совесть, ты не можешь об этом говорить, я понимаю. Поздновато твоя совесть просыпается. Трудно сказать, что ты сделала со своим напарником – подставила его, сдала Аригайрту или просто убила…