Русская весна - Спинрад Норман Ричард (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗

– Полностью? – переспросила Соня недоверчиво.

– То, что потеряно, потеряно безвозвратно. Его легкие и сердце нуждаются в помощи компьютера.

– И в таком состоянии он проведет остаток жизни? – Соня плакала. – Это вы называете полным выздоровлением!

– Госпожа Рид, это временно, пожалуйста, возьмите себя в руки, рядом другие больные...

– Оборудование уже отправлено из Звездного городка, – сказал Вельников. – Причем более совершенное, чем это.

– Из Звездного?.. – пробормотала Соня.

– Вы сами захотели это увидеть, – сказала успокоительно доктор Кордрей. – Уверяю вас, положение не столь безнадежно, как может показаться. Прошу в мой кабинет, побеседуем спокойно.

Соня позволила увести себя к лифту. Они прошли в небольшой кабинет на третьем этаже и сели на твердые металлические стулья.

– Русские везут новое оборудование, – начала доктор Кордрей.

– Это экспериментальные аппараты для длительных космических путешествий, – подхватил Вельников. – Суть идеи в том, чтобы замедлить дыхание и сердечный ритм, привести человека в состояние анабиоза, наподобие зимней спячки животных. Программу переделают для поддержания нормальных функций....

– С вашего позволения, мы вживим в мозг вашего мужа постоянные электроды и зашьем надрезы. Советский аппарат не требует прямого контакта с электродами, он посылает электромагнитные импульсы через кожу. Это исключает опасность инфекции.

– И поскольку предназначался для космонавтов, он очень компактен и может работать на батарейках, двенадцать вольт.

– Ваш муж сохранит неплохую подвижность.

– Подвижность? – повторила Соня, тупо глядя куда-то между доктором и Вельниковым. – Компактный аппарат?

– Всего одиннадцать килограммов вместе с батареей, – уточнил Вельников. – Размером с переносной телевизор, для удобства можно поставить на тележку. Если сделать длинный соединительный кабель, Джерри сможет передвигаться по квартире, не возя за собой установку.

– Чудовищно, – сказала Соня. – А нет иного выхода? Нельзя пересадить часть мозга?

Доктор Кордрей покачала головой.

– Американцы пытаются сделать что-то в этом роде, – сказала она, – но им понадобится не меньше пяти лет, а за это время...

Вельников прожег ее взглядом, но было уже поздно.

– Что – за это время? – вскинулась Соня.

Элен Кордрей отвела взгляд.

– Говорите! – настаивала Соня. – Я имею право знать!

– К несчастью, советская установка управляет мозгом не совсем точно. Затем будут нарушения обменных процессов, а медикаментами их можно регулировать лишь отчасти. Неизбежны повреждения сосудов и микроинсульты, возможен паралич, вялотекущая эмфизема...

– Вот оно что... – прошептала Соня. – Как долго?..

– Два, возможно, три года. Будем надеяться, что за это время медицина...

– Два-три года... два-три года медленного мучительного угасания...

– Как ни прискорбно, госпожа Рид, это единственное, что можно предложить. Год назад ничего подобного не было.

Она вынула из стола какие-то бланки и передала их Соне вместе с ручкой.

– Что это?

– Разрешение. То, что мы намерены предпринять, квалифицируется как чрезвычайные усилия по поддержанию жизни. Чтобы вживить электроды, нам нужно разрешение ближайшего родственника. А кроме того, нужно разрешение искусственно поддерживать жизнь пациента более девяноста шести часов.

– Значит, если я откажусь поставить подпись, вы отключите ток и дадите ему умереть?

– Это закон. Вы его жена, то есть ближайшая родственница.

– Бывшая жена...

– Вот как... – Доктор Кордрей покосилась на Вельникова и нахмурилась. – Двусмысленное положение... Кто еще может подписать бумаги без промедления? Сын, дочь?

– Сын в Америке. Дочь работает пилотом Аэрофлота, и я понятия не имею, в какой части света она сейчас.

Элен Кордрей пожала плечами.

– Это создаст трудности с оформлением, – произнесла она задумчиво, постукивая пальцем по столу. Потом выпрямилась и сказала отчаянно: – А, пропади оно пропадом! Ставьте свою подпись, там разберемся. Не могу позволить человеку умереть из-за пустой формальности.

– Да, но захочу ли я подписать... – пробормотала Соня.

– Госпожа Рид, иного выхода нет.

– Есть, доктор...

– Вы хотите сказать...

Да, именно это Соня хотела сказать. Никогда уже Джерри не взлетит в космос. Он и работать-то вряд ли сможет. Недолгий остаток жизни он будет привязан к одиннадцатикилограммовой машине. Он будет медленно умирать, а не жить, и некому будет о нем позаботиться. Не милосердней ли не дать ему проснуться?

Волна презрения к себе окатила ее при этой мысли. Вот оно что, Сонечка! Некому, кроме тебя. Это тебе предстоит ходить за ним, наблюдать, как он медленно сползает в могилу, выслушивать его стенания, сносить капризы и горестные сетования – месяц за месяцем... Двадцать долгих лет ты прожила с этим человеком. На твоих глазах он раз за разом отрекался от всего ради одной-единственной цели, и, когда он подошел к ней вплотную, ты его предала. Развелась с ним. Разбила его сердце.

А теперь ты боишься потратить на него два года и хочешь, чтобы он умер?

Нет, Соня, так легко тебе не отделаться. Если ты не подпишешь эти бумажки, если не сделаешь того, что только ты и можешь для него сделать, это будет называться иначе. Не «позволила умереть», а убила. Будто собственной рукой отключила энергию.

Соня взялась за ручку.

– Ничего я не намереваюсь, – сказала она. – Будем делать то немногое, что мы можем.