Трансчеловек - Никитин Юрий Александрович (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗
Она всмотрелась в мое лицо, взгляд был недоверчивым.
– Но ты не изменился совершенно. Даже в той же одежде… И ничто не изменилось. Вон фиалка в горшке собралась зацвести, помню, как первый листок выбросила… все еще второй в бутоне! Володя, я очень хорошо себя чувствую. Не рассыплюсь, если встану?
– Твои кости крепче стали, – заверил я. – И жилы крепче стальных канатов, как ты и хотела. Поднимайся, пройдись по своим апартаментам. Поди, забыла…
Она поднималась медленно, бережно, прислушиваясь к телу, настоящая спортсменка, не доверяется чувствам, что, мол, можно прыгать мартовским зайцем, так вот лохи и рвут сухожилия, постояла чуть, держась за спинку кровати, на лице изумление, последние полгода, помнит, провела в постели, осторожно прошлась по комнате, вышла в прихожую и замерла перед огромным зеркалом во всю стену.
Я двигался сзади, в зеркале отразилась маленькая сухонькая старушка, почти на треть ниже той блистательной Светланы, финалистки чемпионата Москвы по шейпингу. Сморщенное лицо, похожее на печеное яблоко, запавший рот, похожий на куриную попку, ввалившиеся глаза, жидкие пряди седых волос. Руки истончившиеся, жалкие, с покрученными артритом косточками и безобразно вздутыми суставами.
Она долго всматривалась в отражение, я кашлянул и сказал деликатно:
– Света, а как насчет теперь…
Она спросила, глядя в зеркало:
– Ты о чем?
– Я тебе еще тогда предлагал, – напомнил я, – пройти программы омоложения. Ты помнишь, не увиливай.
Она пробормотала:
– Да? Память старческая, сам знаешь…
– Не ври, – сказал я безжалостно. – Память у тебя теперь безукоризненная. И помнишь все. Если хочешь, память у тебя будет вообще абсолютная. Сейчас ты такая же, как и… когда заснула. Но твой организм просто кричит, просит снять запрет…
Она спросила настороженно:
– Какой запрет? На что?
– На адекватность, – ответил я. – Твоему организму велено было, чтобы тебе было приятнее проснуться в прежнем дряхлом, хоть и здоровом теле. Но все клетки просят снять ограничения, чтобы жить в полную силу…
Она не сводила с меня настороженного взгляда.
– Ты всегда так виляешь вокруг да около, когда хочешь сказать какую-то гадость. Ладно, говори. Мне сесть или достаточно держаться за стену?
– Как хочешь, – огрызнулся я. – Твоим клеткам велено быть дряхлыми, чтобы тебе понравиться. Но они просят разрешения жить активнее….
Она покачала головой.
– Снова недоговариваешь. Что значит «активнее»?
– Это значит, – ответил я, играя рассерженного, – что они приведут твой организм в порядок. И ты станешь… моложе.
– Насколько?
– Не знаю, – ответил я. – Организм настроен на то, чтобы жить с максимальной отдачей. Не думаю, что ты в школьном возрасте была уже чемпионкой!
Светлана прошлась вдоль зеркала взад-вперед, походка все убыстрялась, движения стали резкими и уверенными, но спина оставалась все так же согнутой, словно у черепахи в панцире, вздумавшей прогуливаться на задних лапах. Наконец обернулась ко мне с непонятным блеском в глазах. Я с немалым смущением увидел в них слезы.
– Володька, – проговорила она. – Ты так много для меня сделал!.. Дай я тебя поцелую, Володя…
Я нагнулся, ее сухие старческие руки обхватила мою толстую шею. Губы ткнулись в щеку, она всхлипнула и прижалась ко мне, маленькая и высохшая, как лягушка под жарким солнцем. Я бережно держал ее в руках, наклонился и поцеловал в розовую макушку, где почти не осталось волос.
– Сдаюсь, – проговорила она мне в грудь. – Не хочу быть старой. Когда чувствую столько сил… то хочется сбросить эту шкуру. Как это делается? Что нужно?
– Ничего, – заверил я. – Если хочешь, всю произойдет за ночь, а утром проснешься уже в молодом теле. Если хочешь, будешь молодеть потихоньку…
Она прервала:
– Если можно, лучше потихоньку. Я стала совсем трусливой, Володя.
Я улыбнулся.
– Хорошо. Только привыкать придется быстро. Хотя, конечно, если хочешь растянуть процесс на год или месяц…
Она потрясла головой.
– Нет, теперь уже нет. Пусть быстро.
– Хорошо, – повторил я, взглянул на часы, так Светлане понятнее, охнул: – Прости, надо бежать. Много работы. Меня ждут в конторе.
Я был уже на пороге, когда она крикнула в спину:
– А когда начнется?
– Уже началось, – ответил я, засмеялся, топнул ногой и велел: – По щучьему хотению, по моему велению, да будет Светланка такой же молодой, сильной и красивой, какой была в тот день, когда я ее впервые увидел!
Она видела, как я спустился с крыльца, прошел по дорожке и сел в машину. Та вырулила осторожно, чтобы не помять цветы на обочине, и помчалась в сторону шоссе, хотя на самом деле я уже проскочил короткий промежуток между Землей и Луной, на ходу проверяя разработки по преобразованию темной энергии, влетел в офис на сорок седьмом этаже под старинным лунным колпаком – ему уже семь лет! – а Светлана проводила взглядом фантом, вернулась к зеркалу и принялась всматриваться в темное сморщенное лицо, счастливо замечая, как начинают медленно исчезать мелкие морщинки, а глубокие становиться мелкими…
2117 год
На планете планомерно сокращается население. Из семи миллиардов осталось около миллиарда, вроде бы тот самый «золотой миллиард» преуспевающих западных стран, хотя на самом деле нас, трансчеловеков, всего несколько миллионов. Не больше десяти, это население большого города, хотя мы разбросаны по планете.
Остальные же – это просто человеки, люди, которым и так хорошо. Нет, они не стремятся в пещеры, они очень охотно пользуются всеми благами нанотехнологий, получили от нас совершенно бесплатно идеальное здоровье и практически неограниченную жизнь, которую всю проводят в развлечениях, в виртуальных мирах. Никто из них не имплантировал чипы, для них это пугающе и мерзко, тем более что стволовые клетки всем вернули молодость, они все гордятся, что даже зубы у всех родные, вырастающие, как у бобров, никогда не стирающиеся, всегда белые и красивые.
Быстро уходя по ветке технологий, мы еще не смотрим на них как на стадо диких животных, хотя с холодком понимаю – когда-то между нами пропасть будет больше, чем между человеком и микробами. И это «когда-то» на самом деле очень близко.
2118 год
Заглянул к Светлане, она наконец-то дала уговорить себя вернуться в девический облик, молодая и красивая живет в мире, наполовину виртуальном. В нем я обнаруживаю и «себя».
Присмотревшись, я сказал:
– Что-то в этом Владимире не совсем верно. Давай подправлю…
– Нет-нет, – сказала она поспешно.
– Почему? Я ничего не испорчу.
– Нет, – ответила она и взглянула мне в глаза прямо. – Меня он устраивает именно такой… как есть.
Каким я тебя сделала, прочел я на ее лице. С теми поступками, какие от меня ждала.
Некоторое время мы смотрели друг на друга, оба не знали, как выпутаться из неловкой ситуации, даже я не знаю, ведь у меня всего лишь «расширенный» интеллект, а к «приподнятому» только подступаемся, наконец Светлана произнесла с прежней задорной улыбкой:
– Не надо, Володька, не ищи никаких слов. Я просто люблю тебя… но тебя это ни к чему не обязывает.
