Звёзды – холодные игрушки - Лукьяненко Сергей Васильевич (книга регистрации TXT) 📗
Гибкие сообщат о произошедшем. Я не видел в мире Геометров никаких аналогов полиции или армии, но это не означает, что их нет. Понадобится – регрессоры и пилоты спустятся с небес на землю, мирные сельские труженики возьмут в руки лазерные серпы, а рабочие – атомные молоты.
Меня будут искать.
Надо же спасти невменяемого больного, покинувшего уютный санаторий!
Я плыл все дальше и дальше от берега. Куалькуа молчал, наверное, недавняя схватка далась ему недешево. Ну и хорошо, что молчит. Я должен принять решение сам. Спастись или погибнуть. Победить этот мир, или сдаться.
Глава 3.
Вечер застал меня на льдине, километрах в двадцати от санатория и в полукилометре от берега. Раздевшись догола я сидел, подложив под себя одежду. Холода я по-прежнему не чувствовал, но так было как-то спокойнее.
Странное ощущение. Полная нереальность происходящего. Рана на боку почти затянулась, лишь какое-то щекотание возникало при касании новой, розовой кожи. Вокруг – белесая вода, льды, выцветшее небо. Как на картинах Рокуэлла Кента. Но подобным пейзажем хорошо любоваться, сидя дома, в тепле. Или, по крайней мере, не наблюдая таянье снежинок на голой коже.
Куалькуа защищал меня от холода надежнее любой шубы. Но побочные эффекты имелись.
Я вздохнул, поднимая со льда пойманную только что рыбину. Уподобимся Гибким.
На вид рыба напоминала морского окуня. Красноватая чешуя, прикрывающая полкило мяса.
Отодрав плавники я принялся за ужин. Сырое мясо было невкусным, но все же не таким неприятным, как я боялся. Сюда бы Данилова, он, говорят, любит японскую кухню…
Где-то в моем желудке Куалькуа получит свою долю пищи. Сам я предпочел бы поголодать, но симбионт, шесть часов подряд борющийся с холодом, имел другое мнение.
Еще .
– Кончилась, – сказал я, откладывая жалкие рыбьи останки.
Нет .
– Я не могу.
Я могу .
Положив ладонь на рыбу, я отвернулся. Пальцы слегка шевелились, но мне не хотелось наблюдать, что происходит.
Вот теперь все .
На льду остался только рыбий хвост. Я сглотнул, борясь с тошнотой. Все, что естественно – не безобразно. Пинком смахнул хвост в воду, посмотрел на ладонь. Ничего подозрительного не наблюдалось. Интересно, а пяткой я есть сумею?
Наверное, да.
Собрав со льда пригоршню снега я заел свою трапезу.
Куалькуа , что делать дальше?
Я не принимаю подобных решений и не даю советов .
Может быть это и к лучшему. Иначе и оглянуться не успею, как стану ходячим вместилищем для чужого разума. Куалькуа занимается лишь одним – обеспечением моего выживания. И занимается прекрасно, я мог бы, наверное, прожить остаток жизни, охотясь на рыб и загорая на снегу.
Как применить подаренную жизнь – это моя проблема.
Ладно, будем рассуждать спокойно. Какой бы мерзкой не выглядела снежная пустыня – в ней должна быть жизнь. Питаться я смогу чем угодно, хоть… стоп, не надо задумываться об этом. Это тот же самый Круглый Материк, на котором находится город Служение, космодромы, уютные теплые дома, шахты и заводы, леса и поля. Надо просто дойти до них.
– Поплывем к берегу, – сказал я.
Хорошо . По пути порыбачим. Я сглотнул.
Ничего. Привередничать не стоит.
– Порыбачим, – согласился я.
Вдоль берега я шел всю ночь. Куалькуа тому виной, или просто нервы были на взводе, но спать не хотелось. Сыпался с небес тихий, спокойный снег, временами приходилось отряхивать задубевшую рубашку. По телу порой пробегали короткие судороги, и с кожи осыпались ледяные корочки. Темно… нет у планеты Геометров естественного спутника, а их чудесное звездное небо, мешавшее навигации и позволяющее работать ночами, осталось где-то далеко…
Значит, вы бежали, Геометры. Скрылись от тех, кому собирались привить Дружбу. Перетащили всю свою систему, вместе с солнцем-Матушкой, вместе с планетами Маленьких и Гибких Друзей. И не угомонились. Желание творить добро неискоренимо.
Ну почему, почему оно всегда принимает такие формы?
Мы ведь тоже могли пойти по этому пути. Неужели он привел бы к рациональному, правильному и фальшивому раю? Ведь все вокруг мне знакомо. Все входило в арсенал утопической мечты о будущем. Чистенькие города, небрежный аскетизм жизни, Наставники, мудро ведущие все новые и новые поколения к счастью, дружба с иными расами – все это было и нашей мечтой.
Мы бы кончили этим же? Сеть лагерей для отбросов, вооруженные до зубов мирные корабли, непререкаемые авторитеты в Мировом Совете и взаимная ответственность, заставляющая друзей Ника конвоировать его в «санаторий»? Или Геометры просто допустили ошибку, свернули с пути, нарушили когда-то и где-то собственные принципы? Например, когда развязали бактериологическую войну в средневековье, выкосив – уверен в этом, армии феодалов, а потом, подарив миру лекарство от чумы, мирно и крепко взяли власть в свои руки. Заняв место святых. Были, наверное, раньше у Геометров какие-то культы, верования…
А может быть и нет иного пути? Или открытая циничность Конклава, или то же самое, но в красивой обертке, от Геометров?
Выбирай, Петя Хрумов. Выбирай, планета Земля. На чью сторону встать, когда идеи Дружбы натолкнутся на свод законов Конклава.
Две силы. Дед, ты так надеялся на подобную ситуацию. Но удастся ли ей воспользоваться? Или Конклав раздавит нас, как возможных союзников Геометров? Или Геометры, легко и привычно, доведут нас до средневековья, чтобы привить собственную этику?
Полноте, а сумеют ли они на равных сражаться с Конклавом? С боевыми кораблями Алари, с плазменными существами расы Торпп – немногочисленной, но способной обитать в звездных коронах, с неисчислимыми полчищами Хиксоидов и Даэнло, с интеллектуальной мощью Счетчиков…
Ерунда. Смогут. Даже если в их системе – всего три обитаемые планеты. Они умны. Их технология – не та, что на поверхности, а настоящая, воплощенная в кораблях и транспортных кабинах – очень высока. А самое главное – их общество абсолютно монолитно. Да, есть концлагеря, но они полупусты. Один-два процента оппозиции – это ничто. А ведь даже эти несчастные, занятые бессмысленной работой зэки – преданы Родине. И не колеблясь сменят лопаты на оружие.
