Недалеко от Земли - Караваев Роман (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
Зато зашевелился второй участник представления, стоявший у изгороди. Как только под днищами винтокрылых машин полыхнуло пламя, и ракеты рассерженным пчелиным роем устремились к цели, он начал стремительно увеличиваться в размерах, надуваясь, словно воздушный шарик, накачиваемый газом из большого баллона. Когда смертоносные летучие снаряды достигли поляны, лже-майор был уже в три раза выше особняка и принял их, как футбольный мяч, на полупрозрачную грудь. Ракеты с шипением изменили траекторию, скользнули вверх и там лопнули разноцветным праздничным фейерверком, совсем как в большую годовщину над Красной площадью.
А драный шут, наконец, поднялся, схватил бутыль, выдрал зубами из горлышка пробку, предварительно сплюнув самокрутку в снег, и от души приложился к самогону. С клокотанием опустошив добрую половину емкости, он крякнул, уткнулся носом в замызганный рукав, после чего тоскливо молвив «Эх!», воздел растопыренные пальцы к небу. Вертолеты как раз завершали молниеносный разворот, но так и не успели сделать этого до конца. Они зависли в воздухе подобно мухам, неожиданно попавшим в невидимую липкую паутину. Роторы, надсадно воя, вращались на форсированных оборотах, однако грозные боевые машины не сдвигались с места. Доходяга же, надувая заросшие щетиной щеки и шумно пыхтя, начал изображать натягивание каната, совсем как в матросском танце «Яблочко». Все шесть вертолетов, некоторые боком, а некоторые хвостами вперед, стали приближаться к поляне. Их мощности явно не хватало, чтобы противостоять усилиям самозваного Гулливера, притягивающего их будто на ниточках.
Над площадкой они снова замерли, бешеным вращением лопастей создавая рукотворную вьюгу, затем их совершенные, злобно-прекрасные корпуса дрогнули, размазались и стали осыпаться вниз, словно черный град, вызванный неведомыми титаническими силами. Пилоты, радисты и стрелки остались висеть в воздухе, скорчившись в позах эмбрионов.
Гигант же, снова сдувшийся до размеров обычного человека, опять сменил обличье. Теперь он выглядел дирижером симфонического оркестра, одетым в безупречный фрак, белую сорочку с огромной бабочкой и держащим в руке палочку. Постучав по невидимому пюпитру, маэстро вскинул руки и сделал вдохновенный замах. Музыки, натурально, никто не услышал, но экипажи обратившихся в ничто вертолетов начали, кружась и выписывая немыслимые траектории, совсем как опадающие осенние листья, медленно опускаться на утрамбованный снег. Когда все приземлились и сгрудились в небольшую кучку, оторопело озираясь вокруг, драный подошел к дирижеру, с чувством пожал ему руку и, обернувшись ко все еще скрывающимся в зарослях спецназовцам, буднично произнес:
– Хватит прятаться, аники. Всем выйти из леса.
И хотя голос прозвучал негромко, его, как ни странно, услышали все, даже группы, отправленные ранее в тылы осажденного дома и уже подбирающиеся к своим товарищам короткими перебежками.
Повторять не пришлось. Воинство Варенцова с неохотой начало оставлять свои убежища. Сам майор, досадливо морщась, выступил на площадку одним из первых.
– Елы-палы! – умилился субъект в ватнике. – Никаких тебе ружов и тесаков! Это ж совсем другой коленкор получается. Прям сугубо мирный народ!
– Каждый из этих мирных людей, – как бы нехотя процедил Варенцов, – может голыми руками удавить целое отделение.
– Да ну! – потрясся доходяга, испуганно шмыгая носом. – А зачем?
– Для устранения угрозы и наведения порядка, – отчеканил командир спецназа.
– Разве ж таким душегубством угрозу устранишь? – пригорюнился драный. – Никак невозможно. А ежели хочете, могем подсобить, – и, обернувшись к дому, жалостливо воззвал. – Жека, друг мой сердешный! Явись на потеху почтенной публике.
Стеклянные двери особняка раскрылись, и на пороге показался худощавый мужчина в шелковом китайском костюме и мягких черных тапочках. Не спеша, он спустился по лестнице, вышел из ворот и пересек площадку. Остановившись перед угрюмо взирающими на него спецназовцами, Седых, а это был именно он, приложил левый кулак к раскрытой правой ладони и молча отвесил церемониальный поклон.
– Вы гордитесь тем, что сильны в убийстве, – негромко произнес он. – Покажите свое умение. Обидеть слабого не трудно, гораздо почетнее справиться с тем, кто превосходит тебя. Вы вправе выставить самых достойных бойцов.
Варенцов скривился и повернулся к своим профессионалам. Он заметил, что в глазах их появились хищные огоньки, мышцы заиграли, а лица разгладились, потеряв выражение безысходности. Рукопашная схватка – не битва против неведомых могущественных сил, тут равных его орлам попадалось довольно мало. Все как на подбор, высокие, мускулистые, косая сажень в плечах. Среди них – один чемпион России и два Зауралья, не считая многих призеров армейских спартакиад. С такими ребятами можно попытать счастья.
– Журбин, – майор впился пытливым взглядом в победителя прошлогоднего российского чемпионата, – ко мне. Остальные на месте.
Когда лейтенант подошел к своему командиру как можно ближе, тот, едва разжимая губы, спросил:
– Справишься с ним?
– Не знаю, какой он там мастер, – тихо ответил Журбин, – но на вид тщедушен. Я его сделаю, если не будет ограничений.
– Давай, Леша! – Варенцов сдавил ему локоть. – Не подведи. В твоих руках ключ к нашей победе.
Лейтенант перевел взгляд на Седых и молча стал сдирать с себя утепленную куртку. Затем снял свитер, оставшись лишь в футболке, камуфляжных штанах и высоких армейских башмаках, на которые возлагал особые надежды. Удар тупого носка такого ботинка в голень ломал ногу противника, как тростинку.
– Три минуты на разминку, – сказал он, обращаясь к противнику.
Седых согласно кивнул и остался стоять в полной неподвижности. Журбин, действительно, уложился в отведенное время, произведя массу различных движений, от всевозможных растяжек до мощных свирепых ударов на выдохе. Покончив с разогревом, он приблизился к Жене и встал на расстоянии вытянутой руки. Рядом с ним испытатель выглядел худеньким подростком, не способным на решительное сопротивление. Тем не менее, взгляд его оставался спокойным и рассредоточенным, обращенным, казалось бы, внутрь себя. Неторопливо заложив руки за спину, Седых опять застыл.
– Ну, – драный перекрестился и сдвинул треух на затылок, – зачали!
Пудовый кулак Журбина, словно атакующая кобра, молниеносно рванулся снизу вверх, чтобы завершить полет, встретившись с переносицей или виском противника. Избежать такого скрытого, хлесткого щелчка практически невозможно, но он пришелся в воздух. Это нисколько не озадачило лейтенанта, продолжившего нападение. Он не прекращал двигаться ни на долю секунды, нанося стремительные удары руками и ногами. В сущности, чемпион России превратился сейчас в неукротимую боевую машину, любой ценой добивающуюся цели. Вероятно, этот смертоносный вихрь, рано или поздно, должен был сокрушить любую защиту, и все же, невзирая на то, что бой шел на короткой дистанции, Седых оставался недостижим. Руки его по-прежнему оставались за спиной. Как он перемещался, уходя и уклоняясь от атак Журбина, никто не видел, темп его немыслимого скольжения вообще выпадал из поля восприятия зрителей.
Так продолжалось минуты две. Лейтенант месил воздух и казался неутомимым в своем наступательном порыве, а Женя призраком маячил перед ним. Но скоро, видимо, ему это надоело. Ноги чемпиона подогнулись, глаза закатились, и он, как подрубленный, плашмя рухнул на утоптанный снег. Лицом вниз. Как Седых уложил соперника, никто не понял. Установилась мертвая тишина.
– Цзешу, – тихо сообщил испытатель и коротко поклонился. Дыхание его оставалось ровным и спокойным. – Если хотите, можете выставить еще. Рекомендую пятерых. Большее количество малоэффективно. Будут только мешать друг другу.
– Что с ним? – сквозь зубы спросил Варенцов.
– Спит, – улыбнулся Женя. – Отдохнет минут десять и встанет… Базовая техника цзиньганьчжи, – пояснил он. – Его шэнь сейчас невозмутим.
– А если мы навалимся всем скопом? – мрачно поинтересовался майор. – Тогда что?
