Шато д'Иф и другие повести (ЛП) - Вэнс Джек Холбрук (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
Я приблизился к краю обрыва. Это внезапный, пугающий момент — только что прожекторы освещали коралловый лес, все эти белые башни с острыми шпилями, и вдруг: ничего! Я повис над Глубинами. Стал нервничать еще больше, — Флетчер усмехнулся. — Нелогичная реакция, конечно. Проверил показания глубиномера — меня отделяли от дна три с половиной километра. Мне это не понравилось, я развернул батискаф. И тут заметил справа какие-то огни. Выключил прожекторы и поплыл туда, чтобы узнать, откуда исходит свет. Россыпь огней простиралась так далеко, как будто я летел над ночным городом. А это и был, в сущности, город».
«Декабрахи?» — спросил Дамон.
Флетчер кивнул: «Декабрахи».
«То есть... они сами все это построили? Огни, какие-то сооружения?»
Флетчер нахмурился: «Вот в этом я не совсем уверен. Кораллы там растут так, что образуется множество небольших пещер — декабрахи в них заплывают, что-то делают внутри и выплывают наружу. По-видимому, это их жилища. Под водой, конечно, им не нужна защита от дождя, ветра или солнца. Нет, они не строят эти коралловые гроты в том смысле, в каком мы строим дома — но форма кораллов там не выглядит естественной. Похоже на то, что они выращивают кораллы так, как им нравится».
Мерфи с сомнением заметил: «Значит, они разумны».
«Не обязательно. В конце концов, осы строят гнезда сложной конструкции, а они руководствуются почти исключительно инстинктами».
«А ты что думаешь? — поинтересовался Дамон. — Ты сделал какой-нибудь вывод?»
Флетчер покачал головой: «Не знаю, что думать. Не знаю, какие стандарты здесь следует применять. «Разум» — слово, которое может означать самые разные вещи, хотя, как правило, мы его используем в узком, специализированном смысле».
«Не понимаю, — проворчал Мерфи. — Что же получается — разумны деки или нет?»
Флетчер рассмеялся: «А люди разумны?»
«Конечно. По меньшей мере, мы так о себе думаем».
«Ну, а я пытаюсь объяснить, что мы не можем использовать человеческое представление о «разуме» применительно к намерениям и мыслям декабрахов. О них придется судить по другим меркам — по меркам самих декабрахов. Люди пользуются инструментами из металла, керамики, волокна — из неорганических материалов или, по меньшей мере, из неживых материалов. Но я могу представить себе цивилизацию, основанную на использовании живых инструментов и средств — специализированных организмов, выращиваемых и применяемых в тех или иных целях. Что, если декабрахи устроили свою жизнь на этой основе? Они заставляют кораллы расти в той форме, в какой это устраивает декабрахов. Они используют моллюсков-мониторов вместо подъемных кранов и лебедок — или в качестве ловушек, позволяющих схватить что-нибудь над поверхностью моря и утащить под воду».
«Таким образом, ты все-таки считаешь, что декабрахи разумны», — сделал вывод Дамон.
Флетчер снова покачал головой: «Разумны? Неподходящее слово, его смысл зависит от его определения. То, что делают деки, может не соответствовать человеческому определению разума».
«Я запутался!» — заявил Мерфи, откинувшись на спинку стула.
Дамон, однако, настаивал: «Я не занимаюсь метафизикой или семантикой. Но мне кажется, что мы могли бы проверить декабрахов на разумность — или хотя бы попытаться их проверить».
«Какая нам разница от того, разумны они или нет?» — пожал плечами Мерфи.
Флетчер заметил: «Огромная — по меньшей мере в том, что касается соблюдения законов».
«А! — встрепенулся Мерфи. — Принцип ответственности!»
Флетчер кивнул: «Если мы будем наносить ущерб разумным автохтонам или убивать их, наше производство могут закрыть. Такие случаи бывали».
«Бывали, — согласился Мерфи. — Я работал на второй планете Алькаида, когда корпорацию «Гравитон» заставили свернуть проект из-за проблем с автохтонами».
«Так что, если деки разумны, нам придется следить за собой. Поэтому мне сразу не понравилось, что вы посадили декабраха в аквариум».
«Так что же? Разумны они или нет?» — повторил вопрос Мальберг.
«Это можно безошибочно проверить», — снова предложил Дамон.
Все ожидающе повернулись к нему.
«Как это сделать? — спросил Мерфи. — Что ты молчишь?»
«Если они общаются — значит, они разумны».
Мерфи задумчиво кивнул: «Вполне возможно». Он взглянул на Флетчера: «Как ты думаешь?»
Флетчер пожал плечами: «Завтра возьму с собой камеру и микрофон. Тогда узнáем».
«Кстати, почему ты интересовался ниобием?» — спросил Дамон.
Флетчер почти забыл о металлическом кубике: «У Кристэла на столе валялся образец металла. Так мне показалось, я не уверен».
Дамон кивнул: «Вполне может быть, что это совпадение, но деки буквально набиты ниобием».
Флетчер широко открыл глаза.
«Ниобий у них в крови. Кроме того, он содержится в их внутренних органах, в высокой концентрации».
Флетчер, поднявший было чашку, забыл поднести ее ко рту: «В концентрации, достаточной для прибыльной добычи?»
Дамон кивнул: «В каждом декабрахе — не меньше ста граммов».
«Ну и ну! — сказал Флетчер. — Любопытно, очень любопытно!»
Ночью бушевал ливень; поднялся сильный ветер, хлеставший по плоту дождем и морскими брызгами. Почти все ушли спать — кроме стюарда Джонса и радиста Мэннерса, засидевшихся за шахматной доской.
Сквозь шум ветра и дождя донесся необычный звук: стонущий металлический скрежет, становившийся все громче — в конце концов его больше нельзя было игнорировать. Мэннерс вскочил на ноги, подбежал к иллюминатору: «Мачта!»
Мачту едва можно было различить за пеленой дождя — она раскачивалась, как тростниковый стебель, и размах ее колебаний увеличивался с каждым разом.
«Что делать?» — воскликнул Джонс.
Одна из растяжек мачты лопнула.
«Ничего тут не поделаешь».
«Я позову Флетчера!» — Джонс побежал по внутреннему проходу к спальному модулю.
Мачта резко дернулась, задержалась на несколько долгих секунд под невероятным углом и обрушилась на крышу производственного цеха.
Флетчер явился и взглянул в окно. Фонарь, горевший на вершине мачты, разбился — плот выглядел темным, угрожающим. Флетчер пожал плечами и отвернулся: «Ночью мы ничего не сможем сделать. Выходить сейчас на палубу — все равно, что прыгнуть в море и утопиться».
Расследование, проведенное утром, показало, что две растяжки мачты были разрублены или разрезаны чем-то острым. Легкую мачту быстро разобрали, ее деформированные секции сложили в углу палубы. Без мачты плот выглядел плоским и каким-то осиротевшим.
«Кому-то не терпится причинить нам как можно больше неприятностей», — сказал Флетчер. Он взглянул туда, где в свинцово-розовой дымке океана темнело почти невидимое пятнышко плота «Пелагических разработок».
«Надо полагать, ты имеешь в виду Кристэла», — заметил Дамон.
«Подозреваю, что он как-то замешан в происходящем».
Дамон тоже взглянул в сторону другого плота: «Я в этом практически не сомневаюсь».
«Подозрения и доказательства — разные вещи, — возразил Флетчер. — Прежде всего, чего добивается Кристэл, нападая на нашу бригаду?»
«И чего добиваются декабрахи?»
«Не знаю, — признался Флетчер. — Но хотел бы узнать».
Он ушел, чтобы переодеться в гидрокостюм.
Подготовили мини-батискаф. Флетчер установил камеру на наружном кронштейне, подсоединил звукозаписывающее устройство к чувствительной диафрагме оболочки. Усевшись за пультом управления, он закрыл голову прозрачным шлемом.
Батискаф опустили в океан. Он наполнился водой, и его блестящий горб исчез под поверхностью.
Бригада починила крышу производственного цеха и соорудила временную антенну.
День прошел — наступил вечер, сгустились сумерки сливового оттенка.
Громкоговоритель стал шипеть и потрескивать; послышался усталый, напряженный голос Флетчера: «Приготовьтесь. я вернулся».
Бригада собралась у поручня, вглядываясь в сумрачное море.
Одна из тускло поблескивающих волн не опустилась, стала приближаться и превратилась в выпуклость оболочки батискафа.
