Страхи академии - Бенфорд Грегори (Альберт) (версия книг .txt) 📗
Гэри вглядывался в их лица. Легкий интерес с их стороны, дружелюбные хлопки, приглашающие к любовной игре. И — ни тени узнавания в их глазах.
Тогда он обратил внимание на крупную самку, Красотку, которая тщательно отмывала в ручье подобранные с земли фрукты. Остальные поступали так же: Красотка считалась своеобразным вожаком, женским вариантом лейтенанта, помощницей Здоровяка.
Она с удовольствием впилась зубами в плод, не забывая оглядываться по сторонам. Неподалеку росли колосья, уже перезревшие, и спелые зерна выпали на песок, оставив на стебельках пустые пышные усики. Сосредоточившись, Гэри смог различить по смутным ощущениям сатира, что это было редкое лакомство. Несколько сатиров ползали на четвереньках и подбирали выпавшие зерна — занятие трудоемкое и нудное. Красотка присоединилась к ним, но внезапно остановилась и задумчиво посмотрела на ручей. Шло время, звенели насекомые. Через минуту она подхватила горстью песок вместе с зернами и двинулась к воде. И бросила все в ручей. Песок утонул, а зерна остались плавать на поверхности. Она выловила лакомство, высыпала в рот и довольно ухмыльнулась.
Впечатляющий фокус! Остальные сатиры не переняли ее метод. Мыть фрукты намного проще, решил Гэри. ведь сатиры заготавливали их загодя. А чтобы выполаскивать зерна в реке, их сперва нужно выбросить и только потом отлавливать — двухступенчатый метод, а это уже серьезный скачок сознания.
Он подумал о Красотке, и Ясатир, отвечая его желанию, встал у нее на пути. Гэри заглянул в глаза женщины… и она подмигнула. Дорс! В порыве чувств он обхватил ее волосатыми лапами.
Глава 8
— Чисто животная любовь, — сказала она за ужином. — Освежает.
Гэри кивнул.
— Мне нравится быть там, нравится жить этой жизнью. — Столько новых запахов открывается!
— Фрукты намного вкуснее, когда их кусаешь. — Он взял фиолетовый плод, отрезал кусочек и отправил вилочкой в рот. — Мне они кажутся умопомрачительно вкусными. А Ясатир считает их приятными, но немного горьковатыми. Полагаю, сатиры выжили благодаря пристрастию к вкусной и сладкой пище. Это дает им много калорий.
— Я предпочитаю не слишком напрягать мозги во время отпуска. Не для того, чтобы отдохнуть от дома, а чтобы отдохнуть от науки.
Он потупил глаза. И они все такие…
— Сексуально озабоченные?
— Ненасытные.
— А мне показалось, что ты с удовольствием разделяешь их ненасытность.
— Мой сатир? Ясатир? Я выныриваю, когда на него находит настроение типа трахни-их-всех-одним-махом.
— Да ну? — удивилась она.
— А разве ты нет?
— Я-то да, но я считала, что мужчины в этом смысле принципиально отличаются от женщин.
— О… — смутился он.
— Я прошерстила исследовательские заметки экспертов, пока ты развлекался с социальными изменениями сатиров. Женщины зациклены на своих детях. Мужчины придерживаются двух стратегических позиций: родительского инстинкта и «чем больше тем лучше». — Она взмахнула ресницами. — Эволюция оставила оба варианта, поскольку они наиболее часты.
— Только не со мной.
К его удивлению, она рассмеялась.
— Я говорю в общем. Думаю, у сатиров беспорядочные половые связи более часты, чем у нас. Мужчины хватают первую, что под руку подвернется. Наверное, они заботятся о женщинах, которые растят их детей, но никогда не упустят случая запрыгнуть на любую другую.
К Гэри вернулся прежний профессорский дух. Так ему сподручней было обсуждать скользкую тему.
— Как говорят специалисты, они придерживаются смешанного репродуктивного поведения.
— Ух, как скромно сказано.
— Скромно, зато верно.
Конечно, он не поверил, что Дорс выныривает из Красотки, когда на нее наскакивает самец. (Они всегда спешат, справляясь за тридцать секунд, а то и меньше.) Разве она успеет так быстро выскользнуть из сознания сатира? Он припомнил несколько моментов, когда самого его это застало врасплох. Конечно, если она видит приближающегося самца и понимает его намерения…
Гэри поражался сам себе. Какая может быть ревность, когда они вселились в чужие тела? Разве в этом случае могут действовать обычные моральные законы? И все же он смущался, обсуждая с ней подробности интимного поведения сатиров.
Он так и остался мальчиком с Геликона, нравится это ему или нет.
На время он полностью отдался ужину, состоявшему из местного рагу: обыкновенное мясо и гарнир из тушеных овощей. Он ел с наслаждением и в конце концов, в ответ на молчаливое одобрение Дорс, заявил:
— Кстати, я заметил, что сатиры понимают толк в торговле. Еда за секс, измена вожаку за секс, понянчить ребенка за секс, выбрать блох за секс, все — за секс.
— Похоже, это их социальная валюта. Быстро и едва ли приятно. Несколько толчков, сильные ощущения, а потом — раз! — и все закончилось.
— Мужчинам это необходимо, женщины пользуются этим.
— Гм-м, а ты не терял времени даром.
— Если я собираюсь рассматривать формацию сатиров как разновидность упрощенных людей, я обязан вести наблюдения.
— Формация сатиров? — раздался рядом низкий голос эксперта Ваддо. — Они не подходят для построения более сложного общества, если вы имели в виду именно это.
Он широко улыбнулся, и Гэри показалось, что на этот раз напускного дружелюбия чересчур много. Гэри автоматически улыбнулся в ответ.
— Я стараюсь найти подходящие определения, чтобы описать поведение сатиров.
— Вы можете проторчать здесь всю жизнь, — сказал Ваддо, опускаясь на свободный стул и жестом подзывая официанта. — Они примитивные создания.
— Согласна, — вступила в беседу Дорс. — А вы часто погружаетесь в них?
— Иногда, но многие наши исследования ведутся сейчас другими методами. — Уголки рта Ваддо поникли. — Что-то вроде статистических моделей. Идея создать станцию для туристов зародилась при мне, мы использовали технику погружения, которую потом усовершенствовали. И все это — чтобы собрать денег для осуществления проекта. Но вскоре нам придется свернуть центр развлечений.
— Я рад, что успел побывать здесь, — сказал Гэри.
— Признайся… что тебе понравилось, — улыбнулась Дорс.
— Гм, да. Это… ни на что не похоже.
— И полезно, поскольку неповоротливый профессор Селдон наконец вылез из своей конуры, — добавила она.
Ваддо лучезарно улыбнулся.
— Надеюсь, вы не станете слишком увлекаться. Некоторые из наших клиентов начинают воспринимать себя чем-то вроде суперсатиров.
Дорс склонила голову.
Разве это опасно? Наши тела в стасисе, в безопасности.
— Вы довольно крепко связаны с ними, — пояснил Ваддо. — Сильный стресс для сатира может оказаться сильным стрессом для вашей, нервной системы.
И какой, например? — поинтересовался Гэри.
— Смерть, раны.
— В таком случае, — заволновалась Дорс, — я считаю, что тебе лучше воздержаться от погружений.
Гэри почувствовал себя уязвленным.
Спокойно! Я в отпуске, а не в тюрьме. — Любая угроза для твоей…
— Всего минуту назад ты щебетала о том, как это для меня полезно.
— Ты слишком важная персона, чтобы…
— Опасность слишком незначительна, — успокаивающе заверил Ваддо. — Обычно сатиры не умирают ни с того, ни с сего.
— И я всегда смогу вынырнуть, если увижу, что мне грозит беда, — добавил Гэри.
— Но пойдешь ли ты на это? По-моему, у тебя проснулась тяга к приключениям.
Она была права, но Гэри не стал развивать эту тему. Раз уж он вырвался из повседневной скучной жизни математика, нужно выжимать из отпуска все до последней капли.
— Мне надоели бесконечные коридоры Трентора. Я хочу расслабиться.
— Мы пока не потеряли ни одного туриста, — заверил Дорс улыбчивый Ваддо.
— А исследователи? — подозрительно спросила она.
— Ну, это был совершенно уникальный…
— Что случилось?
— Сатир свалился со скалы. Человек-оператор не успела вынырнуть и очнулась парализованной. Стресс пережитой смерти в погруженном состоянии, когда человек уже наблюдает подобные случаи прежде, может стать фатальным. Но у нас есть специальные системы прерывания…
